Тобиасу стало немного жаль ее. Нет, у него тоже было не так много всего, у других в классе были айфоны, айпеды и компьютеры и все самое новое, но у него, по крайней мере, были телевизор, книжки и комиксы. А у Ракел ничего этого не было.
– Как думаешь, когда нас выпустят? Сколько максимум здесь сидели?
– Я точно не знаю, – сказала Ракел. – Девочка по имени Сара сидела здесь около двух недель, но когда я пришла, ее здесь не было.
– Что она сделала?
– Говорят, пыталась сбежать.
– Как ты?
– Да.
Становилось холоднее. Может быть, потому что на улице уже вечер. Тобиас накрыл плечи кусочком пледа. Ракел подвинулась еще ближе и обернула его всего пледом. Они посидели так еще какое-то время, плотно прижавшись друг к другу и крепко держась за руки. Ракел положила голову ему на плечо, и скоро Тобиас услышал ее глубокое дыхание. Уснула. Тобиас не двигался, чтобы не разбудить ее. Закрыл глаза. Вскоре и он уснул. Не глубоко, как дома в кровати, а так, задремал. Он не понял, что уснул по-настоящему, пока его не разбудил громкий звук. Он вздрогнул и увидел, как наверху открывается люк.
Наконец-то, подумал он, когда сверху свет фонаря осветил убежище.
Тобиас Иверсен разбудил девочку с милыми веснушками и встал.
75
Дождь перестал, когда Миа свернула к дому престарелых Хёвиквейен. Выйдя из машины, она увидела, как темные облака плывут по небу в сторону центра.
Когда она вошла, Карен стояла за стойкой ресепшен. На том же месте, где стояла Малин, когда Миа обнаружила диплом Вероники Бах по канасте. Боже мой, каким же тормозом она была. Ничего не поняла. Может, она вообще больше ни на что не годится. Не поняла она и того, за кем охотится Штольц. За Мунком – да не тем Мунком. Эдвард Мунк. Вот почему она оставила трупы в форте Исенгран. «Матери Мунка». Миа Крюгер тоже работала над делом в Хёнефоссе. Из-за этого? Полицейский и девушка? Она должна была лучше понимать? Должна была найти маленькую девочку, потому что она сама девочка? Она больше не могла думать ясно. Поездка на кладбище лишила ее последних сил. Бабушка умерла. Папа умер. Мама умерла. Сигрид умерла. Она осталась одна. Миа радовалась, что все закончилось. Живя на Хитра, она иногда сомневалась, сделала ли правильный выбор. Умереть. Покинуть этот мир. Может быть, нужно было думать иначе? Но теперь уже нет. Теперь она уверена. Она все правильно выбрала. Ей не нужно было уезжать с острова. В голове пронеслась картинка с таблетками на столе. Она почувствовала, что ждет не дождется их.
Пойдем, Миа, пойдем.
Сначала найти Марион. Собрать в кулак последние силы и найти улыбчивую малышку. Любимицу Холгера Мунка. Которую все они так полюбили. Найти Малин Штольц. Она подумала о Холгере, который исчез после звонка. Она надеялась, что с ним все в порядке. Может быть, он даже взял Малин. Нашел внучку. Миа через силу улыбнулась. Не хотела показывать, как плохо ей было на самом деле.
– Добрый день, Карен.
– Добрый день, Миа.
– Хорошо, что вы позвонили, спасибо. Извините, если была не очень вежлива, завал на работе.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Карен.
Ей нравится Мунк, подумала Миа. Это очевидно.
– Да нет, обычный стресс, – соврала Миа. – Вам удалось найти ключ?
– Да, он у меня. Только накину куртку.
Она исчезла в задней комнате и тут же вернулась уже одетая.
– Давно стоит тут ее машина?
– Не могу сказать, – сказала Карен, показывая путь через запасной выход к парковке. – Сегодня утром я пошла выбрасывать мусор – вообще-то это не моя обязанность, вы понимаете, но иногда мы это делаем, когда особенно много работы. Вот тогда я и увидела ее, не знаю, сколько она тут уже стоит.
– Почему она не отогнала ее домой?
– Понятия не имею, – сказала шустрая медсестра, войдя в гараж.
Легкой походкой, Миа, легкой походкой.
Слова бабушки на смертном одре. Миа уже не чувствовала легкой походки. Карен примерно ее ровесница. Может быть, чуть постарше, но выглядит гораздо лучше. Моложе. Красивее. Ни морщинки. Ответственность за мир не лежит на ее плечах. Медсестра в доме престарелых. Совсем не то что следователь по делам об убийстве. Миа закончила в этом мире. Она почувствовала это. Продержалась, сколько могла. Была Мией Лунный Свет. Полное одиночество. После поездки на кладбище она поняла. Что ей не нужно больше бороться. Она снова взяла себя в руки и улыбнулась милой девушке. Мунк и Карен. Она надеялась, что у них все получится. Что им будет хорошо вместе. Он по-настоящему заслужил это.
