Док Стрелли давно уже создал вакцину техноэмпатии и даже испытал её на пяти дюжинах добровольцев, но при этом выяснилась одна занятная вещь, чем больший опыт по части техноэмпатического управления мечом, хотя и на симуляторе, обретал Николай, тем лучше становилась вакцина. Именно поэтому он и решил отложить создание сыворотки в её окончательном варианте до тех пор, пока Николай не одержит свои первые реальные победы в космическом бою с энергонами. Храмми, понимая, что таким образом Содружество на халяву приобретёт многие сотни тысяч, а то и миллионы прекрасных пилотов-техноэмпатов, его полностью в этом поддерживал, хотя и мечтал выступить против энергонов широким фронтом как можно скорее.
Те качества, которые мог передать пилотам Николай, были гораздо важнее выигрыша во времени и потому он решил ждать столько, сколько потребуется. Николай часто беседовал с Храмми находясь в чреве робохирурга и они сильно сдружились, но куда больше он всё же сдружился с Ролло Шутером. Этот рианонец очень тщательно готовил его к предстоящей операции в стенах имперской академии.
Утром третьего дня после того, как Николай покинул госпиталь дока Стрелли, Настя отвезла его на флайере к ближайшей станции галактического транс-телепорта. Его дочка совсем освоилась на Стилане и теперь снова ходила в школу, но уже ставила перед собой совсем иные цели. Раньше она не знала, кем хочет стать, но теперь у неё появилась мечта, отправиться к другим галактикам. Все эти два дня Настя только и делала, что рассказывала отцу о новых сверхскоростных космических кораблях и о том, что после окончания школы она обязательно поступит в академию космофлота на отделение дальнего поиска. Радуясь весёлому смеху дочери и её радостной улыбке, Николай звучно поцеловал девочку и широкой походкой направился к сверкающей хромом станции транс-телепорта. Через несколько мгновений он вышел из станции намного меньшего размера и уже не радующей взгляд полированными хромированными панелями, а иссечённой злыми ветрами Десертума и словно закопчённой.
Станцию галактического транс-телепорта какой-то умник, словно на зло всем курсантам прибывающим на эту планету, поставил не в огромной овальной котловине, а в шести километрах от её края и поскольку рядом с ней Николай не обнаружил никаких транспортных средств, то решил, что ему следует пройти от станции до конечного пункта назначения пешком, хотя его тэу приняло сигналы от ближайших телепорт-эмитеров, расположенных на нужной ему базе «Луктатор». Название базы переводилось, как «Борец» и потому он решил дойти до неё пешком, точнее добежать, благо к котловине вела широкая дорога, мощёная массивными каменными плитами.
Дул очень сильный ветер и не смотря на то, что котловина находилась в приполярной зоне Десертума, было довольно жарко, градусов под сорок пять. Если бы его космокомбинезон не имел системы терморегуляции, то ему было бы не до прогулок на таком ветрище. Ветер нёс с собой на редкость крупный песок, но у Николая имелись с собой защитные очки и маска для дыхания, так что он счёл, что этого будет вполне достаточно и потому, натянув берет на голову поглубже, побежал по дороге сначала трусцой, а потом и вовсе припустив во весь опор, постоянно наращивая темп.
Все ветры Десертума, словно сбесились, и набросились на него с утроенной силой, хотя они и до того лишь слегка не достигали ураганной силы. Он уже знал, что на этой планете погода бывает всего лишь трёх видов — ветер, сильный ветер и ураган, но посчитал, что это был всего лишь самый обычный ветер. Некоторую неприятность ему доставляло только то, что очки и маска закрывали его лицо не полностью и потому песчинки впивались в кожу, словно крохотные пульки, но больше всего доставалось всё же его рукам, которые он по привычке держал сжатыми в кулаки на уровне груди. Его тёмно-синий полевой мундир, пошитый из очень прочной ткани, стал быстро рыжеть. Помимо песка в воздухе вполне хватало ещё и тончайшей пыли, из-за которой видимость была не более полукилометра, а дальше всё как бы таяло в рыжеватом, колышущемся мареве. Облаков на небе, имеющем красновато-рыжий и довольно яркий цвет, не наблюдалось, местное светило не слепило глаз, а лишь нещадно припекало ему спину. Во всём остальном жить на Десертуме было можно, если, конечно, под рукой имеются неисчерпаемые источники воды, так как воздух был до безобразия сухим. Это была просто какая-то раскалённая духовка, а не планета.
Стиланцы с их колоссальной технической мощью, давно уже могли спустить на поверхность Десертума десятка три комет и тем самым создать на планете моря и океаны, но плодородной почвы на ней было всего на пару огородов и потому это было бы совершенно бессмысленной затеей. Полезных ископаемых на Десертуме также кот наплакал и потому планету отдали военным, чтобы они муштровали на ней солдат и учили их выживать в самых тяжелых условиях. Думая именно над тем, как вообще можно выжить на такой безжизненной планете, Николай быстро добежал до края котловины и посмотрел вниз. Это была довольно глубокая впадина имевшая в плане форму буквы «Зю» или чего-то подобного. Глубиной она была метров в семьсот и на дне он увидел пару луж, неподалёку от которых стояла здоровенная, приземистая постройка тёмно-красного цвета без окон. Это и была знаменитая база «Луктатор», на которой какая-то грозная ронна по прозвищу Дикая Кошка готовила космодесантников Управления С, превращая их в самых лучших рукопашных бойцов.
В котловину длинным, извилистым серпантином спускалась дорога и Николай, слегка переведя дух, побежал по ней, стараясь держаться, как можно ближе к стене. Ветер дул с такой силой, что мог запросто сбросить его вниз. Чем ниже он спускался, тем слабее становились порывы ветра, а воздух становился всё прохладнее. Похоже, что это был ветер, гнавший горячий воздух аж от самого экватора, что было совсем не удивительно, — гор на Десертуме было немного и они не отличались особой высотой. Где-то через час после прибытия на Десертум Николай, весь пропылённый, добрался до здания, в котором он не обнаружил ни одного окна и всего лишь одну единственную дверь помимо здоровенных, закрытых наглухо ворот. Дверь была серебристой и он увидел её ещё издалека, но на ней не было кнопки звонка. Он перевёл дух, отряхнул с комбинезона пыль, отплевался, слюна была рыжей, словно моча престарелого хряка с больными почками, и легонько постучал носком космобутсы по стальной двери, оказавшейся на редкость толстой. Ему никто не ответил.
Не зная местных кодов вызова, он вообще отправился на Десертум имея самый минимум информации, Николай нашел неподалёку камень размером в два его кулака и замолотил им по двери изо всей силы. Привратник явился к дверям только минут через пятнадцать и имел крайне удивлённый вид. Похоже, что он даже не ожидал, что из пустыни кто-то мог прийти, но это Николай понял ещё на середине спуска, когда увидел несколько внушительных трещин в каменных плитах. По всей видимости сверху свалился здоровенный валун, который и наделал всех этих бед, а поскольку разбитые каменные плиты никто не заменил на новые, ему стало ясно, что в последний раз этим спуском в котловину пользовались довольно давно, если вообще когда-либо пользовались. Открыв дверь, парень, одетый в чистенький тёмно-зелёный полевой мундир космодесантника, не торопился отходить в сторону и потому Николай не очень вежливо отпихнул его, вошел и только после этого спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
