выстрелы.
Наши гвардейцы и так справятся. А сюрпризы для противника лучше придержать, мало ли у них где-то в резерве еще один маг шестого ранга сидит? Вряд ли, конечно, но всякое бывает.
Однако больше сюрпризов не было, через несколько минут тяжелые створки въездных ворот после очередного выстрела из гранатомета рухнули внутрь территории противника.
*****
Через полчаса я распахнул входную дверь бывшего родового особняка рода Каспадиа и шагнул в гостиную. Территорию внутри магической защиты мои люди уже практически полностью зачистили, все встреченные нами взрослые аристократы рода Каспадиа были мертвы.
Однако внутри особняка людей хватало. Гражданские слуги рода не принимали участия в бою, они все укрылись в особняке.
Ну и аристократов Каспадиа мы уничтожили не всех. Это я только сейчас понял, глядя на преграждающего мне дорогу мальчишку лет двенадцати.
— Серьезно? — приподнял бровь я.
У него еще даже сформированного магического источника не было.
Тем не менее, парнишка стоял в двух метрах от входной двери, гордо вскинув подбородок и закрывая собой мелкую девчонку. Судя по внешнему сходству, родную сестру. Та была еще младше, лет восемь от силы.
Остальные дети в количестве шести штук сбились в кучу в дальнем углу гостиной, и никого старше этого мальчишки там не было.
М-да, не так я себе представлял уничтожение рода Каспадиа.
А ведь мог бы сообразить. Старшее поколение перебил император, оставшиеся взрослые полегли при штурме, а внутри скрывались только дети. И то, что их оказалось много, сути дела не меняет.
Я не готов убивать детей.
И отдавать такой приказ своим людям я не стану. Сам не готов эту грязь на себя брать — так и нечего с больной головы на здоровую валить.
Да, я прекрасно понимаю, что они вырастут и принесут мне новые проблемы. Но даже это понимание ничего не меняет для меня сейчас.
— Через мой труп, — спокойно заявил мальчишка, заметив мой взгляд, брошенный в сторону дальней группы детей.
— Ты хоть понимаешь, насколько легко это сейчас сделать? — хмыкнул я.
Как бы погано ни было у меня на душе, показывать свою слабость я не приучен.
Да и эту ситуацию, теоретически, можно вытащить. Гарантий безопасности для моего рода и клана я не получу, это понятно. Однако можно организовать очень большую вероятность того, что Каспадиа не превратятся в серьезную проблему в будущем.
— Понимаю, — кивнул парнишка. — И прошу: возьми мою жизнь и пощади их.
Юный Каспадиа смотрел на меня прямо и серьезно. Он действительно был готов отдать свою жизнь за своих младших родичей.
Несколько секунд я молча смотрел ему в глаза. Просто чтобы придать весомости тому, что я скажу. Так-то план у меня сложился мгновенно, едва я распахнул дверь в эту комнату.
— Твой род попытался уничтожить мой, напав на меня на моей родовой земле, — ровно произнес я. — И если бы им удалось убить меня, род Раджат был бы мертв. В ответ я почти уничтожил вас. Сейчас.
Мальчишка слушал внимательно и лицо пока держал.
— Мне проще было бы уничтожить твой род до конца, — продолжил я. — Просто чтобы не полагаться на чужое слово. Но ты повел себя достойно, и я готов дать тебе шанс.
Вот теперь его лицо дрогнуло. Он осознал, что у него есть возможность выжить. Однако понял он и то, что если сейчас ошибется, то умрет не только он сам, — он всех оставшихся в живых утащит за собой.
— Где ваш родовой камень? — спросил я.
— У императора, — помрачнел мальчишка. — Мой род давно сделали рабами. Но мы не сдаемся. Каспадиа никогда не сдаются! Рано или поздно они пожалеют. Обо всем.
Ах вот оно что.
Теперь у меня все встало на свои места. И то, как ИСБ ухитрялась держать под контролем древний род, и почему Каспадиа пытались вести двойную игру при каждом удобном случае. Похоже, им вообще плевать было, что конкретно делать, они просто использовали любую неаккуратную формулировку приказа ИСБ. По сути, отчаянно бунтовали, оставаясь формально в рамках навязанных обязательств.
И фраза «род с многократно стертой историей» сейчас заиграла для меня новыми красками. Скорее всего, это даже не самим Каспадиа нужно было, это тоже происки императора и его «цепных псов».
Даже слишком легкое отношение императора к моей мести Каспадиа получило свое объяснение. Раз их родовой камень у него, то уничтожить этот род как явление, даже перебив всех Каспадиа, я не мог в принципе. Возможность ввести в род приемыша у владельца камня все равно остается.
— Значит, я могу верить твоему слову, — удовлетворенно кивнул я.
Мальчишка сжал зубы и резко кивнул.
— Тогда я предлагаю тебе следующее, — ровно сказал я. — Я могу пощадить вас всех. Но только при условии, что ни ты, ни твои родичи никогда больше не поднимете руку на мой род. Ни при каких обстоятельствах. Ты забудешь обо всех претензиях, которые у тебя есть к моему роду. Какими бы они ни были.
А они явно были и до сегодняшнего дня. Если в истории с моей сестрой Каспадиа могли просто из вредности попытаться разрушить планы императора, то нападение на меня на родовых землях — совсем другой разговор.
Жаль, что сейчас не время и не место выяснять подоплеку.
Мальчишка насупился. Его глаза сверкали упрямым огоньком, поджатые губы выдавали несогласие. Пообещать убийце почти всех своих родичей, что он все забудет? В таком возрасте это будет стопроцентная ложь.
Я это понимал и поэтому продолжил:
— Я дам тебе только одну возможность отомстить. Когда вырастешь и почувствуешь себя готовым, приходи и вызывай меня на смертельную дуэль. Даю слово, что я приму твой вызов. Если откажешься — я убью и тебя, и твоих сестер и всех, в ком есть хоть капля крови Каспадиа.
Было видно, что предложенный вариант парнишку не устраивает, слишком мало ему сейчас было только моей крови.
Однако ему было достаточно лет, чтобы он колебался. Его старших родичей в живых уже не было, а вот младших пока хватало.
Судьба рода сейчас была в его руках, и он отчетливо это понимал.
— Ты дашь мне слово, — пристально глядя мальчишке в глаза, сказал я, — как мужчина и аристократ. Слово, что ты придешь мстить только мне. И не будешь при этом цеплять ни моих детей, ни моих родных и близких. Никого. Я могу сейчас пощадить твою семью в обмен на слово не трогать мою. Твоя будущая месть касается только нас с тобой, и никого больше.
Паренек сузил глаза и уже решился на что-то, но ничего
