Потом появилась леди Меламори и с порога начала жаловаться на жизнь.
– Макс, вы не представляете, – бедняга до сих пор спотыкалась на личных местоимениях. – То есть, ты не представляешь, как ужасно иметь большую семью!
– Вполне представляю, – вздохнул я. – В данный момент у меня дома дрыхнет еще одна несчастная жертва родственных связей. В то время как его три миллиона семь тысяч сто девяносто четыре родственника считают, что он спасает Соединенное Королевство.
– Ты имеешь в виду Мелифаро? Счастливчик! Мне хуже, моя родня достаточно влиятельна, чтобы освободить меня от службы, если служба мешает идиотским семейным сборищам. Так что мне уже никто не поможет. Хорошо, что год заканчивается не каждую дюжину дней!
– Возьми кружку камры, – предложил я. – Посиди со мной полчаса. Не самое занимательное приключение в твоей жизни, но… Во всяком случае, отдохнешь. Может быть, у тебя даже появятся силы причесаться.
Меламори уставилась на свое отражение, порожденное выпуклым боком стеклянной кружки.
– Фу, как стыдно! Ты прав, Макс, мне действительно не помешает полчаса нормальной жизни, – она сняла маленький лиловый тюрбан и принялась собирать растрепанные волосы. – Ничего, еще три дня – и все!
– Предлагаю отметить твое возвращение к нормальной жизни самой утомительной из прогулок, – я решил, что немного назойливости не повредит. – Людные места, освещенные улицы и никаких безобразий.
– Не обязательно, – неожиданно улыбнулась Меламори. – Я имею в виду, что людные места – не обязательно. Кто, интересно, сможет меня защитить от сэра Макса, запугавшего весь Ехо? Бубутины подчиненные?.. Но это дурной тон – обещать что-либо в самом конце года! Так что я ничего не обещаю. Вот кончится этот грешный год…
– Все ясно. В следующем году постараюсь наобещать как можно больше всяких глупостей самым разным людям. Чтобы не чувствовать себя внезапно излечившимся обитателем Приюта Безумных. Буду как все.
– Спасибо за камру, Макс. Мне надо уходить. Мои родители выхлопотали для меня три Дня Свободы – но, увы, не от забот, а от нормальной человеческой жизни. Если они узнают, что я пришла сюда только для того, чтобы пожелать вам… – тебе! – хорошего утра, вместо того, чтобы выполнять свой «сыновний долг»…
– Дочерний, – машинально поправил я.
– Что? Нет, я не ошиблась. Именно сыновний. Мой отец, Корва Блимм, очень хотел мальчика. И до сих пор уверен, что я родилась девочкой исключительно из упрямства… Сбегу я когда-нибудь в ваши Дикие земли, клянусь Миром!
Помрачневшая Меламори безнадежно махнула рукой и покинула мой кабинет, а затем и Дом у Моста.
Я зевнул, скорее от растерянности, чем от усталости. Мир явно катился в тартарары.
Даже несокрушимого сэра Лонли-Локли не миновала сия горькая чаша. Ну, положим, работа над отчетом, сваленная на него Джуффином, была Шурфу только в радость, поскольку потакала его низменным бюрократическим инстинктам. Но дома парня тоже поджидали какие-нибудь скопившиеся за год заботы, а ведь любому человеку нужно спать, даже Лонли-Локли. Поэтому выглядел он неважно. Впервые я заметил на его бесстрастном лице вполне человеческое выражение. Оно свидетельствовало о том, что беднягу все достало.
Педантично, кружка за кружкой, допив мою камру, сэр Шурф героически приступил к последней части отчета.
Впрочем, я был не единственным нормальным человеком в этом предновогоднем бедламе. Жизнь нашего Мастера Хранителя Знаний, сэра Луукфи Пэнца, похоже, не претерпела никаких существенных изменений. Он появился еще до полудня и зашел ко мне поболтать.
– Вы, похоже, тоже не обременены ни беспечными обещаниями, ни счетами, ни родней? – я с удовольствием созерцал жизнерадостную мальчишескую физиономию Луукфи.
– А почему вы так решили, сэр Макс? – удивился он.
– Потому что вы – единственный человек, на чьем лице нет следов утомительных проводов уходящего года.
– А что, год уже заканчивается?
– Через три дня, – подтвердил я.
– Грешные Магистры! Совсем запамятовал! Надо будет спросить у Вариши, может быть, я что-то должен сделать… Спасибо, что напомнили, сэр Макс!
Луукфи опрометью выскочил из кабинета, опрокинув чашку и уронив кресло. Недопитая камра унылым восклицательным знаком расползлась по зеленому ворсу ковра. Мне оставалось только пожать плечами и вызвать курьера. Должен же кто-то навести порядок.
