— У тебя кровь на ноге, — Н'Кай без сил опустился в кресло.
— Принеси из ванной аптечку, пожалуйста, — Эван кивнула в нужном направлении.
Как только ромуланец скрылся из вида, Эван тут же потянулась к комму и набрала номер офиса заместителя Сорела, исполняющего обязанности начальника службы безопасности Шикхара, но там оказалось занято. Позвонила в госпиталь — на том конце провода и вовсе повисла тишина. Странно… Тогда она быстро позвонила Сэлву, и, велев прозваниваться в соответствующие службы до посинения, отключила связь.
Вернулся Н'Кай с аптечкой — скальпеля в его руках уже не было.
Эван вынула ножницы и срезала промокшую от крови повязку. Резаные раны — самые противные, а если с ними ещё вот так, как она, на одной ножке прыгать… конечно, она будет кровоточить! И ещё как!
Н'Кай вздрогнул, услышав глухое ворчание у себя за спиной. Обернувшись, он увидел Рэйва, обнажившего клыки в многообещающем рычании.
Эван как раз завязала у себя на ступне бантик из марли и с резвостью, несколько неподобающей жертве, истекающей кровью, бросилась к сехлету, заставляя его опуститься на пол. Тот послушался, не сводя с ромуланца злобного взгляда. У Рэйва была рассечена шкура на боку и груди, но серьёзно он не пострадал, разве что потерял много крови.
— Держись, мой мальчик, — Эван почесала зверю переносицу. — Скоро тебе помогут.
— Может, позвонить куда? — обречённо поинтересовался Тард.
— Уже. Кстати, в клинике всё глухо. Твоя работа?
Н'Кай хмуро кивнул.
— Что ж… Можешь забыть о Земле, если из-за твоих художеств умер хоть один человек.
— Надеюсь, нет, — уныло отозвался Н'Кай. — В мои планы входит убийство твоей сестры, а не половины всего Вулкана.
— Как это приятно, — саркастически отозвалась Эван.
— А ты действительно телепат?
— Действительно.
— В таком случае, ты уникальна по меркам своей расы. Как и я — по меркам своей.
Со стороны гаража послышался звук аэрокара.
А вот и кавалерия…
Опередив всех, в дом ворвалась Лея, не обращающая ни малейшего внимания на предостерегающие крики Аманды и полицейских.
— Эван! Где ты, Эван?!
— Да вот она я, — сестра, по-прежнему прихрамывая, вышла ей навстречу. — И поосторожнее, пожалуйста — у этого сероглазого к тебе, кажется, что-то личное…
— Что-о-о?!
Лея и Н'Кай, до того смотревшие на Эван, разом уставились друг на друга, и девушка поняла — сейчас кого-то будут убивать. Мучительно и долго.
Первым отреагировало тренированое сознание Н'Кая, натасканного на телепатическое нападение. Он пользовался своими способностями как старым, удобным инструментом. Каким образом, он и сам толком не знал. Как научили, так и пользовался. Вот только не было их больше, этих способностей. Лишившись «руки», Н'Кай попытался ударить ей человека, и сознание отреагировало на это яростным протестом.
Брови Леи, уже успевшей разозлиться до такого состояния, что окружающих начала беспокоить лёгкая головная боль, поползли вверх. Гнев испарился, не успев достигнуть критической отметки. Окружающие вздохнули с облегчением.
Ромуланец побледнел и упал в обморок. Мимо дивана.
— Это не я! — тут же заорала Лея, пятясь в сторону от Н'Кая. — Я понятия не имею, что с ним такое!!!
— Успокойся, тебя никто ни в чём не обвиняет, — Аманда обняла дочерей за плечи. — Какой же он, однако, чувствительный…
* * *
«Ещё одна встреча с нашим семейством в подобных обстоятельствах, и парню можно будет смело оформлять инвалидность», — мрачно подумала Лея, глядя, как Н'Кая укладывают на носилки.
Всё ясно, мозг не справился…
Парень привык быть телепатом, хотел воспользоваться тем, чего больше нет, и нагрузка не прошла даром.
Что ж, поделом, конечно, подумала она, опускаясь на колени рядом с раненым Рэйвом. Кровь у него больше не шла, раны были залиты антисептическим гелем, и теперь он терпеливо ждал, когда за ним приедет кто-нибудь из ветеринарной службы. Пока же рядом с ним сидела Эван, ласково поглаживая его шерсть. Её нога была перебинтована вполне профессионально, и кровотечение, наконец, остановилось.
— Как он? — спросила Лея.
Рэйв окинул преданными глазами их обеих и тихо заскулил.
— Он хочет знать, довольна ли ты, — прошептала Эван.
— О да, — Лея прижалась щекой к окровавленной морде зверя. — Ты самый верный сехлет на свете. Я горжусь тобой, Рэйв.
