Растворить в воде горячей
Две-три ложки на стакан.
И считай до сорока:
Суть лечебную обрящешь!
— Как вы сказали? — взволновалась бабушка. Она боялась забыть.
— Вам записать или будем учить? — спросил космонавт. — Кофейный напиток «Бодрое утро».
— Лучше бы записать, память пошаливает.
Космонавт записал четверостишие печатными буквами.
Потом сказал:
— Лучше не кипятить. Доведите до кипения, но не кипятите.
— Поняла. — Бабушка с трудом оторвалась от бумажки. — Две-три ложки на стакан, суть лечебную обрящешь!
Она не видела космонавта. У нее была высокая цель в жизни.
Космонавт пошел в гостиницу, обольстил дежурную и получил койку в полулюксе. Там жили еще три человека. Из области.
Не снимая обуви, космонавт улегся на свою койку и стал думать. Думалось хорошо, потому что в разгар трудового дня никого в полулюксе не было.
Первый шаг, сделанный им, еще ничего не значил. Даже в случае удачи. Слух, пущенный таким способом, мог заглохнуть, натолкнувшись на нелюбопытного посредника. Следовало придумать следующий ход в том же направлении. Ведь прежде чем пришелец мог приняться за основную идею, ему следовало сбить город с толку, раскачать его, как лодку, запутать, как ребенка в дремучем лесу.
Нужна была следующая нелепица.
— Эврика! — воскликнул пришелец, поднимаясь с койки после получасового раздумья. — Эврика!
Разумеется, слово «эврика» — лишь приблизительный перевод его высказывания.
Пришелец вышел на центральную улицу и стал разыскивать предмет своей следующей диверсии.
Он подошел к лотку, с которого полная усатая женщина торговала нетипичными для Гусляра фруктами, а именно бананами, ананасами, киви и манго. Три или четыре человека стояли в очереди, не волнуясь, не крича и не боясь, что фрукты кончатся, — такие наступили времена!
Космонавт подождал, пока подойдет его очередь, выбрал гроздь бананов пожелтее и не стал уходить далеко, чтобы скушать бананы тайком, а, наоборот, вышел к детской песочнице, в которой учились возводить замки малыши. Их мамы и бабушки сидели на лавочках рядом.
Подстелив большой носовой платок, космонавт положил гроздь бананов на лавочку рядом с собой. Потом отломил от грозди один банан и медленно, даже демонстративно очистил его. И делал он это так элегантно, что молодые мамы смотрели на него и подспудно думали: как жаль, что судьба выдала мне в мужья Петю или подсунула Васю. Почему бы ей не подождать и не выдать меня за этого скромного, полного внутреннего достоинства человека?
И тут этот достойный человек в мгновение ока разрушил приятный образ.
Очистив банан, он выбросил в урну сам плод, оставив в руке шкурку. И принялся пожирать шкурку со странной, нечеловеческой жадностью.
Только попрошу не думать, будто космонавту это доставляло удовольствие. Наоборот, космонавт в обычной жизни никогда бы не пошел на такой извращенный трюк.
Некоторые мамаши начали ахать, другие отворачивались. А космонавт думал, что для следующего эксперимента ему следует взять куриные яйца. Можно очень эффектно выливать содержимое себе под ноги и хрустеть скорлупой.
Мамаши разочарованно молчали, а чья-то бабушка, держа в руке пачку напитка «Бодрое утро», направилась к пришельцу, чтобы сделать ему внушение. Но сделать внушения она не успела, так как ее обогнала девочка Вера трех лет. Девочка Вера подошла к дяде, который ел кожуру банана, и сказала:
— Ты дурак, да?
— Нет, — ответил космонавт, с радостью прислушиваясь к тишине, упавшей на садик. — Я не дурак.
— Зачем ты кожуру кушаешь? Надо кушать банан.
— Ты не права, девочка, — ответил космонавт. — Я ем то, что полезно.
— Тогда ты ешь, что полезно, а мне дай, что неполезно. — И девочка Вера показала на остальные бананы. Тут ее мама, приятного вида, склонная к полноте крашеная блондинка, подбежала к пришельцу, подхватила Верочку и потянула ее прочь, сказав при этом:
— Вы уж простите ребенка, она у меня такая впечатлительная.
— Вот, — сказала бабушка с пачкой «Бодрого утра». — Так вот детей портют. Показывают им какие-нибудь глупости, а они повторяют.
— Ах, — удивился пришелец, — вы, наверное, не читали книги профессора Полежаева «Живите долго, живите с удовольствием»?
— Нет, не попадалась, — сказала бабушка, с некоторым ужасом глядя на то, как молодой человек очистил второй банан, снова выбросил серединку, а жует шкурку.
