Надеюсь, у китайцев это работает так же, как и у русских…
[1] Династия Ся — легендарная династия в Китае, существовавшая, если верить источникам за две тысячи лет до событий Троецарствия. Ее основателем был Хуан-ди, тот самый Желтый император, основатель даосизма и вообще первопредок всех китайцев. То есть род Гэ настолько древний, что у нас бы сказали — от Рюриковичей еще идет.
[2][2] Смотри карту в дополнительных материалах.
Глава 86. План обороны
Двести тысяч — большая сила. В чистом поле моими силами — неодолимая. Сколько я смогу выставить против этой армады? Двадцать семь тысяч войск нового строя есть у меня. Сунь Цэ, по данным Мытаря, может собрать восемнадцать тысяч человек. Бешеная Цань — десять тысяч тяжелой кавалерии и четыре — пехоты. Армия Чэна Шу, которая уже стоит — поправка, стояла — под Цзяньанем, насчитывает двадцать две тысячи. Еще десять тысяч мобилизованных ополченцев он собрал, готовясь к войне со мной. Лулин тоже способен выставить около двадцати тысяч, как и Чанша. Ресурс Улина, если Ма Вэньхуа согласится участвовать в походе, — еще двадцать четыре тысячи воинов. А вот на бывших на союзников из Цзянся и Даньяна рассчитывать уже не приходится. Их суммарная мощь, составлявшая сорок тысяч, отошла товарищу Гэ.
Итого, если мы соберем все армии вчерашних вассалов Чэн и моих союзников, получим на руки почти сто тридцать пять тысяч воинов. То есть вполне сопоставимые с войсками вторжения силы. Точнее, достаточные для обороны берега, который собралась штурмовать двухсоттысячная армия.
Только цифры эти, как в том анекдоте, где сын у отца спросил о разнице между «практически» и «теоретически». В том смысле, что теоретически у нас мощное войско, а практически — пяток князей, которые друг другу не доверяют и совсем недавно пытались прибить. Сражаться вместе, плечом к плечу, они не умеют, и не факт, что захотят. И логистика потребует не одной недели походов, а про переправу через Янцзы я вообще молчу.
Даже совет провести не удалось! Вызвали всех на побережье близ границы уездов Чанша и Юйчжан и ждем — придет ли кто, кроме нас с тестем. Все вроде отписали, что уже в сборах, буквально копья покрасят, гривы коням постригут — и в путь! На деле же они могли просто тянуть время. Чтобы получить понимание — а достоин ли новый Хранитель Печати их верности и службы? Не покинула ли его та хваленая удача? А если не покинула — не разобьет ли он неприятеля из-за реки своими силами?
Возвращаясь к «практически» и «теоретически» — на сегодня у меня под рукой только шестьдесят тысяч воинов, еще четырнадцать — вместе с Бешеной — подойдут дня через три. Флот: три речных крепости и восемьдесят морских джонок.
Одна радость — противнику, чтобы вступить с нами в бой, для начала нужно переправиться через Янцзы. Через реку, на минуточку, которая веками служила барьером между Срединным царством и Южным, стоило случиться очередной усобице.
Господину Гэ нужно не просто добраться до нашего берега, но еще и осуществить высадку, а только потом завязать сражение. А эпоха такая, что крупных мостов и паромных переправ нету. Не здесь нету, а вообще — в принципе. Не имелось и портов, способных осуществить такую масштабную погрузку/выгрузку армии. Самым удобным местом для форсирования Янцзы являлся район возле города Цзянся. Не брод, конечно, но достаточно пологие берега, на которых можно организовать посадку войск. Там противник и встал. А мы, стало быть, напротив расположились.
Что-то они там на своем берегу делали — создавали «флот» вторжения. Баржи или на худой конец массивные плоты, способные перевозить по сотне воинов за раз. Подступы они стерегли хорошо, разведка на их берегу даже высадиться толком не могла. Поэтому точных данных не было. Но и без четких снимков со спутника было ясно, чем заняты тысячи китайцев с топорами и пилами.