Сехлет вздохнул и закрыл глаза. Он очень устал.
…Во двор, сметая всех оказавшихся у него на пути, ворвался молодой черноглазый вулканец лет двадцати и, как вкопанный, остановился перед Леей и Эван.
— С ним всё в порядке? А с вами?.. Эван, ты не пострадала? И кто этот отморозок??? — вопросы сыпались как из рога изобилия.
— Уймись, Сэлв, — проворчала Лея. — С нами всё в порядке.
— В порядке? — прошипел тот. — Это у вас называется «в порядке»?! В последний раз я видел тебя пять дней назад, и за это время ты умудрилась стать заложницей какого-то придурка и загреметь в больницу, а Эван даже у себя в доме не знает покоя! Нет, в моём лексиконе для обозначения подобных ситуаций, как правило, находятся другие слова!!!
— Тише, идиот, — прошипела Эван. — Ты привлекаешь к себе внимание! Ты не должен вести себя на людях так экспрессивно!!!
— Ладно, ладно, молчу, — Сэлв быстро оглянулся. — Я буду вести себя тише землеройки, только объясните мне, наконец, что здесь происходит!!!
Сорел, прилетевший из клиники вместе с врачами, с интересом наблюдал за этим явлением. Вот это да! Неужели этот импульсивный молодец с нахальными карими глазами и есть тот самый долговязый пацан, что шлялся по пустыне с Леей и Эван?!
Да он уже сейчас почти с меня ростом, с непонятной досадой отметил про себя Сорел, в его время молодые люди не вырастали так оскорбительно быстро! Сговорились они все, что ли?..
Убедившись, что на них никто не смотрит (Сорела он не видел), Сэлв сгрёб Лею в охапку и поцеловал в щёку. Та прошипела что-то явно нецензурное, но особо сопротивляться не стала. Эван хихикнула, и тут же была поцелована Сэлвом в нос, который мгновенно сморщила с таким видом, будто её заставили выпить стакан лимонного сока без сахара. Сэлв обнял обеих сестричек за плечи, и все трое отправились в сад, должно быть, на свою любимую яблоню.
Ничего себе новое поколение на этой планете! Интересно, у кого он нахватался таких манер?! Для подобных вещей Леиного влияния явно недостаточно… Не иначе, как парень обзавёлся друзьями на космодроме — насколько помнил Сорел, именно там всегда собирались самые крутые альтернативщики Шикхара. Спорим, за четыре года ничего не изменилось?!
— Сорел! — голос Аманды прервал ход его печальных размышлений о порочности современного поколения. — Все уже расходятся. Иди в дом.
Проходя по коридору, Сорел решил заглянуть в детскую — осталось ли там всё по-прежнему, или изменения, произошедшие с её обитательницами, затронули и их комнату?
Он открыл дверь и… Как говорил Юрка, ма-а-а-те-е-ерь Бо-о-ожья-а-а-а…
Над Леиной кроватью висел огромный (метра полтора на метр, это точно) постер с капитаном Кирком на фоне «Энтерпрайза», вокруг были расклеены его же фотографии помельче. О, старая любовь не ржавеет. Хотя… нет, за прошедшие четыре года у неё появились идеалы посолиднее — немного в стороне, ближе к окну, висел портрет Джонатана Арчера в серебряной рамке — с извечной шкодливой ухмылкой на кривой физиономии. Что ж, неудивительно. Как раз в её дурном вкусе был парень… Далее шли снимки самых разных космических кораблей, какие-то схемы, диплом об окончании лётной школы и собственный портрет руки Эван. Стена напротив была обклеена постерами с картинами земных художников вольного стиля фэнтези и выполненными в том же ключе рисунками Эван, в числе которых можно было увидеть и портреты вполне реальных людей. Э, да она и его не обошла вниманием! Эй, а почему это у меня здесь такая мрачная физиономия? И когда это я носил такие длинные волосы?! А эта длинная чёрная мантия со значком Звёздного Флота мне совершенно не идёт!!! (Ничего не поделаешь — профессор Снэйп всегда был её идеалом… — прим. автора.)
Внимание Сорела вновь привлёк постер с Кирком. Интересно, с каких это пор начали выпускать постеры с его физиономией? Он что, киногерой? А-а-а, понял он, присмотревшись, работа, выполненная на заказ. Видимо, снимок из семейного архива. Хм, а тут кто-то что-то пытался изменить… На постере были видны следы чёрного маркера, которым чья-то мстительная рука явно внесла в своё время коррективы в форму ушей капитана. В углу плаката красовалась надпись, выполненная каллиграфическим почерком Леи — «I will always love you, James T. Kirk.» Внизу легко угадывалась другая (тщательно затёртая) надпись, выполненная рукой Сэлва — «Ну и дура. Он всё равно на тебе не женится!»
