Затем он изложил некоторые заключения, которые сделала его группа аналитиков, - о том, что Советский Союз, похоже, отходит от обычной стратегии и направляет основную массу своих кораблей, многоцелевых подлодок и самолетов на защиту своих ракетных подлодок в надежных бастионах, поближе к дому.
После этого он перешел к агрессивному плану Лемана устроить конфронтацию этим силам в советских водах. Когда показалось, что Рейган удовлетворился, Хейвер начал убирать проектор, а в это время Уайнбергер тщательно объяснял президенту его роль в этом процессе: ему придется ставить подпись на планах всех засекреченных шпионских операций. Уайнбергер не торопился, говорил медленно. Он хотел убедиться, что Рейган хорошо понимает, что от него требуется.
Уайнбергеру не было нужды беспокоиться. Рейган уже был заинтригован. Никто не рассказывал ему ничего подобного, когда он был просто губернатором штата Калифорния, не говорил, где базируются самые важные американские шпионские подлодки. Он пришел в Белый дом, имея представление о ВМС, составленное наполовину из фактов о Второй мировой войне, наполовину из мифов о ней. Включая образ героических моряков, противостоящих японским кораблям, пускающих на дно противника своими торпедами и уклоняющихся от глубинных бомб. Этот образ был дорог Рейгану, и он любил рассказывать, как играл роль командира подводной лодки в 1958 году в кинофильме "Ведьмы ВМС".
У Рейгана с этим фильмом было связано много воспоминаний, он любил рассказывать о съемках фильма со всеми подробностями. По его версии, во время съемок он повторял команды, которые шепотом подсказывал офицер ВМС. В свое время тот вывел одну из американских подлодок из Сан-Диего в Тихий океан во время захода солнца.
Хотя Буш и Бейкер пытались поторопить Рейгана, президент продолжал восторженно вспоминать съемки фильма "Ведьмы", говорил о своем восхищении подводниками, с которыми встречался там. Брифинг уже продолжался 45 минут, почти в два раза дольше, чем было запланировано. Однако Рейган не торопился. Повернувшись к Хейверу, он спросил: "Где вы берете таких парней?"
"Сэр, они просто американцы", - ответил Хейвер в своем стиле.
На этой торжественной ноте, казалось, Рейган готов уйти. Но президент не торопился. Ему хотелось, чтобы Хейвер продолжал разгадывать советскую стратегию. Некоторое время он продолжал выслушивать его рассуждения и в конце концов дал свое молчаливое согласие на следующий этап шпионских походов подводных лодок.
Все это происходило, когда подводная лодка "Сивулф" была готова выйти в море. Впервые ВМС США имели возможность послать обе специальные лодки одновременно в разные стороны, на разные моря.
Однако перед походом "Парч" в 1981 году ее новый командир Питер Гриер приказал провести на первый взгляд рутинную проверку личного состава на предмет употребления наркотиков. К его великому удивлению, проверка показала, что около 15 процентов экипажа (т.е. 22 человека) курят марихуану, включая трех офицеров. Безо всяких разговоров они были списаны с лодки. В срочном порядке прибыла замена.
Это было, конечно, не то, что Рейган имел в виду, когда спрашивал Хейвера, где ВМС находят "этих парней", этих супергероев "холодной войны". Хотя ответ Хейвера и не грешил против истины. Они действительно были, в конце концов, "просто американцами".
Комплектование лодок никогда не было легким делом. Вербовщикам ВМС приходилось вовсю изворачиваться, чтобы, не раскрывая секретов, находить людей, которые согласятся проникать в советские моря с целью подслушивания кабелей. Один из молодых подводников рассказывал, что процесс вербовки был больше похож на допрос. Мужчины в повседневных костюмах приводили потенциальных кандидатов для службы в спецпроектах в накуренные комнаты и начинали допытываться: употреблял ли кандидат наркотики когда-либо? Нарушал ли когда-либо закон? Вопросы перемежались с утверждениями о том, что у правительства есть возможности узнать любую негативную подробность. "Если вы когда-либо оказывались за решеткой, мы узнаем об этом", - заявили одному из парней.
Подлодка "Парч" тоже столкнулась с проблемами личного состава. Разгул наркомании среди моряков беспокоил сотрудников разведки. Экипаж подлодки "Сивулф" разлагался под влиянием разочарования от службы на разбитой и несчастливой подлодке. Это приводило к тому, что часть экипажа одурманивала себя марихуаной. Некоторые открыто заявляли об употреблении наркотиков, чтобы их списали с лодки. На "Сивулф" появились даже так называемые "изоляционисты", которые в домиках на горах, превращенных в форты, готовились к тому дню, когда они в одиночку будут противостоять коммунизму. Они уходили в пустующие квартиры вокруг базы для тренировочной стрельбы из штурмовых винтовок, разбивая вдребезги консервные банки, и даже разбили один грузовик. Какой-то моряк выпустил очередь в свой телевизор. Другие просто наблюдали за наркоманами и фанатиками-стрелками.
