Удар сердца.
Сзади на пол упало тело Кристофа.
Сигиец выпустил рукоять меча, бесшумно развернулся на носках сапог, шелестя полами плаща.
Бебек неловко левой рукой тянул из-за пояса пистолет. И даже вытянул. Щелкнул курком направляя в развернувшегося к нему лицом сигийца.
У того тоже был пистолет. Тоже в левой руке.
Бебек замешкался на долю секунды, затаивая дыхание.
Сигиец выстрелил первым.
Пуля с расстояния десяти футов попала точно в лоб между глаз, оставив Бебеку кровавый тейминский знак, и засела в мозгу.
Удар сердца.
Кессер был еще жив. Стоял на слабеющих ногах, схватившись за рукоять торчащего из него меча. Ладони нестерпимо зажгло. Кессер хотел бы разжать пальцы, однако почему-то с трудом, еле-еле, но упрямо тянул из живота меч. Запахло горелым мясом. От шипящей, покрывающихся волдырями рук Кессера потянулся едкий вонючий дым.
Сигиец отбросил разряженный пистолет, повернулся к коллектору. Сбил его обгорающие ладони с рукояти меча, взялся за нее правой рукой, левой — за плечо Кессера и рывком выдернул клинок из его живота. Кессер взвыл от боли, но не упал. Не успел.
Сигиец отступил на шаг, взялся за меч обеими руками и с разворота снес Кессеру голову.
Голова отлетела к стойке, прокатилась по полу и, ткнувшись щекой в лодыжку расставленных ног впавшей в ступор девки, уставилась ей мертвым глазом под юбку.
Удар сердца.
Обезглавленное тело Кессера упало к сапогам сигийца.
Он молча стряхнул с клинка кровь и вложил меч в ножны.
Первой завизжала девка, отпрянула назад, приложив к промежности ладони, и бросилась наутек. Затем с мест повскакивали те, кто был ближе всех к выходу. Крик поднялся по правому ряду столов. Загремели кружки, заскрипели ножки столов, лавок и стульев. Крик поддержали и по левому ряду. На пол посыпались кости домино и мелочь. Где-то разбилась кружка. Где-то зазвенели ножи и ложки. Кто-то упал, но умудрился вскочить и дохромать вслед за грохочущей сапогами, башмаками и туфлями толпой, бегущей из «Морского слона».
Последним убегал бармен, лихо, несмотря на возраст, перемахнувший через стойку.
Бруно же, несмело выглянув из-за опрокинутого стола, заметил молчаливый кивок сигийца и сбежал в самой гуще толпы. Вырвался на пахнущую жженым углем улицу и понесся в общем людском потоке, подчиняясь течению. Краем глаза заметил пару типов в одинаковых серых сюртуках и темных очках возле дома напротив «Морского слона», однако не придал им значения.
Он бежал за толпой, но недолго. При первом же удобном случае Бруно выскользнул из рассасывающегося, растекающегося по переулкам людского течения и свернул на ближайшем перекрестке, где замедлил шаг, судорожно хватая воздух.
Тогда-то он и услышал приказное «Стой!». Бруно обернулся — увидел одинаковых типов и ни на миг не усомнился, что кричат ему.
Маэстро сорвался с места и припустил со всех ног.
Это была его единственная, она же последняя, ошибка за день.
Бруно почувствовал, как что-то мокрое и ледяное обхватывает поперек туловища и с огромной силой тащит назад. Прохожие вскрикивали и шарахались в стороны. Какой-то дюжий мужик, за руку которого Бруно умудрился схватить, взвыл, огрел его кулачищем по уху и побежал прочь, оставив Маэстро лишь рукав помощи. Какая-то женщина противно заверещала о колдовстве с другой стороны улицы. Где-то разревелся ребенок. Кажется, потому, что от испуга уронил леденец.
Бруно протащило по брусчатке несколько десятков футов, а потом он замер. Тело сдавило и обожгло льдом. Бруно беспомощно хныкнул и выронил рукав. А потом кто-то рванул его за плечо, разворачивая на месте.
На него смотрел блондин с изуродованным ожогом лицом. Сквозь темные стекла очков холодной злобой и ненавистью сияли голубые огоньки глаз. Блондин стоял, занеся кулак, и трясся от бешенства.
— Граждане Империи, без паники! — громко прокричал второй тип в сером сюртуке. — Только что на ваших глазах произошло задержание опасного преступника против Равновесия! Во избежание непредвиденных случайностей, убедительная просьба не толпиться и сохранять дистанцию! Ложа благодарит за понимание и оказанное содействие! Спасибо! Пакуй его, — шепнул он блондину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— С радостью… — прошипел блондин и выбросил вперед кулак.