– Вот ее машина, – улыбнулась Карен, показав на белый «ситроен» в углу. И добавила: – А вот и ключ.
Миа открыла машину и заглянула в салон. На первый взгляд ничто не указывало на то, что это машина серийной убийцы. Все выглядело совершенно обычным. Пакет из «МакДональдс». Газета. Миа обошла машину и открыла багажник. Ничего особенного. Аварийный знак. Пара сапог. Черт, а что она вообще-то ожидала? Что Штольц оставит здесь что-то из вещей девочек? Она слишком умная. Циничная. Холодная. Годами планировала. Она бы не оставила следов в машине. Она была даже на могиле Сигрид. Миа пришла в ярость от этой мысли. В кармане завибрировал телефон. Людвиг. Значит, она еще существует. Она рада, что оказалась права. Группа бесед для бездетных женщин. Приятно осознавать, что раскопала хотя бы что-то. Она достала телефон и открыла ММС от Людвига. Фотография. Группа бесед в Хёнефоссе. Рождественская встреча—2005. Она сразу ее узнала. Малин Штольц. Не с разными глазами. С двумя голубыми глазами. Линзы. Миа увеличила изображение. Так странно. Она выглядит совершенно обычной. Обычная девочка, которая хочет детей, но не может их иметь. Улыбаясь, одной рукой обнимает девушку рядом с собой. Девушку рядом. Миа чуть передвинула изображение на дисплее и рассмотрела.
Какого черта?!
Она повернулась, но было уже слишком поздно. Женщина на фото. Женщина сзади нее. Она почувствовала, как в шею вошла игла шприца, а затылок ударился об открытую крышку багажника.
– Досчитай до десяти, и ты уснешь, – улыбнулась Карен. – Так они обычно говорят. Правда, здорово? Один, два, три…
Миа Крюгер отключилась на цифре шесть.
6
76
Анетте Голи не нравился настрой в переговорной. Миккельсон пришел и захотел руководить делом. Не имея ни малейшего представления ни о чем, он не сможет вдохновить команду на работу. Она начала раздражаться. Им нужно работать, идти дальше, у них нет времени все пересказывать Миккельсону. И куда подевалась Миа? Она же только что говорила с ней. И зачем Мунк отключил телефон? Потому что он ехал на встречу с преступником – возможно, но почему не оставить телефон включенным? Чтобы они могли следить за ним? Она размышляла про себя и не услышала слов Кима.
– Обязательно делать это сейчас? – спросил Миккельсон. – Разве у нас нет дел поважнее?
Ким вздохнул.
– Есть, но я подумал, что тут может быть связь.
– И в чем же связь?
Анетте Голи взяла себя в руки, чтобы ничего не сказать. Миккельсон ничего не знал.
– Тобиас Иверсен – это мальчик, нашедший тело Юханне. А теперь он пропал. Я только что говорил с его учительницей, никто не видел его уже неделю. И он оставил брату записку, что уходит посмотреть на секту в лес.
– Это может быть чистой случайностью, – сказал Миккельсон.
Анетте не выдержала.
– А может значить очень многое. Если речь идет о секте в лесу прямо рядом с местом, где убили Юханне, обязательно нужно проверить. Мы знаем, что здесь явно замешана община, пока не знаем как, но должны выяснить.
Миккельсон посмотрел на нее и немного подумал.
– Ладно, ладно, – наконец сказал он. – Но не трать на это слишком много времени. И будь на связи, если вдруг понадобишься.
– Окей, – кивнул Ким.
Он отдал честь и вышел, с благодарностью подмигнув Анетте. Она улыбнулась и подмигнула в ответ. Ей нравился Ким Кульсе. Ей все нравились в их команде. У Мунка есть свои слабые стороны, но выбирать людей он умел. Она никогда раньше не работала в такой сплоченной и целеустремленной команде. Правда, в данный момент не столь целеустремленной, к сожалению. Миккельсон хорошо смотрится в кресле начальника в Грёнланде, но не может быть следователем и лидером команды. Не хватает таланта общения. Недостаточно чувствительные антенны. Такая обычно увлеченная команда выглядела так, словно они хотели оказаться где угодно, лишь бы не в переговорной. Ничего удивительного. У них миллион дел, а время неумолимо убегает. Никто ничего не видел у квартиры, где жили Мириам и Марион. Марион бесследно исчезла. Анетте подумала о Мунке. Возможно, сейчас он там. Один, без прикрытия, в опасности, но зато там. Там ли он? Анетте не могла понять.
– Что у нас есть касательно Марион Мунк? – спросил Миккельсон в тот момент, когда зазвонил телефон Анетте.
Миккельсон злобно посмотрел на нее.
