— Что, а-а, — её голос сорвался, — господи, так это… мне не приснилось?
— Нет лапочка, убедись, сама — Джар без малейшего смущения отвернул угол одеяла, показывая взглядом на пятно засохшей крови в центре постели.
Густо покраснев, девочка уткнулась лицом в подушку, мечтая провалиться сквозь землю, — ненавижу тебя, ох-х, что у меня с голосом?
— Хм, много кричала ночью, — этот негодяй самодовольно ухмылялся, — сейчас вылечу.
— Не смей, — Яна возмущенно оттолкнула протянутую руку, — я прекрасно справлюсь без тебя…
Потребовав, чтоб Джар отвернулся (что он сделал с явной неохотой), она поспешно выпуталась из одеяла и принялась одеваться, пугливо оглядываясь на парня. Двигаясь неслышно, Яна старалась как можно быстрее собрать разбросанную по комнате одежду до того, как наглому оборотню придет в голову какая-нибудь очередная выходка.
— Не понимаю, теперь-то чего стесняться, — не выдержал Джар, — всё, что можно, я уже видел, и то, чего нельзя — тоже, — он хрипловато рассмеялся, — а то, что совсем-совсем нельзя, между прочим, тоже отлично разглядел!
Полуобернувшись, он смерил её взглядом и вызывающе облизнулся, — да и не только посмотрел, но и попробовал, м-м-м, моя малышка самая сладкая на свете!
Внезапно ослабев от бесстыже — откровенных слов, девочка опустилась на край кровати и отвернувшись, прошептала, глотая неожиданно подступившие слезы, — если б они меня не бросили, то ничего б этого не было, как же так, почему Свел ушла без меня?
— Ну-у, — Джар заговорщически подмигнул, садясь перед ней на корточки и осторожно переплетая её пальчики со своими, — малыш, не так уж трудно было убедить эльфийского цербера, что ты передумала и решила отправиться домой в моём сопровождении. Не обижайся, но ведь вы с подружками пока не очень опытные маги.
Яна задохнулась, — чары, как ты мог? — Вырвав руку, она спрятала лицо в ладонях, — зачем ты это сделал?
— Прости, — он отвел её руки, — но ведь тебе было хорошо со мной?
— Это неправда, — девочка всхлипнула, хотелось кричать, но в голове до сих пор стоял туман, и сил не было… — и вообще, отпусти меня, я хочу к маме…
— Хорошо, — к её удивлению, оборотень не стал спорить, — только обойдемся без коляски, пойдем через портал…
*****************
ЯНА
Воспоминания смешались в моей голове каким-то калейдоскопом, вот Джар опускает меня на постель, шепча: "ты пахнешь розами и лунным светом", и склоняется надо мной… "О боже, как я могла", — и вспомнив мои ноги на его плечах и неистовый разнузданный секс, продолжавшийся почти до утра, вновь тихо заныла, — "почему, ну почему я позволяла такое?".
Вновь встал вопрос, как мне идти завтра в школу? (так адепты называли Академию, но только не первокурсники, те пока слишком трепетали перед своей альма матер, чтобы относиться к ней столь фамильярно). Хотелось бы мне ответить: я подумаю об этом завтра! (Только вот кому, себе самой? А что неплохо, начну с простеньких бесед, а там глядишь, и добреду потихоньку до палаты номер 6). Однако, боюсь, как бы завтра не оказалось поздно…
Как назло, от переживательных дум на сердце легла тяжесть, а в брюшке, наоборот, образовалась пустота и оно (брюшко, а не пустота) подозрительно заурчало. Я как могла, боролась с неприятно сосущим чувством голода, уж очень вставать было лень, даже подумывала, может побренчать колокольчиком, зовя Флиту? Но тут проснулась моя совесть и приструнила хозяйку: "нашлась прынцеска, служанке завтра вставать ни свет ни заря, а ты своим звоном не только её, весь дом перебудишь". Делать было нечего, дело было вечером, ну-у-у, то есть очень глубоким вечером, пришлось вставать и тихонько красться на кухню в поисках съестного. Один тапок не находился, хрен с ним, побрела без него…