Развитие ситуации я видел так. Прикрытые джонками корейцев плоты (или баржи) не без трудностей, но достигнут нашего берега. Потеряют до десяти процентов личного состава, но нас с пляжа выжмут. При поддержке палубной артиллерии закрепятся и начнут развивать успех. День или неделю мы будем отступать — неважно. В конечном итоге нас прижмут к одному из городов — Чанша или Юйчжан. И мы будем вынуждены принять бой. Который, как ни крути, выиграть не получится. Я, по крайней мере, не вижу выхода из сложившейся ситуации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бегать от противника, изматывая его мелкими стычками, не выйдет. Месяц такой партизанщины, и от моих владений не останется налоговой базы, а «союзники», не принесшие еще присягу официально, отвернуться и сами пойдут под руку более сильного вождя.
Единственный вариант не дать проигрышной битве случиться — помешать переправе и высадке. Только у нас флота недостаточно, чтобы это сделать. Плоты будут прикрыты корейскими судами, а у нас, напомню, три крепости и восемьдесят таких же корабликов, отжатых у когурё. То есть явно недостаточно сил, чтобы помешать переправе. В условиях отсутствия оперативного простора на Янцзы морские суда, конечно, не будут так эффективны, но ведь и крепостей только три штуки успели построить. Обойти их, отрезать от поддержки и неторопливо сжечь не слишком-то и сложно…
Бить их надо на реке — без вариантов. Правда, речные сражения в этом историческом периоде (и географической точке) представляли собой банальную стенка на стенку. Никаких тебе кильватерных колонн, артиллерийских дуэлей — речные, да и морские, суда не слишком маневренные. Так что — сходка стенка на стенку, таран, абордаж. По мере сближения друг дружку еще и обстреливали с арбалетов и аркбаллист, но решало все-таки численное превосходство и тоннаж кораблей. А в этом преимущество сегодня не на моей стороне.
С другой стороны, армия Гэ — это же не восемьсот тысяч войска на тысячах кораблей, которые ковром покрывали всю реку, как в той же битве у Красной скалы[1]. Правда, и я не Чжугэ Лян[2], изобретающий стратегии на коленке и создающий из грязи и палок — это, кстати, миф, многозарядные арбалеты. Чем он там еще прославился? Сто тысяч стрел собрал?[3] Круто, конечно, но мне оно не надо — с обозами все в порядке, и боеприпасов хватает что для простых стрелков, что для полевой артиллерии.
Запутать врага, убедив его сковать свой флот цепями, а потом сжечь, мне тоже не по плечу. У Цао Цао были северяне, которые воду видели только в чайнике, а против меня стоят настоящие морские волки этого времени — когурё. Так что этот вариант тоже отпадает. Что еще?
Еще господину Чжугэ Ляну приписывали изобретение мин, самое умелое использование брандеров в древней истории Китая и даже возможность вызывать ветер, дующий в нужном ему направлении. Раньше, читая хроники или тот же Роман о Трех Царствах, я посмеивался — ну да, соорудил алтарь, принес жертвы духам воздуха и обеспечил правильный ветер для своей армии. Теперь же, сам став Стратегом, я начинал думать, что не все в сказках о мифическом Китае было вымыслом.
Толку, правда, с этого чуть. Ветер на реке, зажатой между высоких гор, не играет такой роли, как на море. Даже если я устрою встречный шквалистый, противник просто уберет паруса и сядет на весла…
Стоп, а от огня-то веслами не отмашешься, правда? Если устроить очаг возгорания, а затем с помощью ветра раздуть его в толковый «речной» пожар? Сделать это можно брандерами, только с противной стороны тоже не пальцем деланные мореходы, а вполне себе профессиональные товарищи. Да и полководец их, сам Гэ Дэмин или его стратеги, должны понимать, что огонь — единственный для них способ проиграть битву, даже толком ее не начав.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако мысль, определенно, стоила обдумывания… Нет, лампочка над головой не загорелась, скорее появилось ощущение, что путь спасения я нащупал. Без деталей, они были слишком зыбкими и неоформленными. Их только предстояло извлечь из головы, желательно, не повредив по пути.
— Брандеры, — сообщил я в пространство. — Нам нужны брандеры.
Вид я при этом имел такой умный, аж самому противно стало. Ни дать ни взять, весь из себя гениальный полководец оглядывает затянутую утренним туманом реку и ждет, когда его недалекие подчиненные сообразят, что именно он имел в виду.
