— Сейчас, — я вынул из ножен меч, бросил перевязь на сандалии и шагнул на улицу. Краем глаза я видел, как три свидетеля Незбета выстраиваются вдоль стены кантины. МОЙ свидетель, на лошади, шлепнул сандалией по носу жеребца, чтобы напомнить ему о хороших манерах. Я запоздало подумал, что мог бы отвести гнедого в сторону. Все-таки жеребец, а кобыла есть кобыла.
— Ну хорошо, Незбет, — я остановился у круга. — Вызов Шодо говоришь…
— Да, — он продолжал улыбаться.
— Танец до смерти, — объявил я и шагнул в круг.
Незбет перестал улыбаться.
— До смерти!
Я стоял в самом центре круга. Клинок, приютивший Чоса, черной линией пересекал мою грудь от плеча до бедра.
— Ты рисовал круг, значит я выбираю танец.
— Но… — он замолчал, поняв свой промах.
— Сообразил? — я улыбнулся, невинно поднимая брови. — Если ты действительно учился у шодо, тебе бы следовало подумать и не попадаться на такую простую уловку.
— Танец не должен быть до смерти, — заупрямился он. Смуглое лицо медленно начинало сереть. — Меня наняли найти тебя, победить тебя — привезти тебя Сабре!
— Эти планы рухнули, — я поманил его пальцем. — Войди в круг.
— Но так не должно быть! — не сдался он.
Я пожал плечами.
— Жизнь часто непредсказуема, Незбет. Танцору третьего ранга пора бы это знать.
Изящные ноздри раздувались. Он кинул дикий взгляд на Османа, Маудина и Хасана, ссутулившихся у кантины, потом снова посмотрел на меня.
— Ты говорил… — его лицо пошло пятнами. — Ты сам говорил, что каждый может отказаться от танца.
— Говорил. Правильно. Но обычно отказывается тот, кому бросают вызов, а не тот, кто вызывает; было бы странно — и даже глупо — если бы вызывающий сам отказался после просьбы о танце, — я снова пожал плечами. — А от Вызова Шодо, принятого противником, отказаться нельзя, иначе ты теряешь ранг и бесчестишь себя, — я сверкнул клинком в слабом свете нового дня. — Танцор вроде тебя — достигший третьего ранга! — на такое не пошел бы. Его опорочили бы даже мысли об этом.
Незбет совсем посерел.
— Я могу отказаться от условий.
— Не можешь, — вздохнул я и посмотрел мимо него на трио у кантины. — Но если хочешь, можешь поговорить со своими друзьями. Вдруг ради тебя они согласятся пойти на ложь.
— Ложь!
— Кодекс круга, — напомнил я, — при разборе дела о танцоре, отступившем от должного вызова, предусматривает выступления свидетелей.
— Но… — Незбет скрипнул зубами. — Ты просто надеешься вынудить меня отказаться!
— Мне все равно, что ты сделаешь, — я немного опустил кончик клинка.
— У меня очень мало времени, Незбет. Ты не мог бы решать побыстрее?
Он сжал губы. Потом сорвал бурнус, рванул завязки сандалий, вырвался из перевязи. И вошел в круг.
— Это уже лучше, — прокомментировал я и положил меч в середину.
Незбет удивился и в его темных глазах снова появилась надежда.
— Я думал… — не закончив, он натянуто улыбнулся и положил свой меч рядом с моим.
— Кто судья? — спросил я. — Кто из трех твоих друзей?
Он неожиданно проявил великодушие.
— Пусть судьей будет женщина.
— Дел, — позвал я.
Незбет и я встали напротив у периметра круга. Вскоре мы сорвемся с мест, побежим, схватим свои мечи и начнем танцевать. Настоящий Южный вызов с пробежкой перед танцем.
— Подготовьтесь, — предложила Дел.
Незбет посмотрел на меня. Он был быстр, молод и ловок. Жизнь била в нем ключом, он готов был броситься и подхватить оружие. Незбет знал, что мог победить меня. Он был уверен в своей победе. Перед ним стоял старый, неповоротливый, медлительный человек.
И он помнил о моем больном колене. Вылечить его за те несколько дней, что мы не виделись, я не мог.
Глупый клещ Пенджи.
Незбет улыбнулся.
— Танцуйте, — сказала Дел.
30
Давно уже мне ничего так не хотелось, как преподать мальчику долгий, неторопливый урок, начиная с демонстрации физического превосходства и кончая выносливостью. Но у меня не было времени.
Так что вместо этого я продемонстрировал ему скорость.
У него просто отвалилась челюсть, когда я, подхватив Самиэля, подсунул черный кончик под клинок Незбета и выбросил его из круга прежде чем Незбет успел дотянуться до рукояти. Пальцы сомкнулись на песке. Левую руку я прижал острием Самиэля ровно настолько, чтобы уколоть кожу.
Я наклонился к мальчику, который стоял на коленях, подчиняясь стали.
— Женщина победила тебя, — прошипел я. — Что заставило тебя думать, что я не могу?
Незбет в грубой форме сообщил, кем он меня считает.
Меч проколол глубже.
— Это не очень приятное слово. Где ты его слышал?
Незбет, разумеется, это слово повторил.
Я оторвал кончик меча от его руки, слегка касаясь кожи, провел сталью по голому предплечью, плечу, довел до подбородка и четко выговорил:
— А это совсем неприятно.
— Чула, — плюнул он. — Все знают правду.
— Знают? Неужели? — я прижал клинок к его левому уху. — Может безухий человек слушать сплетни? — теперь рот. — Может человек без языка их повторить?
Черные глаза вспыхнули.
— Убийца джихади. У тебя совсем нет чести.
— Боюсь ты ошибаешься, даже если бы я убил джихади. Но мы это уже обсуждали, повторяться я не хочу, — я приподнял кончик клинка и показал на меч Незбета. — Вот он, Незбет. Подбери его, если хочешь… танец едва начался.
Когда он поднялся, по левой руке потекла струйка крови.
— Ты позволишь…
— Я человек добрый, — признался я. — Убил я джихади или нет, я не забыл семь лет, которые провел с моим шодо, и выучил все его уроки.
— Если я выйду из круга, ты скажешь, что я сдался, — догадался он.
— Нет, если я дам тебе разрешение выйти. Такой случай тоже предусмотрен в кодексе.
Незбет резко повернулся к своим приятелям, отдыхавшим в тени.
— Вы слышали его! — закричал он. — Он позволяет мне поднять меч не сдавая танец!
Глупый, глупый Незбет. Неужели у тебя совсем нет головы? Неужели ты даже понятия не имеешь, что такое достоинство и самоконтроль?
Хотя с моей стороны глупо об этом спрашивать.
Я снова положил меч и вышел с голыми руками на свою строну круга. Почки болели как в аидах, пустой желудок требовал еды и мне очень хотелось облегчиться.
Но есть дела неотложные.
Незбет вернулся с мечом и застыл у линии, увидев мой клинок.
— Но… снова? Бежать?
Можно было обойтись и без этого, мы уже начали танец. В таких случаях пробежка была уже не нужна, но и не запрещалась.
— Туда, — показал я. — Ты плохо начал. Почему не попробовать еще раз?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