Эти трения оставались и тогда, когда "Сивулф" уже направлялась в Охотское море. Командовал лодкой М. Тьернер, который был старшим помощником командира в течение всех трех лет капитального ремонта и испытаний. На этот раз он впервые командовал лодкой в настоящем походе. Экипаж "Сивулф" дал Тьернеру кличку "Застенчивый". Моряки пытались приглашать его в бар "Лошадь и Корова", чтобы как-нибудь рассеять эту застенчивость, но это не помогло.
Фактически Тьернер был ненамного популярнее, чем его новый старший помощник Аштон Дар, которого моряки прозвали "Джаштон". Если экипаж считал Тьернера застенчивым, то "Джаштона" считали просто вызывающим раздражение. Его отец был адмиралом, и экипажу казалось, что он никому не позволит забывать об этом. Он сменил любимца экипажа Р. Холбрука, который мог утром наказать моряка, а вечером приглашал его в бар. Холбрук был для экипажа также счастливым талисманом. Ему уже приходилось пережить аварийное погружение под углом 85 градусов на дизельной подлодке "Чоппер" (бортовой номер SS-342), которую спас рядовой матрос, сообразивший дать задний ход, что и вытащило лодку на поверхность. После этого Холбрук всегда носил пояс с медной пряжкой, украшенной изображением подлодки "Чоппер", уверенный в том, что это делало его непотопляемым. Он убедил в этом и свой экипаж.
Что касается Аштона Дара, то у него не было ни мифологии, ни обаяния. Он оказался любимой мишенью для экипажа с целью развеять скуку. Однажды несколько моряков украли у него матрац и через мусоропровод выбросили за борт. Старший помощник даже не понял шутки. Юмор и впрямь выглядел довольно плоским на этой лодке, матросы которой считали, что их направляют в советские воды на посудине, равноценной антикварному автомобилю марки "T". К тому времени, когда на палубе лодки стал образовываться лед, моральный дух упал до самого низкого уровня.
По прибытии к месту нахождения подслушивающего устройства на кабеле настроение личного состава не улучшилось. Командир намеревался лечь на грунт около кабеля. Идея заключалась в том, чтобы зафиксироваться на дне, балансируя на двух, похожих на лыжи опорах, которые экипаж почему-то прозвал "пятками". Это приспособление было изобретено после сильного шторма, который в свое время сорвал подлодку "Халибат" с якорей. Теперь же "Сивулф", имея лыжи-опоры, довольно жестко плюхнулась прямо на советский кабель связи.
Подобная грубая посадка могла серьезно повлиять на передаваемый поток информации или дать заряд статического электричества в линию. В этом случае ВМС СССР незамедлительно должны были направить надводный корабль с гидролокатором или ремонтную бригаду, чтобы разобраться в происшествии. Но никаких признаков советского поиска не было замечено. По завершении операции по подслушиванию Тьернер решил идти дальше и завершить вспомогательную операцию. "Сивулф" направилась к середине Охотского моря, чтобы провести еще один поиск фрагментов советских ракет. И тут неожиданно пришла беда. Но не от советских кораблей, а из пучин самого моря.
К Охотскому морю приближались два мощных циклона. Штормовое предупреждение о том, что эти циклоны движутся в направлении Курильских островов, экипажем "Сивулф" принято не было. Личный состав не знал, что скорость ветра достигала 55 узлов и огромные волны поднимаются к самому небу. Они не знали и о том, что эти два циклона вскоре объединились в один смертоносный тайфун.
Волны набирали необыкновенную силу и в конце концов стали проникать вглубь моря. Корпус "Сивулф" стал содрогаться. В отличие от моряков надводного флота подводники обычно не придают особого значения штормам. Во время шторма отработана стандартная процедура - ныряешь на глубину. Испокон веков подводникам внушали уверенность в том, что ветры могут досаждать только надводным судам, глубина же гарантирует подлодкам тишь и благодать.
И действительно, 130 метров воды над головой - не очень большая, по меркам подводников, глубина, - однако достаточная для того, чтобы обезопасить себя от воздействия штормов. Но необычный тайфун стал раскачивать корпус лодки и на глубине. Запаса глубины у лодки не было, и "Сивулф" была вынуждена пережидать этот страшнейший шторм на морском дне.
