Веспасиан убрал с головы складку тоги и накинул её на плечи.
— У наших домашних богов впереди напряжённый день, — заметил он с грустной улыбкой. — Калигула должен открыть театр, который он построил на Форуме, чтобы выставлять Друзиллу напоказ толпе. Он хочет, чтобы я и ещё несколько его «друзей» присутствовали на открытии. По его словам, ему могут понадобиться наши «руки». Если имеется в виду огромное ложе посреди сцены с пурпурными простынями, боюсь, речь идёт не только о руках.
— В таком случае не ходи туда, любовь моя.
Веспасиан удивлённо поднял брови.
— Ты ведь знаешь, он не терпит отказов. Зачем же предлагать мне невыполнимое?
Ценис печально улыбнулась.
— Прости, я не подумала. Ведь именно потому, что он не терпит отказов, я, не считая двух кратких визитов к дяде Гаю, вот уже полгода сижу взаперти в этом доме, с тех пор как ты перенёс меня через его порог.
Веспасиан заглянул в её прекрасные, но, увы, печальные глаза, такие пронзительно синие на фоне стеклянных голубых бус у неё на шее, что мягко поблескивали в бледном утреннем свете. Ему было понятно её отчаяние: фактически она была пленницей в стенах этого дома. Увы, хотя Калигула пребывал в уверенности, что Ценис уехала в Египет, а Магн и его соглядатаи больше ни разу не видели рядом с домом Корвина или чего-то в равной степени подозрительного, Веспасиан по-прежнему считал, что дом — единственное место, где ей ничего не грозит. Он нежно поцеловал Ценис.
Мгновение нежности прервал громкий стук в дверь. Огромный нубиец впустил гостя в дом. Нервно озираясь по сторонам, из вестибюля в атрий шагнул Энор и замер в ожидании, когда с ним заговорят.
— Что нужно моему дяде, Энор?
— Он велел передать, чтобы ты немедленно пришёл к нему в дом, — ответил юный германец с резким гортанным акцентом.
— Он назвал причину?
— Он сказал, что тебя там ждёт некий очень важный человек.
— Кто именно?
Энор сморщил лицо, натужно вспоминая, какой именно титул ему было велено назвать.
— Префект преторианской гвардии.
* * * Веспасиан с дрожью в коленях переступил порог дядиного дома, пройдя мимо горстки клиентов, что с самого утра мёрзли на промозглом холоде, чтобы засвидетельствовать патрону своё почтение. Ему удалось убедить Ценис, что арест ему не грозит: преторианский префект счёл бы ниже своего достоинства брать под стражу младшего сенатора. Тем не менее, когда он из вестибюля шагнул в атрий, им овладело дурное предчувствие.
— А вот и ты, мой мальчик! — весело прогудел Гай. Веспасиан не заметил в его голосе тревоги. Дядя сидел вместе с Клементом. Оба грызли пожухлые прошлогодние яблоки. — Ты уже завтракал?
— Да, спасибо, дядя. Доброе утро, Клемент.
— Доброе утро, Веспасиан. Меня прислал император.
— А где Макрон? — Веспасиан обвёл взглядом атрий.
Гай расхохотался.
— Что я тебе говорил, Клемент? Он слишком много времени проводит в своём сладком гнёздышке, что даже не слышал новостей!
— Каких именно? — уточнил Веспасиан.
— Извини, дорогой мальчик, это я решил пошутить над тобой. Чтобы ты подумал, будто тебя ждёт Макрон. Император ещё вчера вечером освободил Макрона от его обязанностей, и сегодня тот должен отплыть в Египет, чтобы занять пост тамошнего префекта.
Веспасиан посмотрел на Клемента, и всё тотчас встало на свои места.
— Так это ты теперь новый префект претория? — спросил он с улыбкой.
— Один из двух, — подтвердил Клемент. — Император решил вернуть забытый принцип Августа, согласно которому префектов должно быть двое. Я делю свой пост с Луцием Аррунцием Стелой.
— Похоже, наш император не так безумен, как кажется, — произнёс Гай, наконец успокоившись, — коль он назначил двух префектов, которые друг друга на дух не переносят. Этот шаг призван ослабить гвардию, я прав, Клемент?
