Дает Василий Великий наставления и об управлении монастырем, о надзоре за братией со стороны настоятеля, о приеме поступающих в монастырь; все эти наставления тоже общего характера и не входят в такие подробности, как устав прп. Пахомия, иногда только они касаются частностей; например советуется «в случае недоразумений в братстве избрать одного, чтобы он сомнения некоторых или предлагал братству на общее рассуждение или доводил до сведения настоятеля» [597]. Милостыню в монастыре может давать только тот, кому «по испытании вверено домоправление» (эконом); «просит ли нагой или человек {с. 233} лукавый, по крайней ли нужде или из корысти, однажды навсегда сказано, что давать (милостыню) или брать (из монастырского имущества) не всякий может, но тот один… с общего согласия с ним соначальствующих и от избытка» [598].
Константинопольские монастыри:
а) Неусыпающих и б) Студийский.
Самое непосредственное влияние на выработку богослужения должны были иметь монастыри таких больших городов как Александрия [599], Иерусалим, Антиохия [600], Константинополь, Рим. Выше отмечено значение, какое имели в истории богослужения монастыри Иерусалима и окрестностей его, положившие начало особому виду церковного устава. такое же влияние на последний не могли не оказать и монастыри другого подобного центра христианской жизни — Константинополя, только что ставшего тогда столицей всего мира. Константинополь создал особый тип монастыря и надолго, до первых ударов, нанесенных ему крестоносцами, стал законодателем в области богослужения как соборно-приходского, так и иноческого. Но сведения по этому предмету из эпохи IV–V веков ограничиваются тремя краткими известиями, впрочем чрезвычайно характерными и важными. Прп. Александр основал сначала в Месопотамии, затем в Антиохии и наконец ок. 420 г. в Константинополе, вблизи церкви св. Мины монастырь, который привлек сразу до 300 монахов разных наций (римлян, греков и сирийцев) своеобразным устройством: в нем заведено было непрерывное богослужение в течение суток, для чего иноки делились на 3 (по другим на 24) смены [601]. Такое установление, за которое монастырь получил лестное наименование «Неусыпающих» (ἀκοιμήτων), явно было рассчитано на удовлетворение религиозных нужд и всех слоев окрестного населения, располагающих для молитвы не всегда одним и тем же часом, и каждого человека во всякое время, в какое ни появилась бы нужда в общественной молитве, или расположение, настроение к ней. Неудивительно, что такой тип монастыря сразу получил широкое распространение: преемник прп. Александра по игуменству прп. Маркелл († 485 г.) основал такой же монастырь в Вифинии [602]; такие же монастыри упоминаются в IV в. в Халкидонском диоцезе и других местах греческой империи [603]. — Константинопольская община «Неусыпающих» приобрела особенное значение в виду того, что она связала свою судьбу с знаменитейшим впоследствии монастырем Студийским. По преданию, сохранявшемуся в Студийском монастыре и записанному в житии прп. Феодора {с. 234} Студита († 826 г., житие составлено учеником преподобного Михаилом Студитом или другим кем в X в. [604]) «пришел из города Рима муж знатного рода и богатый, именем Студий, что на нашем языке было бы Евпрений, достигший уже звания патриция и консула; поселившись в нашем городе (Константинополе), он основал славный сей храм великому Предтече», бывший главным храмом Студийского монастыря. В числе 12 сенаторов, переселившихся из Рима В Константинополь с имп. Константином Великим, упоминается Студий [605]. Но едва ли этот Студий был основателем монастыря. Византийской хронограф Феофан (IX в.) и вслед за ним Кедрин (XII в.) под 6-м годом имп. Льва Великого (457–474 г.), следовательно, под 452 годом помещают: «в том же году и Студий построил храм Предтечи и поселили при нем (ἐν αὐτῷ κατέστηοε) монахов из монастыря «Неусыпающих» [606]. По Кодину (XIV в.) «патриций Студий основал при императоре Льве Маркеле монастырь Студийский, снабдил его большими владениями и поселил в нем 1000 монахов» [607]. По Свиде (X в.) «Студийский монастырь, прежде чем обращен в монастырь, был приходской церковью» [608]. Эти известия не оставляют сомнения в том по крайней мере, что появившаяся в Константинополе в V в. община «Неусыпающих» стала в тесное отношение к возникшему тогда же Студийскому монастырю.
