наблюдалось.
— Здра-а-а-а-асть! — протянул Роуль и тут заметил в дверях поседевшего старого друга.
— Хойсо! — воскликнул упырь. — Хойсо, посмотри на меня!
— Роуль? Роуль, это ты?!! — неверяще пробормотал старый друг.
— Хойсо! Ты только посмотри на меня!!! — развеселившийся упырь принялась трясти плечами, отчего ее объемная грудь заметалась из стороны в сторону. — Хойсо! У меня есть сиськи!!!
* * *
У перекрестка больших дорог, там где лес резко обрывается и переходит в степь. Именно в том месте, где еще нет той выженной пустыни и земля покрыта зеленой травой, но деревьев уже нет. Место, где луга до горизонта, среди небольших полгих холмов.
Именно в таком месте находился перекресток двух вымощенных камнем дорог, где распологался огромный дуб с черными листьями. Он был настолько огромен, что его ветви простирались на сотни метров в стороны от ствола.
С виду обычный дуб был исполином, который видели путники и направлялись к нему. И только знающие могли понять, что это никакой не дуб, а самый настоящий мерлион. Бессмертное древо, дающее жизнь всему в округе. Именно оно сдерживало степь и превращала окрестности в луга, не давая умереть молодому лесу.
Древо было не просто знаком, местом поклонения темных эльфов, но и пристанищем нескольким людям, десятку гоблинов и небольшой семье троллей. Все вместе они держали заведение «Приют берсеркера», которое располагалось в корнях этого дерева и было настоящей чистой, опрятной, с хорошей кухней таверной с комнатами для ночевки.
Место было прибыльное и не было нескольких дней, чтобы сюда не приходил очередной темный, чтобы поклониться великому и могучему дубу, источающему силу тьмы и жизни.
— Моя говорил! — раздался голос Магаба. — Моя говорил — это эльфа темный!
— Там был человек, — упрямо возражал бас Гроха.
— Ты сказал — тама человека. А я сказал тама эльфа темный!
— Но человек был!
— Человека один! Эльфа — пять!
— Но человек же был!
Голоса вывели из задумчивости Вершу, что протирал кружку тряпкой, поглядывая в окно.
— Верша! Верша! — заскочил в таверну гоблин. — Суди нас! Кто прав? Я сказать, что со степи идет эльфа темный! Грох сказать, что идет человека. А там пять эльфа и один человека! Кто ставит пиво?
Верша оглядел гоблина и тролля и вздохнул.
— Я вам ставлю. Обоим.
Он подошел к бочке и повернув краник налил пенного напитка, после чего поставил на стойку и принялся снимать фартук.
— Пива — хорошо! — расплылся в улыбке гоблин, но тут же встрепенулся. — Верша, а кто прав тогда?
— Оба правы. Эльфы идут? Идут. Человек среди них есть? Есть.
Тролль расплылся в довольной улыбке и припал к кружке, а Верша вышел из заведения и остановился у входа. К нему подошла группа в потасканой и пыльной одежде. Человек скинул капюшон и взглянул на берсеркера.
— Ну? — спросил Верша с нажимом. — Принесли, или мне за кашей идти.
— Я твое фирменное блюдо больше заказывать не буду, — буркнул в ответ человек и достал из под плаща клык с зеленым отливом. — Ты хоть представляешь, что нам пришлось пережить, чтобы грохнуть этого дракона?
— Вообще похер, — отрезал Верша и выхватил клык. — Зеленый был? Точно?
— Точно, — ответил темный эльф. — Проверили. С силой жизни.
— Заходите, — махнул он рукой и вошел в таверну, не спуская взгляда с клыка.
Пройдя к стойке, он громко крикнул:
— Мара, Шара! У нас гости! Это мои друзья! Их не считать!
Не останавливаясь он направился к лестнице, ведущей на второй этаж выдолбленного в древесине заведения.
— Хоть бы спасибо сказал, — буркнул ему вслед человек.
— В рожу не плюнул — уже хорошо, — хмыкнул темный эльф. — Пусть идет. Заказ уже оплачен.
Верша же поднялся на второй этаж, затем открыл потайную дверь и поднялся еще три пролета. Там он оказался внутри глухого помещения, в котором не было окон. Тьму в нем разгонял плод, слабо светящийся легким розовым свечением.
Сквозь тонкую полупрозрачную оболочку виднелось тело ребенка лет шести на вид.
— Так, — вздохнул Верша.
Он открыл меню и заглянул в свои проклятья.
Помимо проклятья от церкви и лично от инквизиции, от которых ему было ни холодно, ни жарко, в нем также было посмертное проклятье от ведьмы на счастье сына. Это проклятие имело серый вид, что свидетельствовало о его снятии.
— Так, — вздохнул Верша и примирившись, поднес клык к оболочке висящего с потолка огромного плода. — Если и эта херня не возьмет... Буду пробовать артефакты.
Он прислонил кончик к тонкой кожуре, после чего надавил на нее. Та вопреки ожиданиям берсеркера не поддалась.
— Да ладно, блять! Зеленый дракон жизни, твою мать, сдох просто так?!! — возмутился Верша и влепил клыком наотмашь.
Плод тут же лопнул, во все стороны полетела мутная жидкость, а на пол упал мальчишка, вылитая копия Бэка. Верша замер с ошарашенными глазами.
— Получилось... — прошептал он. — Получилось...
Выронив клык, он метнулся к ребенку. Подхватив его на руки, он провел рукой по лицу и зашептал:
— Ну, очнись... очнись, богами и тьмой тебя заклинаю... Ну же!
Мальчик слегка дернулся, а затем открыл глаза. Взглянув на берсеркера, он слегка нахмурился.
— Ты... ты помнишь как тебя зовут? — осторожно спросил берсерк и провел ладонью по его улицу. — Помнишь?
Мальчик отрицательно мотнул головой.
— А я кто?
Ребенок молчал и несколько секунд вглядывался в глаза сурового мужчины, готового уже расплакаться от счастья.
— Ты помнишь кто я?
— Папа, — тихо отозвался ребенок.
— П-п-правильно, — дрожащим голосом ответил берсерк. — Я папа... А ты Бэк... Тебя зовут Бэк...
Верша мельком заглянул в меню, где снова высветилось посмертное проклятие ведьмы.
— Верша! Что происходит?!! У нас по всем стенам сок течет! — раздался голос Гары, появившейся в комнате сребенком на руках.
Верша оглянулся и счастливыми глазами, полными слез взглянул на некогда сильнейшую убийцу темной фракции.
— Верша... — пробормотала женщина. — У тебя получилось?
— Да, — кивнул берсерк, не пытаясь вытереть слез, которые катились по щекам. — Бэк, а это твоя мама.
— Верша, чтоб тебя! — раздался голос недовольной Мары, которая поднималась по ступеням. — Я тебя до смерти затрахаю, если ты не объяснишь какого черта у нас все стены
