Наконец-то на горизонте показался Хасан, рядом с ним стояли — Пупсик, братья близнецы и Бача. Я поспешил к ним, ускорив шаг. Хасан, увидев меня, замахал руками:
— Юра, где ты лазишь? Иди сюда быстрее! — крикнул он, и направился мне навстречу.
— Че случилось? — спросил я.
— Ротный где?
— Там сзади, остатки роты собирает. Сейчас расщелину чесать пойдем.
— Я со стариками базарил, они не советуют туда лезть.
— А че ты предлагаешь?
— По рации саперов вызовем, пусть минируют эту дыру.
— Ну скажи это ротному, че ты мне говоришь. Вон ротный бежит с бойцами.
— Щас я с ним побазарю.
— Че еще эти деды сказали?
— Говорят, что им проблемы не нужны, ни с нами — ни с духами. Караваны иногда ходят по этой тропе, но жители кишлака к ним отношения не имеют. Говорят, что их сыновья у сарбосов служат.
— А ты не спросил, сколько ихних сыновей в бандах служат? Ты же знаешь, как они делают, любой нормальный декханин отдает одного сына в армию, а другого в банду. Мы придем, они говорят, что сыновья мои в амии служат и защищают революцию. Духи придут, они говорят, что их сыновья в банде, воюют за свободу, и оказывается, что они везде как бы молодцы. Суки — одним словом.
Пока мы болтали, рядом появился ротный с Греком. Ротный приказал Греку взять оставшихся бойцов и идти к расщелине, а сам подошел к нам.
— Ну, чего стоите? Пошли.
Мы направились вслед за ротным, выходя на окраину нижних дувалов, я почувствовал под ногами каменистую почву, подъем стал еще круче, часто попадались огромные камни торчащие из земли, которые приходилось то и дело обходить.
— Командир, старики говорят, чтоб мы туда не лезли, — сказал Хасан подойдя к ротному.
Ротный повернулся к Хасану и, сделав удивленное лицо, сказал:
— А не пошли бы они нахрен, эти твои старики.
— Я не знаю, но они так говорят.
— А ты не узнал, чего это они так пекутся о нас? — спросил я Хасана.
— Они не о нас пекутся, а о себе. Говорят, если начнется перестрелка, то достанется кишлаку. С тем разъеб…ным кишлаком, возле которого наши блоки стоят, такое уже было. Два года назад наши с духами там сцепились, духи после боя ушли по оврагу, а наши вертушки кишлак разбомбили, — закончил Хасан.
— Может, вызовем саперов и заминируем эту расщелину к чертям. Для нас ведь главное — караваны не пропустить, а не за духами по горам бегать, — внес я предложение.
— Для нас главное приказы выполнять, а не пиз…еть языком. Довожу до вашего сведения, что наш легендарный замполит, приказал банду уничтожить, — ответил ротный.
— А причем здесь замполит? — спросил я удивившись.
— Командир улетел в Шиндант, а временно командовать полком оставил замполита, — ответил ротный со злостью.
— Лучше б он Турана (главарь банды в провинции Герат) за себя оставил, — ляпнул Хасан.
— Гараев, заткнись, и без тебя тошно! — крикнул ротный на Хасана.
— И что теперь? Как мы будем брать духов в засаде? — обратился я к ротному.
— Каком кверху! Понял как? — ответил язвительно ротный.
— Пусть замполит придет сюда, и покажет, как это сделать, а то пиз….ть со стороны я тоже могу, — сказал Хасан.
— Ну все, хорош мне голову еб…ть! Бегом за остальными, а то время идет! — крикнул нам ротный, и мы побежали догонять остальных.
Слева от нас виднелось нагромождение дувалов, а за ними скалы. До расщелины оставалось примерно полкилометра, все уже собрались на подходе к ней и ждали нас. Через несколько минут мы были на месте.
