самое красивое лицо, что когда-либо видел. Мира резко распахнула глаза, и он утонул. Потерял окончательно связь с реальностью. Там было все. Нежность, доверие, любовь. Все то, что так хотелось увидеть. Но Орлеанскому было жизненно необходимо услышать. Казалось, если этого не произойдет, мир рухнет.
- Люблю, - сорвалось тихое признание с родных губ. Едва слышное, но такое проникновенное.
Больше Руслан не сдерживался. Набросился на жену, как оголодавший дикий зверь. Супруги будто обезумели. С остервенением срывали друг с друга одежду, отдались полностью охватившей их страсти. Все барьеры между ними рухнули, а сомнения улетучились. Комната наполнилась громкими стонами, шепотом признаний, от которых оба теряли голову. Как много времени они потеряли, отказываясь от своих чувств, а теперь старались восполнить все то, чего сами себя лишили.
Порывистыми, резкими движениями Руслан входил в податливое тело своей женщины и рычал от наслаждения. Хотел довести ее до самого пика, свести с ума, показать, что лишь с ним ей может быть настолько хорошо. Только он чувствует ее, как никто. Знает все эрогенные зоны, читает по реакции ее тела все желания. Только с ним она будет так громко кричать, не заботясь о том, что могут услышать соседи, забудет обо всем. Отдастся ему полностью. И душой, и телом. Только так. На меньшее Орлеанский не согласен.
Лишь когда Мирослава задрожала в его руках, выгнулась от накрывшего ее оргазма и протяжно застонала, Руслан несколькими толчками довел себя до пика наслаждения и, выйдя из лона жены, излился той на живот, после чего лег рядом и, притянув к себе, нежно поцеловал.
- Душ? - спросил он, прижимая к себе любимую.
- Угу, - смущенно опустив глаза, хмыкнула она в ответ.
- Тебе не кажется, что поздновато смущаться? - рассмеялся Руслан и чмокнул Миру в нос.
- Я не смущаюсь.
Орлеанский встал с кровати и, подхватив Мирославу на руки, отнес в ванную, где вновь и вновь наслаждался их близостью. Определенно, ради этого стоило отказаться от своих планов и перенести визит к тестю на следующий день. Завтра сразу после того, как отправит Екатерину с мужем в Австрию, поедет в банк, снимет деньги и отвезет Андрею Михайловичу. Теперь, когда Мира приняла их брак, его не так легко будет расторгнуть.
- Руслан?
- М? - лениво отозвался Орлеанский. Супруги лежали на диване перед телевизором, нежась в теплых объятиях.
- А как ты пробрался на вечеринку?
- Ну…это было легко. Сначала меня загримировали, чтобы никто не узнал, нарядили в официанта, а дальше ловкость рук и никакой магии. Тебя очень легко было подловить.
- Поверить не могу, что из всех возможных фиктивных мужей нарвалась на такого как ты, - хихикнула Мирослава.
- Жалеешь? - напряженно спросил Орлеанский, непроизвольно усилив хватку на ее талии.
- Нет. Я… Мне очень хорошо с тобой. Честно говоря, я думала, что ты преследуешь свои цели, поэтому не хочешь разводиться. Не могла поверить, что это всерьез, - от этих слов в груди Руслана все сжалось. Он должен все рассказать. Прямо сейчас. Нельзя начинать отношения со лжи.
- Мир, я должен…
- Т-ш-ш, - остановила его жена, прислонив указательный палец к губам. - Ничего не говори. Я знаю, что ты меня никогда не обидишь. Прости, что так думала о тебе.
- Послушай…
- Не оправдывайся. Давай просто начнем сначала. Будто и не было ничего. И, знаешь, я думаю, нам стоит воспользоваться той путевкой в Венецию, как ты на это смотришь?
- Я…
И вновь договорить не получилось. Зазвонил телефон Миры. Она подскочила, сказав, что это Карина и должна ответить, после чего убежала, оставив Орлеанского наедине со своими мыслями. Момент был упущен, а в душе поселился страх. Дикий, первобытный, от которого грудь льдом сковывает и тело парализует.
А если она не простит? Что тогда делать? Орлеанский не мог даже представить дальнейшую жизнь без любимой мартышки. Но и врать больше не хотел. Ни к чему хорошему это не приведет. Правда все равно наружу выплывет рано или поздно. Лучше уж сейчас самому признаться. Но так хотелось хоть немного насладиться счастьем. Хотя бы один вечер, одну ночь. А уже завтра Руслан окончательно со всем разберется. Сначала вернет деньги тестю, а затем и Мире расскажет правду. Найдет правильные слова, все объяснит и будет молиться, чтобы она поняла все правильно. Завтра.
Глава 20
Утром я встала с прекрасным настроением. Вечер и ночь, которые провела с Русланом, отзывались нежным теплом в районе солнечного сплетения. Улыбка не сходила с лица. Боже, да я не помню, когда в последний раз была настолько счастлива. И даже отсутствие мужа во время моего пробуждения несильно расстроило, ведь я точно знала, где он. Провожает Екатерину с мужем в долгое путешествие заграницу.
Сегодня так совпало, что у нас обоих выходной. Хотелось порадовать Руслана чем-нибудь вкусным на обед, поэтому решила сходить в магазин и основательно закупиться продуктами. А потом мы могли бы сходить в кино или прогуляться по парку, а можно и то, и другое.
Продолжая мечтать, я выбежала из подъезда и, широко улыбаясь, вдохнула свежий воздух. Солнышко приятно ласкало лицо своим теплом. Казалось, ничто не сможет испортить настроения.
- Простите, Мирослава? - раздался мужской голос сбоку.
Я затормозила и, оглянувшись, увидела братьев Руслана. Откуда они могут знать обо мне? И что им могло понадобиться? Явно, что ничего хорошего. Пусть и видела их от силы пару минут, но мерзкое неприятное ощущение осталось до сих пор.
- Извините, я спешу, - поспешила избавиться от них, не желая встревать в семейные разборки Орлеанского без его ведома. Успеем еще моих новых родственников обсудить.
- Ну, куда же вы? У нас есть кое-что интересное для вас, - удержав меня за локоть, протянул один из братьев. - Ознакомься на досуге, крошка, - впихнул в руки какие-то бумаги, сверкая белозубой улыбкой.
Растерянно посмотрела на документ и поняла, что это какой-то договор, но вчитаться не успела. Снова отвлекли.
- Если что, я готов и бесплатно с тобой поработать, малышка. Только позови. Подарю такое наслаждение, о котором ты и не мечтала, - хрипло протянул парень мне на ухо и, подмигнув, поспешил удалиться вместе с братом.
Их громкий издевательский смех резанул по ушам. Вздрогнув, я опустила глаза и вчиталась в текст договора.
С каждой строчкой воздуха в легких становилось все меньше. Печатные буквы плыли от пелены
