После победы в гражданской войне Октавиан располагал огромной армией в 75 легионов, численностью около 500 тысяч человек. Содержать такую армию в условиях наступившего мира было трудно, не нужно да и опасно. Поэтому более 300 тысяч легионеров, отслуживших свой срок, Август отправил в отставку, наградив деньгами или земельными наделами в специально созданных ветеранских колониях. Было оставлено всего 28 легионов. По структуре и численности эти легионы мало отличались от легионов времен Цезаря. Каждый легион представлял собой отлаженный боевой организм. Он состоял из 10 когорт. Первая когорта насчитывала 800 воинов и была разделена на пять центурий; остальные девять когорт, по 500 человек каждая, делились на 6 центурий. В первую когорту, считавшуюся главной, помимо простых воинов, входили также штабные специалисты, освобожденные от обычных обязанностей. В качестве гонцов и разведчиков легиону были приданы 120 всадников.
Легионы общей численностью около 150 тысяч человек составляли примерно половину всей армии. Они были ее ядром и главной ударной силой. Служба в них считалась почетной и оставалась привилегией свободных по рождению римских граждан. Август и его преемники большое внимание уделяли качеству пополнения, приходившего в легионы, стремились привлечь к службе наиболее достойных молодых людей из городского плебса Италии и провинций. При Августе в составе легионов преобладали уроженцы Италии, а позже – римские граждане из наиболее романизированных провинций. От каждого поступавшего в легион новобранца требовалось не только хорошее здоровье, но и достойные личные качества. Так как людей, желавших посвятить себя военной службе, обычно было достаточно много, то отбор производился очень тщательно. От рядовых новобранцев требовали даже письменную рекомендацию со стороны знакомого офицера, должностного лица или члена семьи, уже служившего в армии.
Императоры понимали, что из насильственно принуждаемых служить рекрутов трудно сделать хороших профессиональных солдат. Поэтому, за исключением чрезвычайных ситуаций, в легионы набирались добровольцы, сознательно выбиравшие профессию солдата. Для того чтобы сочетать принцип добровольности и качество войск, необходимо было сделать военную службу по-настоящему привлекательной. Это обеспечивалось достаточно высоким жалованьем, крупными премиями, которые выплачивались после победы или при восшествии на престол нового императора, а также предоставлением военнослужащим различных юридических льгот и созданием хороших условий службы. Усердные и храбрые солдаты могли рассчитывать на продвижение по службе вплоть до почетнейшего ранга старшего центуриона-примипила. Его почетному положению соответствовало очень высокое жалованье: он получал вдвое больше остальных центурионов – 10 тысяч денариев, тогда как простой легионер имел всего 300 денариев в год. Военная служба стала карьерой. Даже в нижних чинах было много постов и рангов, которые давали особые привилегии и существенную прибавку к жалованью. Так, солдаты, выполнявшие обязанности писарей, счетоводов, ремесленников, трубачей и других специалистов, освобождались от обычных военных обязанностей. Младшие командиры (принципалы), служившие при штабе, заместители центурионов, знаменосцы и некоторые другие получали жалованье в полтора-два раза больше рядовых легионеров.
Установленный при Августе срок обязательной службы в легионе составлял 20 лет. Позже он был увеличен до 25 лет. Отслуживший этот срок легионер получал итоговое вознаграждение – земельный надел в колонии ветеранов или солидную денежную сумму в три тысячи денариев. Но со временем солдаты стали отдавать предпочтение денежной премии, которая давала бóльшую свободу в выборе места жительства и профессии. Выведение ветеранских колоний во II в. н. э. прекратилось.
