…и секретер этот, который оказался вовсе не секретером, но сейфом.
Наружную панель выдрали, и теперь в полумраке комнаты слабо поблескивали стальные дверцы ячеек. Тот, который… он думал, что Ийлэ знает, как вскрыть…
Если бы знала — сказала бы.
Наверное.
Она отмахнулась от воспоминаний.
И от страхов, которые ожили вдруг разом. Потом. В другой раз. Сейчас у Ийлэ есть дело. Она обхватила голову щенка ладонями и позвала:
— Нат, послушай меня. Я тебе помогу. Немного, но дальше ты сам должен. Ты сумеешь, просто подожди еще немного, ладно?
Он не пытался вырваться, затих.
Пахло сонником… и еще дурманом, резковатый запах, знакомый… он был в комнате в тот день… дурманник и еще чернокорень…
Ийлэ сама закрыла глаза.
Вдох и выдох. Вдох резкий, глубокий, а выдох — медленный… чужой ритм, под который нужно подстроиться, чтобы получилось. Сил у нее немного, больше, чем было прежде, но все одно… слишком долго она отдавала их, а теперь…
Если понемногу, не разрывать сети, но ослаблять, растягивать.
А дальше Нат сам, он хоть и щенок, а все одно сильный, много сильнее человека.
— Нат…
Он слышит собственное имя.
Вздрагивает.
И замирает. Переворачивается на живот, еще в полусне, кривится, рычит бессильно… и этот рык настораживает. А что если Нат, пробудившись, нападет на нее?
Он ведь зол и…
…без Ната она все равно не справится.
…и ее ненавидит.
…не справится. Людей много. Непонятное происходит, а если так, то вариантов немного, и Нат — не худший.
— Пожалуйста, — Ийлэ выворачивает его голову на бок. — Послушай меня. Я не враг. Я хочу помочь… попробуй теперь.
Нити сна запутались, истончились, и сознание Ната рвало их одну за другой.
— Я хочу…
— Тиш-ш-ше, — ответил Нат, не открывая глаз. — Слышу. Ты одна?
— Да.
— Нира?
— Не знаю.
— Райдо?
Ийлэ покачала головой, но вспомнила, что он не видит и повторила беспомощное:
— Не знаю. В доме люди. Много. С оружием.
— Мы где? — он сел, слишком резко после пробуждения, и скривился от боли. — Твою…
Железные стены. Решетки на окнах. Железная дверь, запертая снаружи. Слишком много железа для пса. Райдо, наверное, смог бы, выбраться, но Райдо крупный, а Нат…
Он вертел головой, злясь на себя за беспомощность.
Надо же было так попасться!
Запах ржавчины, мела и сырого дерева. Оглушающая слабость, когда тело становится чужим. И Нат пытается обжиться в нем, шевелит пальцами, трогает лицо, гладит шею, стирая капли живого железа, которое проступает, растекается и… тает.
Альва.
Забилась в угол, стиснула кулачки. Смотрит. Нат ненавидит, когда на него смотрят вот так пристально, сразу начинает ощущать себя… нехорошо начинает ощущать себя.
— Отвернись, — попросил он, встав на четвереньки. И не дожидаясь, когда альва исполнит просьбу, сам повернулся к ней задом.
Спать хотелось невыносимо.
Сон.
Яд. Или не яд, но лекарство… тот доктор, который лечил Райдо прежде говорил, что любое лекарство по сути своей — яд… дело в дозе… сколько он принял?
Не выяснить.
Нат открыл рот настолько широко, насколько сумел, и сунул в него пальцы. Вырвало не сразу. А когда вырвало, стало лишь хуже. Нат не без труда сдержал стон.
Полегчает.
Надо подождать. А сколько ждать? Сколько получится, потому что из комнаты этой ему не выйти. И значит…
— Помогу, — альва протягивала руку осторожно, точно опасалась, что Нат ударит.
Или отпрянет.
Он кивнул: если и вправду поможет, то… то дальше он подумает о том, как выбраться… нашли, где запереть… Дайна, тварь… она чай готовила… подавала… больше некому…
Нира…
…ее не тронут…
…им нужен дом и Райдо, точнее дом, но без Райдо его не получить, поэтому Ниру не тронут.
Узкая ладонь альвы, легшая на лоб, была холодна. И холод от нее пробирался сквозь кожу, в кровь, остужая и успокаивая. Унялись желудочные спазмы, и слабость откатила… и кажется, Нат вновь стал способен думать, вот только мысли были не самыми веселыми.
Итак, его заперли в сейфовой комнате. Знакомо… три трупа… пожар… если устроить пожар, то…
Райдо нужен.
Об этом думать следует.
— Спасибо, — буркнул Нат, когда альва убрала руку. Не то, чтобы ему так уж хотелось ее благодарить, но… мама учила быть вежливым.
Ко всему и вправду полегчало.
— Ты как? — он посмотрел на нее искоса, стыдясь не столько ее, сколько своей собственной слабости.
Альва пожала плечами.
Нормально, значит. Хотя бледненькая, губы кусает, озирается затравленно. Комнатушка маловата, и ей явно неуютно рядом с Натом.
— Ничего. Выберемся… сейчас я…
Он стянул свитер и поежился, надо же, сам не заметил, как замерз.
— Я эту дверь вышибу… постараюсь… или окно, с окном проще… если решетку вынести, то… для меня узковато, а ты выберешься.
Альва покачала головой и прижала палец к губам. Она указала на стену, сказав:
— Идем.
Нат так и не понял, что именно она сделала. Ладонь на стену положила, а та возьми и откройся. Лаз был узким, темным и тянуло из него гнилью, но…
— Наружу? — уточнил Нат, поглядывая на лаз с опаской, поскольку не было у него ни малейшего желания оказаться где-нибудь в подземелье или, паче того, в стене застрять.
— Идем, — альва первой нырнула в проход.
Тесно. И протискиваться приходится боком. Альве проще, она тощая… и Нат вроде себя толстым не считал, но поди ж ты… главное, что проход все тянулся и тянулся, хотя Нат точно знал, что стены в доме не такие уж и толстые.
Как это они с Райдо этот крысиный лаз пропустили?
И тогда понятно, как альва выбралась…
Запертая комната? Запертая… людям, когда проверять придут — а Нат был уверен, что обязательно придут — сюрприз будет…
Альва остановилась.
Тьма кромешная, не разглядеть ни лица, ни даже самой ее, но палец холодный прижался к Натовым губам. Молчать? Понятно. Нат не дурак, чтобы с ходу в драку лезть. Главное, пусть выведет.
А хорошо, что он тогда ее не убил. И от альвов бывает польза.
Она выскользнула в серый пыльный коридорчик и огляделась. Зря, Нат чует, что людей в этом коридорчике нет. Заглядывали… давненько заглядывали.
— Где мы?
— Третий этаж… комнаты для прислуги, — говорила альва медленно, и взгляда прямого избегала, и когда позволило пространство, тотчас отодвинулась от Ната.
Боится, что ли?
— Так это… — осенила внезапная мысль. — Тебя не запирали со мной?
— Нет.
— Ты… пришла сама?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