Но не ударил. Задержал его у груди Бруно, с левой стороны, разжал пальцы. Маэстро почувствовал, как в кожу впиваются острые когти, прошибают грудину и сдавливают сердце. Он задохнулся от страшной боли, дернулся, закатил глаза и обмяк, стянутый кольцом льда.
* * *
— Что? — недоверчиво переспросил Ротерблиц. — Он остался там?
— Ну да, — простонал Бруно, ерзая на стуле.
— Врет, — сердито буркнул ван Блед.
— Нет! — крикнул Маэстро.
— Мы видели, что никого живого в трактире не осталось, — задумчиво постукивая подушечкой пальца по щеке, сказал Ротерблиц. — Чародеи, хэрр Бруно, видят гораздо больше простых смертных. Поэтому в ваших интересах же не уходить от ответов, а рассказать, где и когда вы с ним расстались… хм, после инцидента и где и когда условились встретиться.
— Да нигде! — отчаянно взвыл Бруно. — Он сам меня находит, когда ему нужно! Не знаю, как он это делает!
— Подробнее, хэрр Бруно.
— Да куда уж подробнее! Просто находит, и все!
— То есть, — задумался Ротерблиц, потирая кончиком пальца бровь, — он может прийти за вами сюда?
— Да… нет… наверное… Не знаю! Ничего я не знаю! Чего вы еще хотите от меня⁈
Чародеи переглянусь. Ротерблиц уставился на ван Бледа, явно ожидая его решения.
— Я ему не верю, — сказал криомант, брезгливо поморщившись.
— Слышите, хэрр Бруно? — покачал головой Ротерблиц, легко вздохнув. — Моего коллегу вы не убедили, и это очень плохо для вас. Ведь он крайне легковерен, готов, хм, поверить кому угодно. А раз вы его не убедили, есть все основания полагать, что вы лжете и не хотите сотрудничать.
— Ну режьте меня! Хоть убейте! Ничего я больше не знаю и не скажу! — задергался на стуле Маэстро.
— Он твой, — сказал чародей и отошел в сторону.
— Сразу бы так, — хрустнул пальцами ван Блед. — Будешь вести протокол?
— Нет, — поморщился Ротерблиц. — Не хочу на это даже смотреть.
— Как знаешь, — ван Блед смерил трясущегося от предчувствия ужаса и боли Бруно взглядом профессионального мясника, который обожает свою работу. — Ты хоть права ему зачитай по старой памяти, чтоб все по Кодексу бы…
Внезапный стук в дверь не дал договорить. Чародеи резко обернулись. Их глаза засияли вторым зрением. Лица нахмурились. Недоуменно вытянулись. Чародеи переглянулись.
Ротерблиц кивнул ван Бледу, а затем вскинул руки, в ладонях которых вспыхнуло яркое пламя. Криомант ловко свинтил крышку висевшей на поясе фляги, покрутил ладонью, выманивая из горлышка струю воды, которая рассыпалась на десяток острых льдинок, стайкой окруживших чародея.
Он осторожно шагнул по паркетному полу. Ротерблиц обернулся на Бруно и прижал объятый пламенем палец к губам. Ярко горящие желтые с красными крапинами глаза угрожающе вспыхнули. Бруно вжал голову в трясущиеся плечи.
На миг в комнате повисла звенящая тишина.
А потом в дверь квартиру на улице Искусств, где некогда жил Карл Адлер, более известный в Анрии как Жермен де Шабрэ, со всей силы ударили, вырывая замок из пазухов вместе с дверной коробкой.
Глава 24
Оставшись один, сигиец осмотрел трупы и следы потасовки. Глянул себе под ноги — натекшая из обезглавленного тела лужа теплой еще крови подползала к носкам сапог. Сигиец отступил еще дальше, поискал взглядом брошенный пистолет. Немного подумав, подошел к опрокинутому столу и легко поставил на ножки почти так же, как он стоял до этого. Затем протянул к пистолету руку. Без интереса посмотрел на него, положил на край стола.
Раскинув полы плаща, сигиец отстегнул пояс с ножнами и, взяв их у самой рукояти, направился к стойке, обходя кровавые следы. Затем, перегнувшись через нее, положил меч на полку к самой стенке. Немного подумав, сдвинул несколько пустых банок и кружек так, чтобы ножны было не видно. По крайней мере, ему показалось, что эта мера предосторожности будет не лишней.
