Корабли опять сошлись, разошлись...
Ивар оказался на борту, и вздохнул с облегчением.
Умереть было не страшно.
Но потерять ценный приз?
Подвести всю Бирму?
Этого ему боги не простят!
Что боги! Он и сам себе такого не простит!
Мужчина выдохнул стер со лба капли пота, и отправился в каюту к Лилиан Иртон.
❖ ❖
Лилю трясло.
Она прислушивалась, ожидая с минуты на минуту звуков начинающейся схватки.
Крики, лязг оружия, выстрелы... из катапульты, да! Но когда по вашему кораблю попадает таКйм ядрышком — это ОЧЕНЬ громко.
Лиля ждала.
Корабли двигались, это она понимала.
Юнга пару раз выглянул на палубу — и нырнул обратно.
— Говорят...
Говорят!?
О чем можно говорить с пиратами?
На палубу Лиля предусмотрительно не высовывалась. Хватит с нее инициатив! Мало ли что пиратам придет в голову?
Посидим тихо, целее будем.
Но как же страшно было ждать!
А потому, когда в каюту ввалился довольный Ивар, Лиля едва не упала на пол.
-Все..?!
— Сегодня драки не будет!
— Хвала всем богам!
Лиля вытерла пот со лба. Ивар махнул рукой.
— Мы бы их размазали, как масло по хлебу. Но вами рисковать не хотелось...
— я вам очень благодарна, Ивар.
Лиля выдохнула.
Море несло корабли к Ативерне.
Авестер.
— Морна, ты слышала?
— Чевось я слышать должна?
Две тетки самозабвенно чесали языками, наклонившись над корзиной с живой рыбой. Одна из них принесла корзину на продажу, вторая собиралась прикупить рыбки к завтраку господам.
Но как тут не обсудить новость?
Как не посплетничать?
Как не поговорить с понимающим и интересным собеседником?
Да и новость-то какая! С ума сойти!
Это ж... ух!
— Говорить, яго величество решил как в Ханганате. Десяток баб завести! Там это гахам... харам... тарам называется! От!
— Гарем, — поправила рыбачка, которая слышала это слово от ханганов в порту. — Га-рем!
Покупательница поджала губы. Но новость так и распирала их изнутри.
— Говорить, ему одной, значится, бабы мало. Ему десяток нужен! Да зараз! Вот яго величество собрал самых красивых, да и поселил их за городом! Олений парк называется! А сам он будет туда приезжать! И значить, девок... того!
— Ты-то откуда знаешь? — прищурилась рыбачка.
— Мне ль не знать? У меня троюродная племянница служит у Лакоров, а у тех кухарка, так вот, кухарка знакома с родственницей бабы, которую туда на кухню наняли! Чего помыть, почистить... говорять, что в Олений парк мужиков вообще пускать не будуть!
— Почему?
— Так ведь энто для короля... олешки! А ежели их кто — того? Попортить?
— Вот уж не отломилось бы!
— Так король же! Морна, это ж надо! Десять баб зараз! Морна пожала плечами.
— Король у нас молодой, холостой, чего б и не погулять пока? Баб туды силком не загоняли?
— Что ты! Добром шли! И говорять, довольны все, аж сияють!
— Ну и чего бабе еще нужно! Сыта, довольна, при мужике... з|что король — так авось, тама у него, как и у обычного мужика...
Бабы переглянулись и захихикали.
Одной из рыбин надоело слушать все это, и она сильно плеснула хвостом, разбрызгав в разные стороны чешую.
— Ах ты ж...
Судьба рыбы была предрешена.
А бабы смеялись!
Эва, какой у них король!
Охотник до баб!
Мужик! Настоящий...
Такого и на десять баб хвати,, и на государство останется! Ишь ты! Какое завел себе!
Одно слово — благородный. Олень....
Бабы не знали, да и король об этом никогда не узнал, но именно под этим прозвищем, Благородный Олень, и вошел в историю его величество Энтор.
Ативерна, Лавери.
Дом!
Милый, любимый, родной...
Именно с такими чувствами Лиля сходила в порту Лавери.
Дом...
Несколько лет назад она приехала сюда из Иртона. Альдонай, как же ей было страшно! Как жутко! Как пугало все неизвестное!