Второй взвод расположился полукольцом на подходе к расщелине, они наблюдали за этой расщелиной, Мосейко с Закировым тоже находились возле них с развернутым АГСом. Наш взводный о чем-то болтал с Пупсиком, остальные, разбившись на небольшие группы, сидели, спрятавшись от палящего солнца за каменные валуны, которых у подножья было навалом. Мы с Хасаном тоже собрались припасть за какой-нибудь валун и отдохнуть от жары. Я увидел в стороне Урала с Сапогом, и махнув Хасану направился к ним. Примерно в трехстах метрах от нас находились высокие отвесные скалы, но от солнца они не закрывали, так как оно палило с другой стороны.
— Бережной, Гараев, идите сюда, — окликнул нас ротный.
Мы развернулись и направились к ротному, он в это время рассматривал в бинокль расщелину, она была небольшая, метров десять в ширину, и со стороны похожа была на трещину в скале.
Ротный опустил бинокль и посмотрел на нас.
— Где ваши каски? — спросил ротный.
— В БТРе остались, — ответил я, и взглянул на кепку ротного. Мне не терпелось сказать, «вы ведь тоже без каски», но я промолчал.
— Почему бронежилеты Б-2? — ротный стукнул тыльной стороной руки по моему бронежилету.
— Других не было, — ответил Хасан.
— Гараев, в полк вернемся, я на твою шею пять штук Б-4 напялю, и ты до самого дембеля будешь в них ходить. Понял?
— У вас же тоже Б-2, — негромко сказал Хасан ротному.
— Старшим в жопу не заглядывают! — ротный в упор посмотрел на Хасана.
— Все-все, молчу, товарищ старший лейтенант, — проговорил Хасан.
— Дембеля, еб вашу мать. Дембель должен надевать на себя три бронежилета и две каски на голову, потому что скоро домой. Расщелину видите?
— Да, видим, — ответил я.
— Коридор примерно метров двести, дальше не видать ни хрена. Если нарвемся на засаду, нас как щенков перешлепают. Надо бы из вертушек прох-ярить этот коридор, а уже потом лезть.
— Может, все же заминируем эту дыру, и ну ее нахер, — опять предложил я.
— Да че ты заладил, заминируем-заминируем, очко что ли играет? — подколол меня ротный.
— Да просто знаю я, чем все это кончится. Не нравятся мне эти походы.
— Мы пойдем туда, нравится это вам или нет, — сказал спокойно ротный и крикнул:
— Где этот мудило с антенной?!
В то же мгновение из-за камня выскочил радист и бегом направился к нам, пробежав немного, он споткнулся и упал, автомат его отлетел в сторону, он тут же поднялся, подобрал автомат и прихрамывая подбежал к ротному.
— Только разбей мне рацию — сучара, я тебя убью сразу. Тебе же было сказано, постоянно находись рядом со мной. Неужели не понятно?
— Все понятно, — ответил радист, и посмотрел на ротного виноватыми глазами, поправляя каску.
— Сюда давай рацию, тормоз, — ротный взял радиостанцию и попытался вызвать на связь комбата.
Мы с Хасаном присели на корточки и закурили по сигарете. Настроение было хреновое, глядя на эти скалы, душу скребла какая-то тревога. Я всегда боялся этих проклятых гор, духи здесь чувствовали себя как рыба в воде. Если мы уходили в горы, то возвращались обратно не все, это стало уже закономерностью. Проческа кишлаков меня так не пугала, как эти скалы, идя по ним, чувствуешь себя как в каменном мешке. В горах духи запросто могут устроить обвал, они прекрасно маскируются среди скал, и поэтому, устраивая засады, духи почти всегда имеют преимущество над нами. И если им угрожает опасность, то духи очень грамотно уходят от погони. Горы — это их стихия, и поэтому, находясь там, нам нужно быть предельно осторожными. Без прикрытия авиации есть огромная вероятность, что бой в горах может закончиться не в нашу пользу. Зная все это, мы все равно шли в горы, шли с тревогой и страхом, не теряя надежды на возвращение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
