Стив заметил, что она вдруг покраснела и глаза ее блестят.
Она поступила со мной нечестно, подумал он, ее выдала краска стыда на лице, и сказал:
— А, по-моему, это вы притворились влюбленной, потому что вы с отцом заподозрили, что за вами следит агент и решили отвлечь его внимание…
— Неправда! — возмутилась она, не заметив нечаянно проскользнувшего слово «агент». — Я ничего не знала о преступлении! — Джинни постаралась успокоиться и спросила Стива: — Вы сказали, что драгоценности краденые? Как власти узнали, что курьер повезет их в одном из фургонов нашего обоза?
Стив решил, что может ей ответить:
— Да, они были украдены: часть — здесь, часть — в Англии. Удалось выяснить, что похищение связано с заговором Красных Магнолий. Лучшие агенты расследовали это опасное дело; некоторые были убиты. Человек, который меня нанял для расследования, узнал, что преступник повезет драгоценности в нашем обозе, но имени умирающий агент назвать не успел. Мне было приказано найти драгоценности и разоблачить преступника. Я надеялся сделать это просто и быстро, но не обошлось без осложнений.
…Украденные драгоценности… Чарльз Эвери плыл с ней и Джоанной на корабле из Англии… Убитые агенты… Значит, Стиву тоже все время грозит опасность…
— Почему отец вызвал вас из этого пансиона на Севере? Чтобы вы служили прикрытием в дороге? Ведь вы не в Техас направлялись!
Да, думала Джинни, все это сплетение лжи так сложно, так трудно объяснить Стиву… Сначала Эвери сказал ей, что купил в Вако склад, и только на последней стоянке открыл ей правду. Поверит ли Стив?
— Я знаю, что вы — его дочь, а не нанятая для этой роли исполнительница.
— Знаете? Откуда?
— Я дал запрос и об этом.
Джинни знала, что о смерти Анны было известно только в Джорджии, но не за пределами штата.
— Вы дали запрос до начала или во время нашего путешествия?
— Во время.
— А вы запрашивали еще о ком-нибудь?
— Нет.
— Почему? — Джинни понимала, что, конечно, были и другие подозреваемые.
Стив доел яичницу, налил себе кофе и сказал:
— Вам как будто бы должно быть ясно — из-за того, что произошло между нами.
Он сразу заподозрил, что она завлекает его, или… Джинни сказала:
— Вам это ясно, а мне — нет. Когда вы получили ответ на свой запрос?
Стив решил отвечать на все ее вопросы: может быть, это поможет ей доказать свою невиновность, и он поможет ей выпутаться из ее беды, спасет от тюрьмы.
— В Монтгомери я узнал, что вы действительно его дочь. В Виксбурге, когда я ждал вас в гостинице, я узнал, что ранчо не существует.
Джинни взяла тарелку и кружку, обдумывая даты. Он сделал запрос после их первой ночи любви в Колумбусе, второй запрос — после второй ночи в Джексоне. Он уже подозревал и ее, и Чарльза, и занялся с нею любовью при первой удобной возможности. Его подозрения возросли, но он не отказался и от второй ночи. Он был убежден, что Чарльз — преступник, и все же решил… все же собирался провести с нею третью, несостоявшуюся ночь. Джинни спросила напрямик:
— Вы хотели открыться мне до того или после того, как мы были бы еще раз вместе в Виксбурге?
Взгляд его ответил: «После!» Но слова не слетели с его губ. Он вспомнил, что взял ее и еще раз, когда нашел… до того, как открыл ей свою миссию. Почему он так поступил? Чтобы последний раз любить ее до разоблачения, когда нечто темное встанет между ними? Она отдавалась ему так радостно и пылко! Поэтому, должно быть, он и медлил с разоблачением.
Он осознал, что она сказала «были бы вместе», а не «любили бы друг друга», и понял почему. Но он не стал ни оправдываться, ни извиняться — это только могло бы ухудшить положение, а тихо сказал:
— И вещи, и люди не всегда таковы, какими кажутся, Анна!
— Согласна с вами, мистер Карр, — ответила она, гневно глядя на него. — Уж мы-то с вами это друг другу доказали.
— Ну, хватит болтать, женщина, — сурово ответил он, — пора в дорогу!
Джинни решила быть со Стивом Карром милой и любезной в надежде узнать все до конца и получить полную уверенность. Во время короткой остановки она спросила:
— Откуда вы знаете, на каком расстоянии от нас они находятся?
Он был удивлен как ее вопросом, так и ее оживленным и доброжелательным тоном.
— По состоянию следов, конечно.
— А если они сделают петлю, вернутся и нападут на нас с тыла?
Стив посмотрел на нее удивленно, и Джинни объяснила, что читала о такой уловке в приключенческих романах-вестернах.
— Ну, так это в романах, — усмехнулся Стив. — В жизни бандиты пока к таким уловкам не прибегают. — Он посмотрел на Джинни озабоченно и попросил: — Не расскажете ли вы мне теперь о вашей последней стоянке? Я не хотел расспрашивать, пока ваша рана была еще слишком свежа…
Джинни подробно рассказала не только о последней стоянке, но и обо всем, что происходило в пути после похищения из обоза.
— Я поражен, Анна. Где вы научились прятаться на деревьях?
— В детстве. Но я благодарна вам за все, чему вы меня научили, — это спасло мне жизнь. Что бы между нами ни произошло, я вам признательна.
Он смягчился и сказал с улыбкой:
— Вы хорошо использовали уроки.
— И «деррингер», который вы мне дали…
— И теперь его носите? — Он коснулся ее ноги, Джинни вздрогнула.
— Да, все время ношу, как вы велели. Что, боитесь, что наставлю его на вас?
— Ну, это было бы глупо, — усмехнулся он, — ведь я — ваша единственная надежда на спасение.
— Знаю, и буду вести себя соответственно.
Стив усмехнулся и одобрительно хмыкнул:
— Рад слышать такие слова, женщина!
— Расскажите, пожалуйста, что было в лагере, когда мы… с отцом уехали, — попросила Джинни.
— Беспокоитесь о том, как восприняли ваш отъезд подружки?
— Да.
— Не волнуйтесь, они вас любят и ничего плохого не подумали. Решили, что вас похитили.
— А вы что подумали?
Стив решил разъяснить ей ситуацию.
— Я тоже решил, что вас похитили. Впрочем, и вашего отца тоже. — И ответил на ее изумленный взгляд: — Преступники нередко предают друг друга. Эти негодяи приехали за Чарльзом Эвери, чтобы ограбить его. Вас прихватили для прикрытия. Они могли начать перестрелку в лагере, и пострадали бы невинные люди. Вы и ваш отец спасли жизни детей и женщин. Но этот хороший поступок не искупает целиком вину Чарльза Эвери — кражу драгоценностей и участие в заговоре Красных Магнолий. Если бы он не был убит, он бы понес наказание. Даже если вы были в какой-то мере его сообщницей, я освобожу вас за ваше самоотверженное поведение в лагере. А в том случае, если вы, сами того не зная, служили просто прикрытием, вообще не может быть речи о соучастии.
