— Так то оно так, эфенди, да только деньги греют душу, только когда они у тебя в кармане, а не в мыслях. Мы идем в дальний и трудный путь может так получиться, что этот кяффир сбежит и мы останемся без денег. А если мы его зарежем и спрячем — труп никуда не сбежит. Потом, когда проводим вас, эфенди и вернемся — мы потребуем от англизов деньги за то, чтобы указать место, где труп, не такие большие конечно как за живого — но верные. Нужно только будет хорошо спрятать труп, чтобы шакалы и грифы не растащили его.
Рассудительно, ничего не скажешь.
— Не делай ничего с пленным, пока я не вернусь.
— Слушаюсь, эфенди…
Скорым шагом Араб направился по тропинке, к тому месту где ждали Бес, три осла, навьюченные оружием, водой и пищей и спасенные ими дети. Для себя он принял решение, но многое будет зависеть от этого британца. Странный он какой-то… рыжий. Среди британцев много рыжих, но все равно странный. Не дело, когда такого же солдата как ты зарежут как скотину, чтобы потом вымогать деньги за то чтобы показать, где его могила. А если он действительно из САС, и его удастся довести до нашей территории… тут уже легендой станешь. Взял в плен живого солдата САС и доставил его в Россию! Этим русский спецназ покроет себя славой — а британскому останется позор. Конечно, сообщать об этом не будут… но те, кому надо все равно узнают.
И пусть знают. И боятся.
Пацаны прятались за ослами у самой скальной стенки.
— Что? — спросил негромко Бес
— Нормально… — Араб подошел к русским — кто из вас лучше всех знает английский язык, признавайтесь?
В принципе, ответ он знал. Спасенная девчонка проявляла излишнюю активность, совала свой нос туда, куда не следует. Ее надо было чем- то занять, пока не свершилось беды.
— Я, наверное… — сказала Катерина — я с матерью не раз в Лондоне была, и у нас репетитор…
— Отлично. Пойдем со мной.
— А что произошло то?
— Пошли… слушай внимательно. Там пленили британского солдата. Пуштуны просят, чтобы мы отдали его им и тогда они его зарежут. Ты хочешь, чтобы это произошло?
— Нет, конечно — возмущенно сказала Катерина — какая дикость! Почему…
— Потому что они тут так живут. Мы в чужой стране и не следует судить ее хозяев, тех которые здесь живут по своим законам, иногда нам непонятным. Это их страна. Мы можем взять его с собой и тогда его не убьют, но я не могу брать в группу врага, понимаешь? Если ты хочешь, чтобы он остался в живых — ты должна убедить его, чтобы он пошел с нами по доброй воле. У тебя будет десять минут, поняла?
— Поняла — согласно кивнула Катерина.
Британец Катерине показался молодым, и каким то… странным. Как только она его увидела, сидящим со связанными руками в окружении бородатых боевиков-пуштунов — она его сразу пожалела. Это типичная черта русских женщин, и сейчас она проявилась в Катерине — русские женщины не столько любят мужчин, сколько жалеют их. Она представила, каково это — в плену, в окружении бандитов, которые хотят отрезать голову… и пожалела его еще больше. Сняв чалму, так что ее светлые волосы, пусть неухоженные, но красивые рассыпались по плечам — она присела перед ним на корточки точно так же, как это сделал перед этим Араб.
— Как тебя зовут? — спросила она с произношением, которое сделало бы честь любому жителю Лондона
Солдат вытаращил на нее глаза.
Принц Уильям уже приготовился к смерти… он не думал до этого, как это бывает, но сейчас он ждал смерти с каким-то куражом. Он хотел уйти, чтобы не позориться, и не позорить семью и британскую армию дальше. Тот, кто отошел от него — скорее всего это русский военный советник — наверное, спросит у начальства, что делать с британским солдатом, попавшим в плен, и получит ответ. Принц не сомневался какой — они были на вражеской территории, объявленной войны не было и он не мог рассчитывать на статус военнопленного. На а как русские относятся к британцам, тем более к британским солдатам он хорошо знал.
Британцы к русским, надо сказать, относились не лучше.
Вместо этого советник вернулся с каким-то другим солдатом, который выглядел очень странно… тощий, и одет явно в то, что ему велико. Потом этот солдат размотал полотенце на голове, которое наматывают себе арабы и афганцы и…
Святой Господь…
— Как тебя зовут? — спросила девчонка, присев рядом, со своим произношением она ничем бы не выделялась даже в Букингемском дворце
Забыв про мысли о смерти, принц Уильям вытаращил на нее глаза
— Ты англичанка?
— Я русская, но знаю твой язык — девчонка не стала врать — я много раз была в Лондоне и мне понравился город. Меня зовут Катерина, а тебя?
