— Лейт, прошу, не делай этого.
Его ладонь неуклюже легла мне на грудь. Опрокинул на постель…
— Все хорошо, — сказал он мягко, как ребенку, — все будет хорошо. Тебе понравится, обещаю.
— Не смей!!!
Но его губы уже впились в мою шею… Глупому влюбленному юнцу, как оказалось, не чужда мужская жажда секса. Я отчаянно забилась, но с таким же успехом могла и в самом деле быть ребенком. Из-за этой поганой наркоты разум и тело превратились в кашу. Я не могла физически противостоять ему и помешать задрать юбку. Голове не хватало сообразительности, чтобы отговорить… И когда он скинул с себя одежду и лег сверху, придавив меня к кровати, я поняла, что наручники излишни. Силы, с которой он удерживал мои запястья, более чем достаточно.
Глава двадцать третья
Как опишешь изнасилование?
Секс с любимыми Кийо или Дорианом я могла бы живописать часами, в мельчайших подробностях. Я бы нашла слова, чтобы рассказать, как они гладили мои волосы, как их губы прикасались к моей коже. Даже в сексе с засранцем Дином — моим вероломным бывшим парнем — хватало любви и радости, пока между нами все было гладко.
С Лейтом ничего такого не было.
По крайней мере, я ничего не чувствовала. И это самое ужасное. Для него, объятого безумной страстью, все действительно было актом любви.
Он приходил еще несколько дней подряд. И каждый раз, когда насиловал, шептал, что любит, пытался изображать нежность. А я не могла сопротивляться. Он подчинял меня почти без усилий. Лучше бы он был жестоким… Я всю жизнь дерусь с кем-нибудь. Привыкла к такой боли. Это знакомо, успокаивает, словно еще одна битва. Но извращенная любовь Лейта… ее выносить было куда сложнее.
За это время я видела Арта лишь однажды. Абигайль регулярно заходила проверить, не очухалась ли я. Я выяснила, что именно она варила сонную одурь, а рецепт ей дал Лейт. Чаще всего я видела Кариену. Она, похоже, тут горничная и периодически секс-игрушка для гостей. Когда меня только привезли, здесь были еще три девушки. Исанна (я о ней услышала в первый день) вскоре уехала. Она была очень хороша собой, и Абигайль за нее отвалили кругленькую сумму. Две другие девушки, божественно красивые, похоже, смирились со своей участью. Словно преступницы, приговоренные к виселице… Глаза всегда грустно-мечтательные… Меня же так щедро потчевали зельем, что минуты просветления были редки — хотя никакие снадобья не помогали забыть, что творил со мной Лейт. Ни одну из девушек сонной одурью не потчевали, им хватало железа. Кариена, правда, рассказала, что особо сильных и строптивых все-таки поили, но не столь часто, как меня. Все же Арт и Абигайль боялись, что я вырвусь…
— Когда уже будет известно? — спросил в один «прекрасный» день Лейт. Он только прибыл и еще не вошел в комнату. Спорил с Абигайль. Дверь была открыта. — Мне казалось, что вы, люди, можете узнать это заранее.
— Да, это возможно, — огрызнулась Абигайль, — Но не так скоро. Развлекайся, тебе же нравится.
Усмешка в ее голосе была столь отчетлива и однозначна, что я мысленно поклялась придушить суку.
Лейт не особенно обрадовался.
— Две недели — это чересчур. Она должна быть уже беременна, когда ее найдут. А ее вовсю ищут. Половина Мира Иного стоит на ушах. Терновое Царство — что потревоженный муравейник. А еще Дубовый король и королева Ив никак не желают успокоиться.
Господи… Дориан меня ищет… Хоть это и не удивительно. Надежда робко подняла глаза в моей душе. Но Майвенн? Не Кийо ли тут виной? Или она действительно так добра?
— Плевать я хотела на твоих деревянных монархов, — нетерпеливо перебила Абигайль. — Никто не станет искать ее здесь.
— Она подозревала вас и раньше. И рассказала другим. Кто-нибудь может найти ее через хрустальный шар.
— Хрусталь не поможет. Не с нашими заклятиями. Так что прекращай ныть, иди к ней и решай проблему! Скоро надо давать ей новую дозу.
Нет… Удушение — слишком простая смерть для Абигайль. Впрочем, их разговор дал мне немало поводов поразмыслить. Лейт перепуган. Значит, меня и вправду ищет куча народу. Чары… Вспомнилось, как я присылала сюда Волузиана. Волузиан… еще один путь к свободе! Черт, почему же я раньше не додумалась… Можно послать проклятого, чтобы сообщил остальным. Но… чары — проблема. Сам он не сможет их сломать. Думаю, когда я призову его, наша связь проведет духа. Если только немного восстановить силы… Но как? Железо и сонная одурь напрочь вырубают магию джентри. Сила шамана основана на физической мощи и воле — где их возьмешь в таком состоянии?..
Стерва за дверью сказала, что сейчас мое сознание яснее, чем обычно. А в голове все еще каша, и тело что твой кисель… Правда, слабость не такая, как раньше. Абигайль сказала, скоро новая доза. Значит, эффект от снадобья потихоньку снижается. Кариена говорила, что мне дают его куда чаще, чем остальным. То есть зелье пробудет в организме еще некоторое время. Но если уловить момент, когда воздействие отравы максимально ослабнет…
Появление Лейта прервало мозговой штурм. На лице принца все еще отражался ужас от спора с Абигайль. Лейт посмотрел на меня — и расплылся в улыбке.
— Эжени… ты сегодня очень хороша.
Да-да. Это я уже слышала. Я такая красивая, такая удивительная, несравненная и самая любимая. «Ох, лучше бы ты меня оскорблял, придурок чокнутый!» Сегодня на меня надели розовато-кремовое платье. Тошнотворно напоминает свадебное…
Он оглядел меня с ног до головы и помрачнел. Я лежала на кровати, рука прикована к изголовью.
— Что это? — спросил он. — Зачем они это сделали?
— Я надерзила Абигайль. Она меня наказала. Его лицо помрачнело еще сильней, и он присел на кровать.
— Мне не нравится, что она так поступила. Но, Эжени, признай, ты сама виновата.
«Ох, Лейт… Тебе повезло, что я едва могу поднять свободную руку. А то с удовольствием врезала бы по смазливой физиономии!» Он разглядывал меня.
— Ты должна забеременеть как можно скорее.
— Это не совсем от меня зависит, — прошипела я. «Точно, не зависит. Сколько времени я уже не пью таблетки? Три, четыре дня? Давно я вообще тут валяюсь? Боже… Я как-то читала, что можно забеременеть, пропустив всего одну пилюлю…»
Лейт вздохнул и начал расшнуровывать лиф платья:
— Мы должны постараться. Если подождем немного, я смогу сделать это дважды сегодня.
«О! Какая, на хрен, радость! Может, сказать ему, ничего не получится, пока у меня нет овуляции? Сколько бы раз в день он меня ни насиловал? Ничего этот «гений» чертов не поймет. Большинство джентри уверены, что секс равняется младенцу — и точка».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
