Следующей ночью англичане спрашивали:
«№ 8 с — 243. Нас интересует далее длина видимой части артиллерийского устройства танка, превосходит ли, ствол орудия длину танка, выходит ли ствол за край передней оси танка и насколько далеко? Имеется ли на конце ствола дульный тормоз-муфта?
Какова длина корпуса танка, ширина, высота? Если вы увидите танк размещенным на железнодорожной платформе, то просим определить и описать, как он размещен, был ли он погружен на одной или на двух соединенных вместе платформах?»
Биль бранился что есть силы. Сколько радиограмм посвящено танкам? Зачем это нужно? Он был убежден, что воевать все равно придется при помощи водородных бомб. Но все-таки каждую ночь поднимался и записывал группы цифр.
«№ 8 с — 244. Думаем, что раздобыть сведения о количестве выпускаемой танковой продукции будет тяжело и рискованно, но если у вас возникнет какая-либо идея получить эти данные, будем благодарны узнать от вас, из чего возникает эта идея и как ее можно осуществить?»
«№ 8 с — 245. Рекомендуем взять в дорогу тайнописные карбоны для записи наблюдений и набросков эскизов тайнописью, и пусть это остается до вашего возвращения домой. Тайнописные записи до этого проявлять не следует. Перед отъездом, в город № 12 проверьте, как будет протекать проявление взятой вами с собой тайнописи, сделав поверочные записи.
Просим ответить, все ли вы поняли и когда предполагаете выехать в город под № 12…»
«№ 8 с — 246. Для непредвиденных расходов, связанных с выполнением нашего задания, попытаемся через наших моряков переслать вам определенную сумму денег…»
Вот от денег Биль не отказался бы! В последний раз он передал командованию пять пакетов по десять тысяч рублей. А сам остался с меньшим количеством, да из этого еще пришлось вручить на хуторе в подарок десять тысяч рублей. Конечно, в этом был кое-какой смысл: раз вручил, будут лучше беспокоиться о нем!
В следующую ночь вернулся Граф, возивший Будрису кипу расшифрованных радиограмм, и сразу разбудил Биля.
— Вставай! Слышишь, вставай!
Биль сел на нарах.
— Включай свою машину! Когда по расписанию радиосвязи у тебя очередной сеанс? Надо передать две радиограммы! Ты все еще спишь?
Первая радиограмма была описанием разведанного места, которое можно было использовать для высадки десанта с катера «Люрсен-С». Далее шло длинное объяснение, как будут работать радиомаяки Будриса на этом берегу.
После этой радиограммы шла другая:
«В город № 12 отправится, Лидумс. Но у него нет денег. Юрка выходил на связь с вашим моряком, но встреча не состоялась не по вине Юрки. Лучше всего прислать деньги с десантом. Будрис».
Биль вспомнил с десяток английских радиограмм, поступивших зимой, о встрече представителя Будриса с моряком торгового судна, который должен передать крупную сумму денег. Тогда договаривались о встрече Юрки с этим моряком. Видно, моряк сдрейфил, и встреча не состоялась… Зашифровывая, Биль спросил:
— А кто такой Лидумс?
Граф с усмешкой ответил:
— Ты же с ним приехал! В Англии его звали Казимир!
О, боже мой! Конечно, Казимир! Он может проникнуть куда угодно! Нет, хорошо что он, Биль, сидит и передает радиограммы, а доставляют сведения пусть другие.
18
Биль с Мазайсом вышли к месту предстоящей операции около десяти часов вечера. Перед этим они передали на борт катера «Люрсен-С» радиограмму, в которой говорилось, что погода благоприятная, что луна зайдет в половине первого, безлунная ночь продлится до четырех утра, затем рассвет. Все это относилось к шестнадцатому мая…
Они должны были обеспечивать радиообмен во время высадки. Мазайс еще днем обследовал приморскую полосу. На один из мысов он и привел Биля. Внизу — море, вверху — лес.
Оставил Биля, а сам отправился расставлять беаконы. Они должны были стоять в одну линию, все три беакона, чтобы катер «Люрсен-С» мог выйти на их сигнал. Люди заняли свои места на вершине мыска, чтобы в нужный миг скатиться вниз.
Биль развернул станцию. Скоро на ключе заработали. С «Люрсена» спрашивали: «Что у вас?» Биль ответил: «Тихо».
Вернулся Мазайс. Последнее дерево оказалось слишком высоким. Он еле взобрался на вершину и поставил беакон, но не беспокоился; высадка пройдет хорошо.