— Катерина. Катэрин. Кэтрин… Меня зовут Алекс.
Из осторожности принц не стал представляться настоящим именем
— Алекс… а дальше?
— Алекс Рид. Так меня зовут.
— Рада познакомиться. Ты пойдешь с нами, Алекс?
— Куда?
— Мы идем домой.
— В Россию?
— Да.
— Мне нечего делать в России.
— Тогда эти люди — девчонка показала рукой на пуштунов — они отрежут тебе голову, потому что они ненавидят тебя. В России тебя никто не убьет.
— Есть вещи поважнее жизни.
— Какие, например? Ты хочешь умереть здесь?
Принц посмотрел в глаза девчонки, и понял, что действительно есть вещи, поважнее жизни.
— Как ты к ним попала?
— Они похитили меня. Нет, не эти, другие. Потом меня освободили, и мы теперь идем домой. Я бы хотела, чтобы ты пошел с нами.
Принц хотел было упомянуть о чести, но тут кое-что вспомнил. Кое-что, что не хотел бы вспоминать никогда. Звериную клетку на базаре в Пешаваре, детские ручонки и синие глаза. О какой чести можно говорить ему, да и любому британскому офицеру — если на их земле безнаказанно творится подобное?
— Ты бы этого хотела?
— Да, я бы этого очень хотела. Я пойду рядом с тобой и помогу тебе.
— В таком случае… можешь приступать. Если бы ты помогла мне подняться на ноги… я бы был тебе очень благодарен.
Весь первый день они шли рядом, в трудных местах в одной связке — в качестве жеста доверия, если предстояло пройти трудный участок, принцу, назвавшемуся чужим именем, развязывали руки. После первого же дня руки ему развязали совсем, бежать он не пытался — кругом были душманы. Форму с него сняли, дали взамен местную одежду, довольно удобную и теплую, хорошо подходящую для перемещения по горам.
Это не значит, что он не оставил мысль вырваться отсюда — попытался в первую же ночь. Дождавшись, пока все уснут, он попытался выползти из лагеря — но увидев мелькнувшую за камнями тень, все понял и вернулся обратно: душманы следили за ним. Да и мысль о побеге занимала его все меньше и меньше. Причина этого шла в нескольких шагах от него, прыгая с камня на камень подобно быстроногой газели. Сегодня утром принц поймал себя на мысли, что ни разу за день даже не вспомнил о Люси.
— Подожди. Подожди меня! — принц сделал усилие, чтобы идти вровень со своим личным проводником. Идущие рядом душманы неодобрительно посмотрели на него — они уже смирились с англизом в своих рядах, а неодобрение их относилось к его громкому голосу. Они были детьми и воинами гор, и знали как далеко в горах может разноситься голос, предупреждая врага, и как даже легкий шум может потревожить камни на склоне. Но это было не их дело, англиз не пытался бежать — и значит было все в порядке
— Где ты научилась так ходить?
— О… я люблю походы. У нас есть домик в шхерах, и я люблю там гулять, там очень красиво, лес и камни, скалы
— Почти… как ты сказала…. шхеры?
— Да… небольшие заливы, очень узкие.
— Понятно, как в Норвегии
— Ты был в Норвегии? — удивилась Катерина
Принц вовремя прикусил язык. В Норвегии он и в самом деле был, Его Величество король Норвегии был родственником Виндзоров, потому что когда король Хокон Седьмой, избранный кстати всенародным голосованием, взошел на престол в начале века — супругой его была британская принцесса. Принц прибыл туда на учебном судне HMS Britannia, потому что родственнички не теряли надежду сделать его морским офицером, и там он провел много времени, катаясь на байдарке и даже управляя большой яхтой. Но делиться этим не следовало.
— Нет, я смотрел видео. На Би-Би-Си много интересных передач о нашей земле, одна из них называется "Живая природа". Там показывали про шхеры.
— Понятно… А у тебя есть дом?
Дом у него был. И не один… Один из них назвался Букингемский дворец. Черт… как сложно все время помнить о своей легенде.
— Да… у родителей есть дом в пригороде. Мы его выкупили…
— Выкупили?
— Да, у банка. В ипотеку. Разве у вас не так?
— Нет. У моей семьи есть квартира и есть дом… даже два, в Финляндии и в Константинополе, верней рядом с ним. Двор на зиму переезжает в Константинополь и придворным нужно иметь как минимум два дома или две квартиры. Но я не слышала, чтобы родители брали деньги в банке, чтобы купить дом или квартиру. У нас в России, если ты не можешь купить дом или квартиру, на это есть товарищества. Половину денег ты копишь сам, вкладывая их как в банк[113] — а вторую половину одалживает Его Величество без процентов.