А сейчас?
Родной дом.
И иначе не скажешь...
А что — скажешь?
Лиля прищурилась.
— Ивар, вы мне организуете карету?
— Конечно, ваше сиятельство.
Вирманин не одобрял ее затею. Но... графиня женщина взрослая. Сама глупости делает, сама пусть и разбирается!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотя с точки зрения Лилиан это были очень даже не глупости.
Женщине хотелось знать правду.
Если она сейчас остановится на корабле — ненадолго, на пару часов, а сама пошлет гонца в столичный дом, что там будет?
Да все будет в порядке!
Чисто, гладко, убрано... Джес будет ждать ее с букетом, Миранда повиснет на шее, всех любовниц выгонят метлой, весь компромат спрячут под кровать — кто бы сомневался?
Кстати — основа народной мудрости. Не возвращайся внезапно из командировки, если не хочешь развода!
А если вот так?
Нагрянуть с бухты-барахты?
И посмотреть, и что, и кто, и как?
Лиле стало откровенно интересно. Поэтому она слезно упросила Ивара никому не сообщать в Ативерне об их прибытии. Никому.
Ивар пожал плечами и согласился.
Это жизнь графини и ее решения. Хочет она себе проблем — пусть сама их потом и разбирает.
А Лиля не знала, чего она хочет больше. Чтобы отыскался компромат — или чтобы все было в порядке?
С одной стороны, это счастье, когда тебя любят и ждут!
С другой...
Ты вообще-то была небезупречна. И не готова рассказать супругу обо всех своих приключениях. Вспомнить того же Лофрейна...
А Кот?
Кто с ним целовался?
Понятно, это не всерьез, и ни к чему привести не могло, но примет ли Джерисон это во внимание? Поверит ли супруге?
Да и ребенок... похитили беременную, но как там дальше было, и что...
Лиля не могла определиться. И сделала, как всегда.
Решила грудью встретить опасность, а там будет видно!
Уже стемнело, когда к особняку Иртонов подкатила неприметная карета.
# э;< >;«
Ужинали сегодня поздно.
Миранда задержалась в замке Тараль. Джерисон — завозился с собаками. При поддержке Гардрена, Сорелей, вирман его «собачья работа» быстро развивалась. Позавчера с вирмы еще двух кобелей и трех сук доставили. Псари были счастливы. Как обычно, за столом оказались и вирмане, и Ганц заглянул на огонек, усталый, но довольный...
Семья.
Своеобразная, но семья...
Когда по мостовой застучали копыта, первым встрепенулся Нанук.
-Гав?
— К нам гости, — перевела Миранда.
— Интересно, кто? — не проявил особенного интереса Джес, копаясь в тарелке. Устал он за сегодня — хоть падай лицом в блюдо, да и засыпай! Ричард как с цепи сорвался!
После смерти Джолиэтт, его величество форменным образом осатанел.
Решил, что сестра могла бы остаться в живых, если бы пожарные успели вовремя. А для того...
Столицу надо обустраивать!
Сто-ли-цу!
Мостить улицы, желательно камнями!
Обустраивать сточные канавы, улучшать работу пожарных, проводить тренировки, следить за воротами, вводить свой режим для жителей и гостей города... ох, много всего!
Вплоть до того, что некоторые дома выкупались Короной и сносились, чтобы расширить улицы.
Но — куда деваться? Надо!
Джес принимал во всем этом живейшее участие. Может, пытался искупить свою вину. Может, просто хотел забыться в делах и все забыть... он и сам не знал.
Джолиэтт была чудовищем, но как она стала такой? Есть ли в этом его вина?
Он так хорошо помнил серьезных девчушек, которые бежали к ним с Ричардом, лезли на руки, смеялись. Щебетали о своем... как так получается?
Где произошел слом?
Почему из прекрасной куколки вылупилась не очаровательная бабочка, а чудовищное существо, которому и названия-то нет?
Джес не мог ответить.
Этот вопрос, равно как и его вина, останутся с ним до конца его жизни. До самого конца... единственное, что он может сделать — не взваливать ношу на Ричарда.
На него, беднягу, уже столько легло... еще чуть — и сломается. И хрупнет.