После полудня я начал клевать носом и потихоньку проклинать засоню Мелифаро. Я, конечно, обожаю спасать человеческие жизни, но моя рубашка, которая, как известно, ближе к телу, нуждалась в отдыхе.
Мелифаро все же пришел раньше, чем я исчерпал безграничный запас известных мне ругательств. И выглядел так здорово, что я почувствовал себя святым. Это было еще приятнее, чем запугивать население Ехо своей Мантией Смерти.
– Хвала сэру Ночному Кошмару, дарующему сладкие сны! – с порога воскликнул Мелифаро.
Он мог бы продолжать свою тираду до бесконечности, но меня это не устраивало.
– Я пошел дарить сладкие сны самому себе. Если кто-то попробует меня разбудить, начну плеваться, так и знайте! – грозно заявил я и потребовал служебный амобилер. Сейчас десятиминутная прогулка не казалась мне наилучшим способом добраться домой. Я так хотел спать, что раздеваться начал еще в амобилере. Но кого этим удивишь в конце года.
Следующие два дня прошли соответственно. Всеобщее напряжение нарастало. Но утром Последнего Дня Года я внезапно понял, что все закончилось.
Сэр Джуффин Халли появился в положенное время, уселся в кресло и некоторое время мечтательно молчал.
– Ты так и не научился варить камру, Макс? – внезапно спросил он.
– Не думаю, что у меня есть хоть какой-то талант к этому делу. Помните мои первые опыты? Их результаты были столь ужасны, что я решил не продолжать.
– Ладно. Сейчас я тебя научу это делать. А то меня совесть загрызла: заманил человека в чужой, незнакомый Мир и отправил в большую жизнь, не научив самым необходимым вещам.
Я настолько изумился, что рискнул сказать «да». И мы принялись колдовать над крошечной жаровней, которая обнаружилась в бездонном столе Джуффина. Наше совместное произведение было вполне сносным, хотя не могло соревноваться с шедеврами из «Обжоры». Но после дегустации мне предстояло повторить тот же подвиг в полном одиночестве.
– Дырку в небе над твоим домом, Макс, – проворчал Джуффин, попробовав творение моих рук. – Ты этому никогда не научишься. Безнадежно!
– Я – пришелец, – гордо заявил я. – Варвар, дикарь и невежа. Меня надо жалеть и воспитывать, а не критиковать. К тому же, если бы меня предупредили, что вам нужен парень, умеющий варить камру, я бы сразу честно сказал, что вы пришли не по адресу.
– Невежество – не грех, – вздохнул Джуффин. – Но я не могу понять, почему у тебя не получается? Ты же с легкостью проделываешь куда более сложные вещи.
– Талант, – авторитетно заявил я. – На все нужен талант. И именно в этой области я бездарь. Ваше счастье, что вы никогда не пробовали яичницу моего приготовления. Не говорю уже о прочем. Бутерброды – это мой потолок.
– Правда? Ужасно. Ладно, пошли в «Обжору». А если без нас кто-то придет, Куруш с ними разберется. Да, моя умница? – Джуффин погладил буривуха по мягким перьям.
Куруш выглядел очень довольным.
В «Обжоре» мы засели прочно, двумя кружками камры дело не обошлось. Это был продолжительный солидный завтрак, окончательно убедивший меня, что предпраздничный кошмар остался в прошлом.
– Не вздумай только улизнуть домой, – напомнил Джуффин. – В полдень состоится торжественное всучивание Королевских даров. Насколько я знаю, тебе тоже причитается какая-то хреновина.
– А сэр Кумбра Курмак не может расстаться с моим сувениром на час раньше?
– Какой хитрый! Нет уж. Да и Кумбра все равно не явится раньше полудня.
– Может, ну ее, эту награду? Я два дня кряду спасал жизнь Мелифаро. И единственное, о чем теперь мечтаю, – оказаться в постели.
– Обойдешься. Да не хмурься ты так. Я приготовил тебе отличный подарок. Похлеще Королевского.
Джуффин протянул мне керамическую бутылку, трещины на темной поверхности которой свидетельствовали о солидном возрасте.
– Это…
– Тихо, тихо. Да, он самый, – улыбка на лице шефа свидетельствовала, что мне достался бальзам Кахара, сладостное порождение Запретной магии, единственное зелье, способное вернуть мне хорошее самочувствие в любой ситуации. Как раз вовремя.
– Вы так шипите, как будто нас сейчас застукают. Хотел бы я знать кто?.. Что, сэр Кофа поблизости?
– Вечно ты так, – проворчал лысый длинноносый старик, только что усевшийся за соседний столик.
Ну да, сэр Кофа Йох, собственной персоной, но как всегда в незнакомом обличье, наскоро состряпанном во имя конспирации.
– А я-то только собрался вас арестовать, господа. И теперь буду вымогать взятку. Поскольку, в отличие от тебя, сэр Макс, не сплю уже четверо суток. Дырку в небе над этим Последним Днем Года!
