— Корабли! — крикнул Натаниэль докеру с грубым лицом. — Забирайте всех, кого хотите, из этого ада на борт самого быстроходного судна и плывите на юг в какой-нибудь безопасный порт. И еще одно — возьмите с собой мисс Джеймс.
— Мисс? — докер удивленно поднял лохматые брови.
Я повернулась лицом к Натаниэлю, чувствуя так, будто меня ударили.
— Я не уеду без тебя, — проговорила я, с трудом распрямляя затекшую спину и пересиливая боль.
Я не могла заставить себя бросить его на произвол судьбы. Что если с ним что-то случится, что-то, чему я с моим знанием будущего могла бы помешать? Изменив историю, я странным образом стала чувствовать себя ответственной за него.
— Может, ты перестанешь упрямиться и прислушаешься к голосу разума? — Его лицо пылало от жара, исходившего от горящих зданий. — Это ради твоей же безопасности.
— Мне все равно. Я прыгну за борт. Я… Прежде чем я договорила, к Натаниэлю подошел мужчина в черном костюме.
— Натаниэль Стюарт?
— Это я, — ответил Натаниэль. У меня сжалось горло. Неужели этот человек принес плохие вести?
— Мэр Шмиц просит вас прийти в здание суда, — громко проговорил мужчина, стараясь, чтобы его было слышно за треском пламени. — Он создает комитет ответственных граждан для борьбы с обрушившимся на нас бедствием.
— Шмиц! — Натаниэль, похоже, был готов взорваться. — Все знают, что этот хорек берет взятки у Руфа. Готов спорить, ему приказано изыскать способы нажиться на несчастье других.
Я кашлянула. Сделав знак посыльному подождать, Натаниэль взял меня за руку и отвел в сторону, где нас не могли услышать.
— Ты не прав в отношении Шмица.
— Да он же бесхребетный человек.
— Иди на это собрание и ты убедишься в обратном. Руфа туда даже не пригласили. Шмиц порвал с ним. В конце концов Шмиц предстанет перед судом за взяточничество и даже будет приговорен к тюремному заключению. Но это землетрясение изменило его. Он хочет войти в историю как герой.
— Из всех твоих предсказаний это мне принять труднее всего. Но я пойду и выслушаю хорька.
— Мы его выслушаем, — поправила я.
— Тейлор, — он обхватил ладонями мое лицо и приподнял его так, что я смотрела прямо в его сверкающие глаза, — видит Бог, за последние несколько дней я проникся к тебе уважением, как к человеку, равному мне по уму, а не только как к женщине, способной доставить мне удовольствие.
Лицо мое вспыхнуло при воспоминании об этих удовольствиях, а потом меня бросило в жар, но не только от близости горящих зданий, а и от потрясения, в которое повергли меня слова Натаниэля. Натаниэль Стюарт, человек, воспитанный в эпоху, когда к женщинам относились как к мебели, недвусмысленно признал, что в интеллектуальном плане считает меня своей ровней.
— Но несмотря на это, — продолжал он тем временем, — женщине ни за что не разрешат присутствовать на закрытом совещании общественных деятелей города.
— На случай, если ты не заметил, я одета как мужчина, — возразила я. — Никто и не поймет, что я женщина.
Он бросил взгляд на кое-какие выпуклости моей фигуры, которые не смогла полностью скрыть мужская рубашка, и губы его тронула улыбка.
— Я заметил. Должен сказать, что ты самая несносная из всех женщин, которых я когда-либо знал. Но не могу же я допустить, чтобы ты утонула в бухте.
— Значит, мне можно пойти с тобой?
— Если ты выпустишь рубашку и ничего не будешь говорить, возможно, тебе удастся всех обмануть. Я представлю тебя моим кузеном Джеймсом.
Я должна была бы испытать благодарность. Но все что я чувствовала, глядя в его покрасневшие от дыма глаза, было острое до боли желание, да сосущая пустота, которую, как я опасалась, я уже не смогу заполнить ничем и никем. И еще у меня возникло тревожное предчувствие грядущих более ужасных бед.
— Пожары разрушают город, — мэр Юджин Шмиц в помятом, с пятнами пота после своего похода по горящим улицам костюме стоял с угрюмым видом перед двадцатью пятью членами комитета безопасности, собравшимися в освещенном свечами подвале здания суда — единственном помещении, уцелевшим после землетрясения. — Ратуша в руинах, несколько заключенных, ожидающих суда, оказались на свободе, когда обрушилась тюрьма. Начальник пожарной команды мертв, погиб во время землетрясения, — продолжал он. — Тысячи людей лишились крова, и число это быстро растет. По всему городу вышел из строя водопровод, и мы остались без воды, запасы в цистернах начинают иссякать. При нехватке воды и продуктов весьма велика опасность возникновения какой-либо эпидемии.
Тишина воцарилась в подвале, когда до собравшихся дошел смысл слов мэра.
— Какие шаги предприняты в целях восстановления порядка? — спросил Натаниэль. В мерцающем свете свечей морщины у него на лбу словно бы стали глубже, а вокруг глаз, казалось, залегли темные круги.
— Я телеграфировал в Вашингтон, прося оказать нам помощь, и вызвал солдат армии США из близлежащего форта для поддержания порядка в городе и борьбы с пожарами. Хотя борьба с пожарами сейчас равносильна попытке остановить пугачом набросившегося на вас быка. Полиции и солдатам отдан приказ расстреливать мародеров на месте, и я распорядился закрыть все салуны вплоть до дальнейшего уведомления.
— Хорошее начало, — Натаниэль одобрительно кивнул.
— Что еще? — спросил кто-то.
— Отключены электричество и газ во избежание возникновения новых пожаров, впрочем большинство линий электропередач и газовых труб вышли из строя во время землетрясения. Я ввел в городе комендантский час с захода солнца и до рассвета. Но все эти меры не способны накормить бездомных людей на улицах или согреть их с наступлением ночи.
Заговорил Рудольф Шпреклз, давний противник Шмица.
— Чего вы хотите от нас?
— Чтобы вы позаботились о каждом оставшемся без крова мужчине, женщине и ребенке Сан-Франциско. Для начала нам нужны продукты, одеяла и тому подобное. Кроме того, я прошу вас дать гарантии, обеспечивающие обязательства городской казны, на случай если в ней не останется денег.
— Рассчитывайте на меня, — сказал Шпреклз. — Хотя половина банков в городе уже охвачена огнем и, возможно, к завтрашнему дню мы все окажемся нищими.
Все остальные тоже дали подобные обязательства, включая Натаниэля, который поручился и за меня. После этого Шмиц раздал уведомления о введении комендантского часа и. инструкции о мерах по поддержанию порядка добровольцам, вызвавшимся распространить их в городе.
Присутствующие перешли к обсуждению вопроса о том, как предотвратить возникновение эпидемий, но я по-прежнему должна была сидеть, держа рот на замке.
Вытирая пот со лба, Шмиц возобновил свою речь.