в) Спудеи Константинопольские
Возможно, что в эту же эпоху в Константинополе появилась и община монахов-спудеев. В одном древнем синаксаре (Сирмонда) 7 июня показана «память прп. отец наших Анфима пресвитера и Стефана (монастыря) спудеев, что близ Флорентин» [609]. Последнее имя означает богадельню основанную при имп. Аркадии (395–408 г.) неким Флорентием [610]. Этот Анфим, должно быть, не кто иной, как упоминаемый в житии прп. Авксентия († ок. 470 г.), Вифинского подвижника, его почитатель, о котором жизнеописатель прп. Авксентия его ученик (Георгий) рассказывает, что он «будучи сначала диаконом, а потом пресвитером в Константинополе, украсил и улучшил псалмопение, устроивши на бдениях два хора — мужской и жен{с. 235}ский»; эти бдения любил посещать и прп. Авксентий [611]. в то же эпоху в Константинополе Феодор Чтец (VI в.) указывает в качестве поборника Халкидонского Собора, «творца тропарей» и устроителя бдений тоже какого-то Анфима; это все следовательно одна и та же личность. Если так, то Анфима, первого Константинопольского песнописца, можно признать основателем часто упоминаемой в последствии Константинопольской общины спудеев. Из этих известий открывается истинный характер этой общины: спудеи ставили главною целью устройство благолепного богослужения и первоначально были скорее певцами, чем монахами [612]; такой характер имели и Иерусалимские спудеи (ревнители богослужение в храме Воскресения) до тех пор, пока патр. Илия не образовал из них монастыря. Предание, носящее легендарный характер, приурочивает основание монастыря Σπουδη к царствованию имп. Льва Исаврянина (716–741 г.) [613].
О богослужении в этих Константинопольских монастырях IV–V вв. ничего не известно, но можно думать, что разобщенные в пустынным иночеством, призванные удовлетворять духовные нужды и городского населения, эти монастыри, еще более Иерусалимских, должны были считаться с чинами мирских церквей, к тому времени уже так выработанными. Особенно это нужно сказать об общине спудеев.
Церковный год в IV–V вв.
Сделавши столько для выработки чина суточных церковных служб, IV–V века не менее сделали в установлении праздничного ритуала. В этом отношении: а) поднят взгляд на святость праздника, б) увеличено не менее чем вдвое число праздников и постов, в) положено начало общецерковному чествованию святых, т. е. годичному месяцеслову. Но очень мало сделано теперь для образования специально-праздничного богослужения; праздник отличился только более продолжительным, частым богослужением, но содержание и состав праздничного богослужения мало еще отличались от обычного. Создать особое праздничное богослужение осталось сделать VI–VIII векам.
Воскресенье
В основе праздников, как и ранее, лежал воскресный день, и если праздник теперь стал более чтиться, чем ранее, то это произошло прежде всего с воскресением. Здесь Церковь многим обязана была светскому правительству, гарантировавшему покой и святость воскресенья законодательным путем. Начало положил Константин Великий. По свидетельству Евсевия, он {с. 236} «предназначил для молитвы день Господень. Посему всем римским подданным внушал расположение во дни, соименные Спасителю (Господни, т. е. воскресные), оставлять свои занятия и подобным образом чтить пятки [614], — кажется в воспоминание тех событий, которые в эти дни совершены общим Спасителем. Что касается до дня воскресного, иногда называвшегося также днем света и солнца, то к ревностному хранению его он располагал и всех своих воинов, и тем из них, которых соделались причастниками божественной веры, давал в тот день свободу от службы, чтобы они беспрепятственно бодрствовали в Божией церкви, и чтобы никто не мешал им тогда совершать свои молитвы. А другим воинам, еще не принявшим божественного закона, предписал он особым законом в воскресные дни собираться на открытых площадях в предместии города и там по данному знаку и всем вместе возносить к Богу выученную предварительно молитву» [615]. В 321 г. Константин Великий издал эдикт:
