Конечно, были и другие события, не менее «традиционные» — борьба детей против родительского авторитета, необходимые наказания, крики «Ты просто не понимаешь!» и «Это несправедливо!». Старший брат дразнил младшую сестру, младшей сестре сходило с рук то, за что наказывали брата, — совсем как в кино или в телевизионных комедиях. Мы все научились понимать, что жизнь состоит из таких взлетов и падений, и пытались вести себя «нормально». У нас получилась в конце концов обычная американская семья, и каждому из нас удалось создать в ее рамках свой независимый стиль, свою жизнь. Много лет семья была в центре моей жизни, и теперь, когда я живу одна, мне ее не хватает.
У Дениса, который сейчас живет в Денвере (штат Колорадо), набралась богатая коллекция рассказов о нашей «семейной жизни». Все их слышали много раз, но, когда семья собирается вместе, он неизменно рассказывает их, к восторгу присутствующих и к пользе младшего поколения Якобсонов. Денис закончил Корнеллский университет с дипломом инженера, работал сначала в «Грамман Эрк-рафт», одновременно учась в аспирантуре, а потом в «Мартин Мариетта» и «Вестингхаус». Позже он перешел в маленькую фирму, где стал вице-президентом, а в 1981 году стал президентом корпорации «Рентех», акционерного общества с широким владением акциями, которое занимается разрешением экологических проблем. Корпорация разработала процесс утилизации метана (болотного газа) и углекислого газа, выделяемого естественным путем при образовании больших мусорных свалок, и превращения его в свободное от серы дизельное топливо и другие углеводороды...
...Мы с Сергеем прожили тридцать лет. Это была совместная жизнь двух людей, которые полюбили друг друга и поженились. Иногда я думала, что мы оба сделали неправильный выбор, однако наш брак оказался прочным. Вопрос о разводе не вставал никогда и даже никогда не приходил в голову. Мы оба чем-то жертвовали, улаживали разногласия и учились принимать друг друга «в радости и в горе». А было у нас и то, и другое...
Сергей давал мне возможность развиваться: путешествовать, использовать свои интеллектуальные возможности, познавать увлекательный мир вашингтонской международной политики. Наш брак стал для меня той прочной основой, на которую я могла опираться, строя свою собственную жизнь.
Когда мы начали путешествовать, передо мной открылись новые миры. Вдали от дома, от детей и работы Сергей мог не делить меня ни с кем, и он был счастлив. Хотя я считала себя плохой путешественницей — мне всегда становилось неуютно вдали от привычного окружения, — это были самые счастливые моменты нашей совместной жизни. Он был прекрасным товарищем, образованным, культурным человеком и очень меня любил и прощал мне то, что подчас оказывался для меня на втором плане.
Каждый год мы проводили пять или шесть летних недель в путешествиях, всегда заезжая в Лондон на неделю-другую. Мы посещали те места, где Сергей жил, находили его старых друзей. Я научилась любить Лондон почти так же, как любил его Сергей.
Когда Сергей ушел на пенсию в 1971 году, я взяла в университете отпуск на целый семестр, и мы уехали в Европу. Сначала мы жили в Италии, в Белладжо, на вилле Сербелони, принадлежавшей фонду Рокфеллера, на работу в котором Сергей получил грант. Мы как будто вернулись в прошлое, в место несравненной красоты, средневековый город, где до сих пор существовало классовое устройство общества и где мы целый месяц наслаждались привилегиями, положенными нам по статусу.
Остальное время, до Рождества, мы проводили в Лондоне. Ходили в оперу, в Королевский балет, ездили посмотреть шекспировский театр, посещали Кембридж и Оксфорд, где у Сергея были друзья. Большинство из них принадлежали к нашему поколению; я познакомилась со многими очень интересными людьми, чьи имена я встречала до того только в книгах или на книжных обложках.
В салоне баронессы Муры Будберг в Лондоне по воскресеньям можно было встретить молодых английских писателей и политиков. В то время, когда я с ней познакомилась, Мура была величественной старой дамой, все еще достаточно привлекательной, чтобы обращать на себя внимание мужчин. В молодости она была любовницей Максима Горького и гражданской женой Г. Уэллса. Мы обедали в клубе «Атенеум» с сэром Исайей Берлиным, пытаясь не потерять нить его беспрерывного монолога...
Я помню, как услышала слова одной из сестер Пастернак, Лидии или Жозефины: «Как жаль, что нет Бориса. Я только что написала стихотворение и хотела бы ему прочитать», и поняла, что в этой семье все трое детей писали стихи.
Мы подружились с Женей Горнштейн, сестрой Льва Лунца, основателя «Серапионовых братьев» (литературного объединения в России 1920-х годов). В этом кругу литературные занятия тоже воспринимались как часть обычной жизни. Муж Жени был писателем и переводчиком на английский русской поэзии. Архивы Льва Лунца позже стали темой докторской диссертации моего ученика Гери Керна.
Мы нанесли визит знаменитой русской красавице Андрониковой-Гальпериной, подруге многих знаменитых представителей Серебряного века русской литературы. Ее маленькая квартирка в Лондоне была увешана картинами русских художников-авангардистов. В Оксфорде мы встречались с Максом Хейвудом, который перевел на английский «Доктора Живаго» Пастернака, со знаменитым византологом Дмитрием Оболенским и историком Коноваловым. Все эти люди принадлежали к определенному кругу общества и не выходили за его рамки, и это было очень интересно наблюдать. Для них я была просто молодой женой Сергея. Они были со мной очень добры и любезны, но я прекрасно знала свое место.
Потом мы с Сергеем полюбили ездить в круизы, повидали греческие острова, скандинавские фьорды, Рейн, Бер-муду, Багамские и Карибские острова. Мне нравилось переодеваться к ужину, гулять по палубе при луне, при желании в любое время дня и ночи смотреть на различные представления, танцевать... Мы возвращались домой, к обычной жизни, но воспоминания оставались. И остаются до сих пор.
Сергей умер в ноябре 1979 года. Его похоронили в Англии, как он и хотел, на кладбище Хэмпстед-Хит. С тех пор я живу одна в том же доме, в котором мы прожили тридцать лет. Путешествовать без моего товарища неинтересно. Лето я провожу на своей даче в Бетани-Бич (штат Делавэр), которую купила больше двадцати лет назад вопреки желанию Сергея, но с его щедрой финансовой помощью. Дача находится всего в трех часах езды на машине от Вашингтона и всегда была моим убежищем, где я отдыхала от работы, от ежедневного напряжения. Сюда приезжают мои пожить прямо в сосновом лесу, недалеко от пляжа Атлантического океана.
Недавно меня спросили, какой период своей жизни я считаю наиболее счастливым, и я ответила: «С учетом всех обстоятельств, я бы ни на что не поменяла мою сегодняшнюю жизнь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