Пока они разговаривали, станции передала сигнал: «Вижу вас!»
Биль и Мазайс пытались разглядеть во мгле катер, но увидели лодку. Она ныряла в море, хотя море было как будто тихое.
Но вот лодка прильнула к берегу и стала не видна. Там, должно быть, сейчас командует Граф, принимает людей, заставляет тащить на верхнюю полосу, под защиту леса, грузы, перебрасывать в лодку заранее подготовленные для англичан документы и книги и гонит, гонит шпионов все дальше в лес…
Но вот лодка показалась снова в море, она уходила…
Мазайс приказал Билю свертывать станцию. Сняли беаконы и что есть силы пустились догонять отряд.
Они вышли к своим как раз в тот момент, когда десантники и встречающие укладывали громоздкие вещи и оружие в тайник. Мазайс уложил туда и свои беаконы.
Прибыло три человека. По тому, как вежливо и учтиво разговаривали двое новеньких с третьим, Биль понял: третий и есть мастер по паспортам. Внешне мастер выглядел человеком не первой и даже не второй молодости, со вставными зубами, которые стучали, когда он говорил.
Когда пришли к первому бункеру, Граф приказал позавтракать и через полчаса следовать дальше. Едва перекусили, вскочили и снова пошли.
Уже высоко стояло солнце, когда добрались до основного бункера. Скинули обувь, сбросили куртки и пальто. Граф послал двоих в секрет, а затем, видимо для первоначального знакомства, по одному вызывал из бункера вновь прибывших.
Биль, уставший от многих бессонных ночей подготовки операции, заснул.
Проснулся он к обеду. Кох уже гремел мисками.
Кох не ходил на встречу. Граф отправил его к пособникам, приказал вернуться утром и заняться обедом, да не простым, а именинным. Правда, еще вопрос, понравятся ли эти самые именины господам из Англии?
За обедом начали разговор с новенькими. Те не смущались, рассуждали просто: если так хорошо в лесу, то надо идти дальше — в города, в другие республики. Граф молчал, помалкивали и остальные. Пусть выговорятся приезжие.
Только мастер по паспортам оказался неразговорчивым. То ли устал, то ли был молчаливым от роду.
К концу обеда, когда уже подвыпили, кто-то спросил у мастера:
— А как будет с паспортами и другими советскими документами?
Мастер сказал только несколько слов:
— Когда руководители раздобудут вещи из тайника…
Позже, вечером, Биль подсмотрел, как мастер, увлек Графа в сторону. Они разговаривали не меньше часа…
В пять пятнадцать утра Биль поднялся, отбил радиограмму:
«В порядке! Прибыло три человека!»
Граф встал, подошел к нему, сказал:
— Попроси связь на завтра. Есть радиограммы, но ты не успеешь сейчас зашифровать их.
Биль запросил время на завтра.
Ночью он зашифровал радиограмму Будриса. Будрис подтверждал, что готовит Лидумса к поездке в известный ему город № 12… Далее шла приписка Графа. Граф сообщал, что десантники поделились деньгами с Будрисом, Лидумс обеспечен для поездки…
Беспокойная жизнь Биля продолжалась: англичане вызывали его ежедневно, надо было менять места передач, уходить с утра на десять — пятнадцать километров, ждать ночи.
В одной из радиограмм, которую принял Биль после высадки десанта, англичане извинились перед Будрисом за несостоявшуюся встречу Юрки и неизвестного моряка:
«№ 8 с — 247. Наш моряк не встретился с Юркой в Вентспилсе и был вынужден оставить деньги недалеко от Риги. От шоссе Есига — Взморье, за первым километровым столбом от Риги, отходит влево дорога на Бабите. На левой стороне дороги, в двадцати метрах от шоссе, в кустах стоит деревянный столбик высотой в два метра с прикрепленной металлической надписью «53». В пятидесяти сантиметрах от столбика, в сторону шоссе, на глубине пятнадцати сантиметров закопан пакет в целлофановой упаковке, в котором находится пятьдесят тысяч рублей. Десантникам деньги следует возвратить…»
Вот эта телеграмма и взвинтила Биля. Если за шпионаж платят так хорошо, то, значит, можно им заниматься!
Он расшифровал радиограмму и, передавая ее Графу, спросил:
— А почему бы мне не поехать в этот город номер двенадцать?
— Сиди уж! — отмахнулся Граф. — Ты же сам понимаешь, что получать на банковский счет деньги куда приятнее, чем рисковать своей шкурой! Кто может сказать, удастся ли Лидумсу выпутаться?
