– Так это… – Сатана пожал плечами, переступая с ноги на ногу. Видимо, неслабо припекает пятки освященная земля.
– Как смели вы осквернять своим присутствием храм божий?! – гневно воскликнул Георгий Победоносец, бесшумно спустившись с небес.
Обстановка накалилась до невозможности – хватит искры, чтобы разметать весь этот город по щепочке.
И тут, заливая пространство счастливым лаем, в храм ворвался щенок кавказской овчарки. Первым делом он сбил меня с ног и облобызал в нос, а потом пошел делиться своей радостью со всеми присутствующими, невзирая на лица и рыла. Оставляя на них липкие следы языка.
Увлекшись партерной борьбой, все как-то пропустили момент появления Господа.
А когда узрели, ошеломленно замолкли.
– Истинно дети малые. Побаловали, и будет.
– Вразуми, Господи! – падая на колени, взмолился отец Дормидонт.- Где истинный свет?
– В сердце.
– Но сердце хочет простить их.
– Так прости.
– Но…
– Нам пора,- сказал Сварог.- Но ответь мне на один вопрос: зачем вера в тебя приходит в потоках крови?
И ответил Господь вопросом на вопрос;
– А вашей воли люди сильно слушаются? – И сам дал ответ: – Не думаю. Скорее, наоборот, они изменяют нас, трактуют нашу волю, как нужно им… Нам же остается любить их.
– Пошли, сестра.- Ангел-истребитель положил руку на плечо Ливии.
– Я хочу остаться с ним.
– Любимая,- прижав ее к сердцу, прошептал я.
– Но он не может пойти с нами!
– Значит, я пойду с ним.
– Даже в ад? – ядовито усмехнулся Сатана, выглянув из ниши, в которой скрывался от Господнего сияния.
– Пойду!
– Нет! – в один голос воскликнули ангелы и я.
– Я в своем праве,- заявил Сатана.- Она идет со мной добровольно. Ответом послужило молчание.
– Пошли же,- раскрыв портал, пригласил он.- Возлюбленная моего лучшего помощника – желанная госпожа в моем дворце.
Ливия сжала распятие и решительно сделала шаг в жадную пасть портала.
Она исчезла, лишь крестик, упав на землю, заискрил, словно новогодний бенгальский огонь. Следом заструился маркиз Амон. Остановив меня движением руки, Сатана мерзко оскалился мне в лицо:
– Тебе туда отныне хода нет.
И исчез. Оставив на полу черные отпечатки горелой резины.
ГЛАВА 24 Сведенные вместе самой судьбой
Этого позора мне не пережить…
Заявил червяк, извиваясь на крючке, и бросился с моста в воду
– Стой! -. Рывком бросаю тело в свертывающийся портал.
Поздно.
Пролетаю сквозь опадающие на пол ледяные искры.
Вставшая на моем пути стена останавливает стремительный полет.
Подвывая, словно раненый зверь, и размазывая по подбородку кровь из прокушенной губы, поворачиваюсь, становлюсь на колени и, подняв обжигающе горячий крестик Ливии, молю богов:
– Верните ее мне.
Но вершители судеб молчат.
Печально смотрит Господь.
Теребит бороду Сварог, опустив глаза долу.
– Дедушка,- просительно берет его за руку Леля.
– Бессилен я,- признается он, не поднимая глаз.
– Может, собрать воинство? – спросил Георгий Победоносец, глядя на Создателя.- Покарать врага?
– Нет. Она пошла добровольно. Таков ее выбор. А мы не можем сейчас начинать глобальное сражение с силами тьмы. Это обречет мир на смерть. Миллиарды безвинно убиенных – это слишком большая цена.- Он поворачивается ко мне. – Смирись. И прощай. Но на прощание- запомни: что бы ты ни решил, мое благословение с тобой.
И ушел, так же незаметно; как и появился.
Следом за ним удалились Георгий Победоносец и группа из трех оперативников.
Оставшийся ангел-истребитель, задумчиво повертев в руках меч, сунул его в ножны и, взяв под локоть отца-настоятеля, удалился в исповедальню.
– Мне пора,- сообщил Сварог.- Будем ждать, внучок.
И вышел из храма.
Леля опустилась возле меня на колени и, обняв за шею, в голос разревелась.
С другого бока пристроилась Ламиира, гладя меня по голове и посапывая.
Лохматый щенок, недоуменно переводя взгляд с одного мокрого лица на другое, задрал голову и жалобно заскулил, в силу своей собачьей солидарности изливая сводам храма печаль и тоску.
Вся вина за случившееся лежит исключительно на мне. Но кто мог предположить подобный исход моего явления в храм? Я ожидал разверзшейся под ногами земли, испепеляющего пламени, ковша освященной воды в лицо и даже брезгливого взгляда девушки-ангела, которую посмел полюбить, но… в очередной раз жизнь доказала мне, что способна нанести удар, который я и вообразить не мог.
Вопроса о том, что делать дальше, в моей голове не возникло. Если никто не может мне помочь – я попытаюсь сделать все сам. Страшит не безнадежность намерений, ужасает мысль о том, что Ливия в аду.
– Ну ладно.- Утерев ладонью глаза, я решительно встал.- Мне пора.
– Ур? – насторожился овчар.
– Я с тобой,- твердо заявила Леля.
– Я тоже,- сказала, поднимаясь, Ламиира.- А куда?
– В ад.
– Даже как-то не хочется говорить, что там тебе самое место,- заметил ангел-истребитель,, подойдя ко мне и демонстрируя пустые ладони.
– Не переживай, мы сейчас покинем стены храма,- сказала блондинка, вышедшая из пены морской. По крайней мере так утверждают древнегреческие очевидцы ее появления на свет.
– Что ты собираешься делать в аду? – поинтересовался ангел.- И кстати, меня зовут Эй.
– Меня тоже так иногда зовут.
– Это имя.
– И что дальше? – не очень любезно поинтересовался я, все же не забывая, на чьей территории нахожусь.
– Как мне тебя звать: Амуром или Лелем, Асмодеем или Бармалеем?
– Что в имени тебе моем? – философски заметил я.
– Ровным счетом ничего, но нужно же как-то обращаться к тебе?
– Не нужно. Мы уже идем.- Повернувшись, я иду прочь из храма.
– Постой.-Ангел-истребитель по имени Эй кладет мне руку на плечо, пытаясь остановить.
– Убери руку! – едва сдерживаясь, рычу я.
– Не… Извини. Позволь мне следовать с тобой.
– В ад?
– Туда и обратно.
– Нет.
– Боишься удара в спину? Или считаешь, что сам справишься с Нечистым?
– Я иду не сражаться с Сатаной,- возразил я.
– Просить милости?! – сердито восклицает Эй, схватившись за рукоять меча.
Ламиира вздохнула. Уж ей-то известно, что в аду милость понятие абстрактное, а слово употребляется как ругательство…
– Сам-то ты понимаешь, о чем говоришь?
– Тогда что ты там делать собираешься?
– Уж точно не задерживаться.
– Это как?
– По большей части бегом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
