Он видел, что Антон нарочно медлит, отбивая удары, и знал, что сам мастер понимает это ничуть не хуже. Только легендарное упрямство мастеров кар-теон мешало ему прервать бой и признать поражение. Впрочем, если кристалл действительно настроен только на смерть…
Антон на мгновение остановился, приняв какое-то решение. И сорвался с места, заставив учителя отступить.
– Ты говорил, что мой отец великий человек…
Удар за ударом наносились все сильнее и становились все быстрее.
– Ты говорил, что хотел бы с ним познакомиться…
Ни единого ранения, только заставить отступать, не больше.
– Ты говорил, что дети начинают ценить слова родителей только после того, как тех не станет…
Разворот – и удар, способный перерубить пополам. Но учитель сдаваться пока не собирался, увернувшись от удара.
– Так знай же, отец всегда говорил мне относиться к учителям так же, как к нему! И если я убью тебя, то предам его память!
Звон металла – и меч Ний-Кана отлетает куда-то в сторону, а клинок Антона замирает у его горла.
– Я не буду тебя убивать, учитель. Пожалуй, не испачкать руки в крови в этом мире практически невозможно, но пусть это будет не твоя кровь.
Ний-Кан улыбнулся, посмотрев в глаза ученика.
– Что ж, ты прошел испытание. Но, поскольку барьер действительно завязан на мою жизнь…
Он шагнул вперед, пропоров мечом свое горло.
– Нет!
Он подхватил падающего учителя на руки. Эрин почти мгновенно оказался рядом.
– Отнеси его в дом, – быстро произнес он, зажимая на шее человека рану. – Быстро и плавно.
В доме аделир одним коротким движением отодвинул Антона в сторону, осмотрелся, заметил кристалл, которым не так давно лечили его самого, взял его в руки и тяжело вздохнул.
– Пустой…
– А ты сможешь его вылечить?
– Не смогу. Как маг я полный ноль, а здесь может помочь только магия. Впрочем…
Он встряхнул кистями рук, словно сбрасывая с них невидимые капельки воды.
– Что-то сделать все же можно?
– Не мешай, – Эрин положил ладони на шею старика. – Ни звука.
Он замолчал. По донельзя сосредоточенному лицу аделир Антон понял, что сейчас никак не стоит вылезать с репликами – его все равно никто не услышит.
Неожиданно он увидел, как от ладоней Эрина к ране тянутся тонкие нити, переливающиеся всеми оттенками от бледно-голубого до насыщенно-зеленого. Они касались кожи старика и исчезали, втягиваясь внутрь. Но с каждым мгновением они становились все бледнее и бледнее, ладони аделир дрожали, а на его висках выступили капли пота.
– Эрин… – прошептал Антон, уже всерьез опасаясь за второго своего учителя.
Он не слышал ученика, полностью поглощенный своей работой. И не замечал, как его самого оставляют последние силы.
Антон едва успел подхватить падающего.
– Учитель...
– Я не смогу, – грустно произнес Эрин. – Этого недостаточно…
– Значит, Ний-Кан…
– Прости. Остановить кровь я еще смог, убрать боль – тоже, но вот внутренние повреждения оказались слишком серьезны. Он умрет. Через час, день или два, но избежать этого не удастся.
– Ты сам-то как?
– Не очень, как видишь. Но обо мне не думай, бывали времена и похуже, – он закрыл глаза. – Это пройдет. Лучше подумай, могут ли ему помочь знания твоего мира?
– Я ж не медик… – растерянно прошептал Антон.
Эрин вздохнул.
– Значит, нам остается только ждать.
Ждать?.. Опять ждать… Только вот теперь точно зная, что человек, принявший его в ученики и передавший все свои знания и умения должен умереть. Умереть для того, чтобы открыть ему, ученику, выход на свободу, к людям, к друзьям…
Тогда, полгода назад, он мог надеяться, что врачи смогут спасти его родителей. Сейчас не было даже такой призрачной надежды: только твердая уверенность, подкрепленная словами воина аделир. Она сводила с ума, не давая Антону ни мгновения покоя: он понимал, что оставлять так учителя нельзя, но и сделать ничего не мог.
– Антон.
Эрин все же сумел подняться на ноги и теперь стоял рядом.
– Ты не должен так себя терзать. Это был его собственный выбор.
– Ты не понимаешь… Я ж не только воин, я еще и маг. Мне бы хватило сил спасти его… Но я ничерта не умею! Ужасно – обладать силой, и не мочь ее применить, когда она так нужна…
– Могу представить, – аделир кивнул, чуть помедлив. – Но мы ничего не сможем сделать, несмотря на то, что так хочется ему помочь.
– Ощущение этой беспомощности меня пугает.
Аделир не ответил, вернее, ответил не сразу.
– Невозможно помочь всем в этом мире. Даже если очень этого хочется. Кроме того, тебе стоит уважать выбор человека, посвятившего тебя в искусство.
– Даже если он стоит его жизни?
– Даже так, – Эрин кивнул и повторил, на полтона ниже. – Даже так…
Сердце учителя остановилось на рассвете. Ученик, все это время не сводящий с него глаз даже на минуту, резко поднялся и посмотрел в открытые безжизненные глаза. В них уже не было ничего.
Антон вышел на улицу, едва не столкнувшись с аделир, сидевшим на пороге.
– Барьер спадает, – тихо сказал он.
Над лесом стояло странное марево, мерцающее всеми цветами радуги.
– Сколько прошло во внешнем мире?
– Он говорил, что два мерта.
– Ну что ж, два так два, – Эрин неопределенно пожал плечами. – Ты решил, что будешь делать дальше?
– Да. Встречусь с друзьями, которые должны были разведать обстановку в мире. Но сначала надо похоронить учителя.
– А все равно защита будет пару дней сниматься. Не так-то просто провести синхронизацию времени под куполом и внешним миром. Причем, кроме этой весьма нетривиальной задачи, надо сбалансировать тепловой, энергетический обмен и еще тысячу и один параметр. В любом случае, механизм этого заклинания настолько сложен, что повторить его может далеко не каждый маг, даже самой высокой квалификации.
– Ты-то все это откуда знаешь? Ты ж не маг.
– Да так, по случаю по верхам нахватался.
Антон сомнительно посмотрел на второго учителя, но ничего не сказал. Только вот ему показалось, что Эрин многого недоговаривает, по крайней мере, магическую теорию он знает очень и очень хорошо.
Впрочем, тайны учителя должны были остаться его собственными тайнами. А ему предстояло хоронить Ний-Кана.
***
Фигура в кресле могла оказаться кем угодно – мужчиной или женщиной, ребенком и старцем. Да и голос менялся день ото дня.
– Как продвигается зажжение Пирамид? – бархатный баритон усталого человека мог обмануть кого угодно, но только не старого слугу.
– Понемногу, господин. Наши последователи вынуждены действовать осторожно, стараясь не привлекать внимания к массовым пропажам людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
