Эта мысль была приятна ей, но, с другой стороны, заставила ее почувствовать себя самым глупым существом на свете, Он обидел ее, уязвил так сильно, что ей до сих пор было больно вспоминать об этом. Но кого она сейчас наказывала больше – себя или его? В любом случае, решила Кэтрин, глупо делать какие-то выводы и пытаться думать о серьезных вещах, когда в тебе булькает так много выпитого вина. Сейчас ей хотелось только одного – отвести Лукаса в свою спальню и там заниматься с ним любовью до тех пор, пока он не замолит о пощаде, после чего вылить на него немного холодной воды и вновь затащить в постель. Кэтрин была уверена, что никогда еще она не испытывала такого сильного желания, как в эту минуту.
Кэтрин развернулась и посмотрела на него. Лукас Мюррей явно был самым красивым мужчиной, которого ей доводилось встречать, и он хотел ее. В этот момент ей было все равно, что двигало им – похоть или более глубокие чувства. Кэтрин медленно провела пальцем по шраму на его лице и услышала, как он задержал дыхание.
В голубых глазах Кэтрин появилось нечто такое, отчего Лукас взмок так, как будто ему пришлось пробежать до Доннкойла и обратно. Он посмотрел на ее пустой бокал и спросил себя, сколько же вина Кэтрин выпила за вечер. Наверное, из-за этого она сейчас смотрела на него так же страстно, как раньше. Потом Кэтрин прильнула к нему, и ее полная грудь коснулась его тела.
– Лукас, – прошептала она.
И вдруг ему стало все равно, если даже дело было только в вине. Кэтрин произнесла его имя таким низким, хрипловатым голосом, что он чуть не захлебнулся в волне страсти еще прежде, чем она закончила говорить. Кэтрин возбуждала его, как никакая другая женщина, а он еще пытается рассуждать, правильно ли это будет или нет, если они займутся любовью. Его брат Артан точно бы решил, что он сошел с ума.
– Кэтрин, лучше веди себя осторожнее, – сказал Лукас, не удивляясь тому, что его голос дрожал. Было странно, что все его тело не сотрясалось от страсти. – Если ты еще раз произнесешь мое имя таким тоном, то я обхвачу тебя и кинусь вверх по лестнице к твоей спальне. И на этот раз ты не закроешь передо мной дверь.
На одно мгновение Кэтрин овладела мысль проверить, правда ли он сможет поступить так, но голос разума все-таки помог ей справиться с искушением. Лукас никогда не бросал слов на ветер. И никогда не давал обещаний, которых не мог потом выполнить. Кэтрин опустила ладонь Лукасу на руку и обвила пальцами его пальцы, а потом повела к выходу из пиршественного зала, игнорируя его слегка удивленный взгляд. Когда она оказалась рядом с лестницей, Кэтрин в последний раз внимательно огляделась вокруг себя. Убедившись, что рядом нет никого, кто бы мог увидеть, что сейчас произойдет, она подняла глаза на Лукаса и, улыбнувшись, прошептала:
– Лукас…
Она едва смогла подавить смех, когда Лукас зарычал и, подняв ее, перебросил через плечо. Кэтрин знала, что ее возлюбленный сейчас не шутил, какая-то часть его характера действительно побуждала его совершать такие варварские поступки, и это приводило ее в восторг. Она порадовалась, что никто не встретился им на пути, пока Лукас нес ее в спальню. Ей почему-то казалось, что знатные дамы, владеющие крепостями и землями, себя так не ведут.
Лукас зашел в спальню и поставил Кэтрин на пол, ощущая, как ее хрупкое и в то же время округлое тело коснулось его груди. Он был готов сорвать с нее одежды и взять ее, стоя у двери. Но Лукас намеревался дать ей последний шанс передумать. Ему совершенно не хотелось проснуться утром и увидеть, как она будет мучиться от стыда и раскаяния.
– Мне опасно тут находиться, – сказал Лукас, стараясь отдышаться. Он желал вы глядеть как мужчина, который ухаживает за женщиной, а не как безумец, готовый упасть перед ней на колени и умолять подарить ему хотя бы одну ночь. Ведь тогда у Кэтрин появится время, чтобы прийти в себя, а у него – слабая надежда на то, что он опять войдет в роль смиренного воздыхателя.
– Опасно? Для кого?
– Для тебя.
– О нет, я так не думаю. – Кэтрин была потрясена тем, какое огромное удовольствие она получала от происходящего. Ни на минуту не отводя взгляда от Лукаса и продолжая улыбаться ему, она закрыла дверь ногой и заперла ее на щеколду. – Мне кажется, что сегодня опасность угрожает именно вам, сэр Лукас Мюррей.
– Ох, Боже правый! – выдохнул он и протянул к ней руки.
Кэтрин наконец собралась с силами и, приподняв голову, оглядела спальню. Повсюду валялась их одежда – ее и Лукаса. Она надеялась, что разорвано не так уж много вещей, иначе работающие в прачечной женщины от души смогли бы позабавиться на их счет.
– Ты настоящий дикарь, сэр Мюррей, – пробормотала она.
– Спасибо, моя госпожа, – ответил Лукас, прикасаясь губами к ее груди.
Постанывая от наслаждения, которое дарили его ласки, Кэтрин думала о том, что на самом деле ей следует отослать Лукаса в его собственную спальню. Не нужно привыкать засыпать в его объятиях, ведь потом ей будет трудно вновь отказаться от такого удовольствия. Понятно, что опасно привыкать и к тому, чтобы видеть поутру Лукаса, лежащего рядом в постели. Тут он провел языком по ее напряженному соску и слегка втянул его в себя. Кэтрин задрожала от блаженства.
– Дикарь.
– Ты мне льстишь.
Она рассмеялась, а потом выгнулась навстречу ему, когда Лукас еще глубже вобрал в себя возбужденное острие ее груди и принялся ласкать его языком так, как будто ему некуда было спешить: Его прикосновения сводили ее с ума. Кэтрин запустила пальцы в густые волосы Лукаса и прижала его еще ближе к себе, не давая отстраниться. Она закрыла глаза, погружаясь в волны наслаждения, что омывали каждую частичку ее тела. Ей так не хватало этого – не хватало Лукаса рядом. Конечно, она может позволить себе счастье любить его, ведь это продлится всего лишь одну короткую ночь, которую она же сама и должна будет оборвать прежде, чем придет рассвет.
Лукас опустил руку вниз и принялся гладить мягкую кожу живота Кэтрин, смотря ей в лицо. Она была такой красивой, когда внутри ее начинало все сильнее разгораться пламя страсти. Кэтрин выглядела еще красивее, когда срывала с него одежду, причем проделывая это с такой же скоростью, как и он сам. Лукас думал с удовлетворенной улыбкой о том, что Кэтрин могла быть такой же необузданной, как и он. О такой обоюдной страсти он боялся даже мечтать.
– Кэтрин, ты уверена, что не пьяна? – спросил Лукас, вдруг почувствовав укол вины, что воспользовался ее минутной слабостью.
– Да, конечно. Может быть, совсем немного, но тебе не стоит казнить себя зато, что ты воспользовался моим положением. На самом деле мне кажется, что это я… м-м-м… немного подтолкнула тебя.