— Там черным по белому сказано на основе статистики. Именно кожура банана обладает удивительным омолаживающим эффектом. Люди, регулярно принимающие по четыре кожуры ежедневно перед едой, не только приобретают, извините, удивительную потенцию в любви, но и все морщины на них разглаживаются, не говоря о надпочечниках.
— Вот уж, — сказана бабушка с презрением, — люди скажут!
— А вот вы попробуйте купить в Японии банан! — сказал космонавт. — Да что в Японии — поезжайте в Москву. У нас там за бананами с вечера очереди выстраиваются.
— Ну уж и вправду. — пропела бабушка.
Одна из мамаш потянула своего ребеночка к выходу из садика.
— Ты куда, Дуся? — спросила ее товарка.
— Так пора уже, у меня Георгий через полчаса прийти на обед должен.
И сказала она это таким лживым голосом, что остальные поняли — Дуся спешит скупить все бананы.
Понял это и космонавт, который ласково кинул вслед Дусе:
— Помногу кожуры зараз опасно! Может произойти катастрофическое омоложение организма.
Со свойственной русскому народу отзывчивостью Дуся крикнула в ответ:
— Не учи ученую!
Этот крик как бы послужил сигналом прочим женщинам собирать своих детей и покидать садик.
Последней ушла бабушка, прижимая к груди пачку «Бодрого утра».
Космонавт вытянул ноги в купленных с утра ботинках фирмы «Саламандер», о чем давно мечтал, и, потянувшись, стал придумывать новую каверзу для гуслярцев.
Следовало охватить опасными слухами иные слои населения.
Для этого космонавт пошел к винному магазину.
Прошли те времена, когда за водкой люди давились, убивали друг друга. Теперь ее — залейся.
Но, несмотря на это, у гуслярских любителей спиртного есть прочная память о местах, с которыми связаны светлые воспоминания. Главное такое место — винный отдел гастронома № 1. И чего сюда только не привозили! И чего здесь только не выбрасывали, и за чем здесь только не давились! Святое место. Разве можно покупать теперь водку в другом магазине, даже если она везде без очереди?
— Что любопытно, — сказал космонавт, обращаясь к людям у витрины, — что любопытно, так это нарушение технологии.
— А в чем дело? — недоверчиво спросил человек с детским прозвищем Красноносый Олень.
Сейчас не время и не место объяснять, при каких драматических обстоятельствах Вениамин Уткин потерял свое имя и приобрел индейское прозвище.
— Газеты читать надо, — сказал космонавт строго. В этой аудитории приходилось говорить строго, другой речи многие не понимали.
— В газетах ничего уже нет, — заметил Погосян. — Газеты все продались.
— А «Экспертизу» вы читали? — спросил, не смущаясь афронтом, пришелец.
— Это какую такую экспертизу?
— В «Экспертизе» — приложении к «Известиям» сказано, что сейчас по всему миру ищут виноватого. Из-за конкурентной борьбы водка «Российская» уже вторую неделю выпускается на два градуса крепче, чем раньше. В ней, вы мне не поверите, сорок два градуса!
— Врешь, — сказал тогда Красноносый Олень. — Я вчера ее пил. Водка как водка.
— То-то тебя вчера в канаве видели, — заметил Погосян.
— Вот видите, — сказал пришелец. — Не выдержал товарищ. Вы же понимаете, что не водка важна. Лишний градус — вот что человека ломит!
— А то! — сказал человек из толпы.
— «Российская», — сказал пришелец, — но не любая «Российская», а только с зеленой этикеткой.
Тут мимо прошли две девушки, которые на ходу, оживленно беседуя, жевали шкурки бананов. Зрелище было настолько необычным, что собеседники на минуту забыли о водке, а космонавт порадовался тому, что его действия уже начали приносить плоды.
— На два градуса, говоришь? — спросил Погосян, человек доверчивый и простой. — Это что же получается?
— А получается, что ты выпил литр. А на самом деле не литр, а литр и пятьдесят грамм, — пояснил человек из толпы.
— Бесплатно? — спросил Красноносый Олень.
— Вот именно, — сказал пришелец и отправился дальше смущать город подобно дьяволу, хотя конечно же дьяволом он не был, а был самым простым бухгалтером, который нечаянно попал на чужую планету и должен был с нее улететь.
Беспокойство, царившее в человеческом муравейнике, космонавта радовало. Его прикидки оказались правильными, интуиция его не обманывала. Но, для того чтобы нанести городу Великий Гусляр последний сокрушительный удар, требовались время и дополнительные мозговые усилия.