— Та-ак, обещали че-нить ребенку оставить, посмотрим, — открыв буфет, я шарила на полках при свете неяркого ночника, — о-о-о, не обманули, пр-равильно, таку худую девочку низя оставлять голодной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я жевала вкуснючие пирожки с капустой, запивая их топленым молоком и периодически поджимала, как цапля, одну босую ногу, когда та, бедная и бестапочная подмерзала на холодных плитках пола. По мере наполнения желудка, душа моя успокаивалась (видно та ещё особа, нежные-то души разве пирожками улестишь?) и я принялась рассуждать, как мне показалось, здраво: — ну ладно, допустим, он выложит родителям, всю правду-матку, а я скажу, что он все врет, или нет, что он сам меня… Тут мои мысли запнулись, нет, уж больно мерзко выглядит и звучит: "меня изнасиловали"… Ф-фу, не желаю, чтоб этой темы кто-то касался. Я не Селька, чтобы размазывая пьяные слезы, давить на жалость окружающих. А может он, кстати, уже передумал, и верно, чего ради так скоропостижно жениться… При этой мысли мне почему-то стало обидно. Не-е, замуж я все равно ни в какую не хотела, но так это ж я сама должна отказаться…Тут вернулась золотая идея: "а действительно, нечего, на ночь глядя, мозги полоскать, утро вечера мудренее, короче, как Скарлетт советовала, так и сделаю! Подумаю об этом завтра!"
******************
Наступившее утро, разумеется, ничего не прояснило, никакие свежие мысли в моей голове за ночь не зародились и тогда я решила поступить, как страус, то есть, остаться дома. Конечно, не совсем дома, а то ведь с Джара станется, он уже ко мне дорожку-то знает… Обставила всё в лучших традициях прогульщиков всех миров и народов: оделась, умылась, впихнула в себя необходимый минимум от завтрака и, собрав сумку, вышла из дома. Но дошла ес-сн-но, тока до первого угла, погуляла с часок по улицам, а потом навострила лыжи в Лагуну. Там я и сидела, попивая горячий глинтвейн и хмуро глядя в окно, за которым падал, все густея, снег.
******************
Джар прождал Яну все утро, надеясь, что она, рано или поздно появится в Академии, периодически заглядывал в аудитории, где занималась седьмая группа, но малышки не было.
Потихоньку раздражаясь, он зло щурился, — поиграть со мной решила, ну х-хорош-шо, поиграем, но только по моим правилам! После полудня, смирив гордость, все же решил подвалить к несносной полукровке, может та скажет, что с подружкой. К его изумлению, при виде красивого парня (Джар даже в зеркало взглянул, да нет, вроде и частичной трансформации не произошло) эльфийку как-то странно перекосило и, побледнев, она принялась бормотать нечто бессвязное. Будучи хорошим эмпатом, как все драконы, Джар быстро уловил неслабые эмоции страха и неприязни, исходившие от девушки, что вначале его несказанно порадовало, ибо несколькими днями раньше найти укорот на эту язву не представлялось возможным. Чуть позже, однако, он озадаченно нахмурился: "да что это на неё нашло? Боги, теперь ещё здесь какие-то заморочки, неужели моя синеглазка ей рассказала о том, как провела новогоднюю ночь, а меня представила настоящим чудовищем? Этого только не хватало, ведь тогда Свел будет настраивать мою девочку против свадьбы".
Терпением оборотень не отличался (и без того всю неделю, как дурак, послушно прождал, ага, чтоб его продинамили в итоге) и потому без долгих раздумий решил наведаться на улицу Кленов. Разозленный, он даже не подумал о коляске, ждавшей за воротами, а прямо от Академии открыл портал к дому Фирентов, правда в последний момент просканировав точку выхода (все же не хотелось оказаться виновным в смерти случайного прохожего). Представив возмущение магистров, отметивших мощный всплеск поля, и естественно определивших, что открывался портал, юноша хмыкнул. Человеческие маги редко пользовались телепортами по нескольким причинам, одной из которых была нехватка Силы. Мало кто мог открыть переход без заряженного активатора. Не менее важным был категорический запрет Ковена, поскольку манипуляции с пространством были опасны, а ослушников ждало неприятное наказание в виде магической ментальной сети, способной блокировать Силу не только у людей, но даже у эльфийских рас. Снимался блок лишь по решению межрасового совета архимагов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