— По крайней мере, две группировки в ней гарантированы.
— Это также вдвое увеличит шансы на то, что один из префектов рискнёт выступить против него, — заметил Веспасиан. — Нет-нет, Клемент, я далёк от того, чтобы подозревать тебя в вероломстве — пока.
Клемент встревожился.
— Этим летом в Рим возвращаются Сабин и моя сестра Клементина. Кто знает, какие причины у меня появятся, если Калигула положит на неё глаз?
— В таком случае Сабину лучше держать её в Аквах Кутиллиевых, как ты держишь свою супругу в Пизауруме.
— Увы, больше не держу. Калигула приказал мне вернуть её в Рим и доставить во дворец на обед. Там была его новая жена, Лолия Паулина, и с ней ещё двенадцать женщин, все как одна — жёны его гостей. Он явился одетый Аполлоном и обошёл их, рассматривая и ощупывая. После чего выбрал двоих — к счастью, не мою Юлию — и взял их с собой в постель. И пока он там с ними развлекался, их мужья продолжали пировать, как будто ничего не случилось. Когда же он вновь появился с ними, то принялся комментировать в присутствии мужей их достоинства и недостатки как любовниц. Это была сущая мука для всех. Бедные женщины заняли места на ложах и делали вид, будто разговор их не касается. Затем он приказал Лолии раздеться, с тем, чтобы на практике продемонстрировать свою точку зрения.
— Я об этом не слышал! — в ужасе воскликнул Гай.
— Разумеется, ты не мог этого слышать. Это произошло вчера вечером, на пиру по поводу нового назначения Макрона, что тем более иронично, если учесть, зачем Калигула прислал меня сюда.
— Я надеялся, что он про это забыл! — простонал Веспасиан.
— Если ты имеешь в виду, как и предлагал, свою готовность передать Макрону приказ совершить самоубийство, то нет, он этого не забыл.
— Я ничего не предлагал. Я лишь высказал мнение, что это будет лучшее время и место, а также лучший способ избавиться от Макрона.
— Тем не менее, коль об этом зашла речь, он хочет, чтобы это сделал ты. Мне велено сопровождать тебя вместе с моей турмой кавалерии, на тот случай, если Макрон ослушается приказа.
— Боюсь, мой дорогой мальчик, ты угодил в неприятную ситуацию.
— Не слишком утешительное замечание, дядя, — парировал Веспасиан.
— Зато верное.
— У тебя уже есть письменное распоряжение? — спросил Клемента Веспасиан, пропустив мимо ушей слова Гая.
— Нет, мы должны явиться за ним в Театр Друзиллы. Калигула сказал, что будет ждать нас там, после представления. Это настораживает меня.
— Согласен. — Веспасиан со вздохом поднялся на ноги. Что ж, если я должен это сделать, то я должен сделать это правильно. Прежде чем мы уйдём, Клемент, мне нужно кое-что захватить из моей комнаты.
* * * Новый театр Калигулы был отнюдь не велик в размерах, как это можно было ожидать, но на то имелись причины. Полукруглое здание втиснулось между ростральной колонной и храмом Сатурна, а его сцена упиралась в лестницу, ведущую в храм Конкордии, почти перегораживая её. Тем не менее театр вмещал более двух тысяч зрителей, большинство из которых были в полном восторге от представления, к великому отвращению Веспасиана и других сенаторов, которые были вынуждены его лицезреть. Более того, чтобы ещё сильнее их унизить, Калигула отменил специальные места для сенаторов, и те были вынуждены сидеть вперемешку с чернью. Зал громко приветствовал Калигулу, когда тот, одетый Геркулесом — в золотой львиной шкуре и размахивая золотой дубинкой, — медленно раздевал свою сестру. Публика закричала ещё громче, когда он заставил её принять ряд гимнастических поз, каждая из которых была призвана выставить напоказ её женские выпуклости. И, наконец, зал разразился оглушительным рёвом, когда Калигула принялся выделывать с ней на пурпурных простынях эротические кульбиты, а она визжала и завывала, как гарпия.
— Приведите моих гладиаторов! — крикнул Калигула. Друзилла, как только он отпустил её, тяжело дыша, упала животом на кровать.