Монеты Августа
За долгие годы службы солдаты, как правило, делали немалые сбережения. Источником их было не столько жалованье (из которого производились отчисления на питание, снаряжение, одежду и обувь), сколько денежные подарки, которые императоры раздавали воинам по разным поводам (в годовщину своего вступления на престол, по случаю триумфов, рождения наследников и т. п.). Половина этих денег в обязательном порядке откладывалась в кассу воинской части. Эти деньги хранились, как говорили в армии, «у знамен», потому что заведовали этой кассой знаменосцы, а знаменное святилище считалось самым надежным местом, находившимся как бы под защитой богов. Это делали для того, чтобы воины не истратили всех денег на удовольствия или развлечения. По выходе в отставку накопленная сумма полностью выдавалась солдатам. Кроме того, все воины производили отчисления в специальный фонд, из которого, если кто-то из солдат умирал, покрывались расходы на его похороны. Таким образом, выходя в отставку, ветераны легионов оказывались довольно зажиточными людьми. От правительства они получали также освобождение от различных повинностей и налогов. Ветераны поэтому пользовались немалым почетом и влиянием в тех городах и деревнях, где они селились после службы. Отставные военные старались держаться вместе и при поддержке властей создавали свои ветеранские коллегии.
Постоянная профессиональная армия, даже не очень большая по численности, стоила дорого. Для ее содержания и обеспечения ветеранов Август учредил специальную военную казну. Ее основу составили 170 миллионов сестерциев, выделенные принцепсом из собственных средств. Позднее она стала пополняться доходами от определенных налогов. Однако и этих денег часто не хватало. Поэтому власти иногда задерживали ветеранам положенное вознаграждение и оставляли их на сверхсрочную службу. Это вызывало напряженность и недовольство в войсках, создавало угрозу неповиновения и мятежей. Больших расходов требовали и выплаты подарков, которыми императоры фактически покупали преданность солдат. Армия рассматривала их как своего рода привычную обязанность правителя. Так как большие завоевательные походы стали редкими и обогатиться за счет военной добычи было труднее, чем прежде, поэтому обойтись без таких прибавок к жалованью было невозможно.
Так или иначе, императоры обеспечивали легионерам достаточно высокий уровень доходов по сравнению с основной массой населения. Но взамен они требовали не только личной преданности и повиновения, но и выполнения многочисленных и нелегких солдатских обязанностей. Военным людям приходилось отказываться от некоторых преимуществ гражданской жизни, переносить немало лишений и тягот. В частности, солдатам официально запрещалось жениться и иметь семью, хотя они проводили в армии добрую половину жизни. Этот запрет действовал до самого конца II в. н. э. Правда, многие солдаты его обходили, создавали незаконные семейные союзы, часто беря в жены своих рабынь, которых специально для этого отпускали на волю. Их сыновья, выросшие в боевой обстановке, обыкновенно тоже шли в солдаты, а дочери выходили замуж за военных. Поэтому военное начальство сквозь пальцы смотрело на солдатские семьи, проживавшие в окрестностях лагеря.
Приходилось солдатам подчиняться и жестокой, буквально палочной дисциплине, которая поддерживалась командирами с помощью телесных наказаний. Одного центуриона, скорого на расправу, солдаты прозвали «Подай другую!», потому что он, сломав о спину провинившегося одну розгу, тут же требовал подать ему новую.
Повседневная жизнь армии подчинялась строгим правилам и уставу. Главной обязанностью солдат была боевая подготовка, которая не прекращалась даже в мирное время. Молодые воины должны были упражняться в применении всех видов оружия дважды в день, а их старшие товарищи – один раз, но без пропусков. Этими упражнениями руководили специальные инструкторы или многоопытные центурионы. Часто воинов заставляли рубить лес, носить тяжести, прыгать через рвы, плавать в море или реках, маршировать или даже бегать в вооружении со всем их снаряжением. Легионерам полагалось трижды в месяц совершать марш-броски по 30 километров. Регулярно устраивались тренировочные бои и крупные маневры, в ходе которых отрабатывались перестроения и навыки строительства лагерей и укреплений. Иудейский историк Иосиф Флавий, имевший возможность непосредственно наблюдать военные порядки римлян в I в. н. э., описывает их с нескрываемым восхищением. Римляне, по его словам, «не ждут начала войны, чтобы пустить в ход оружие, и в мирное время не остаются праздными... но, словно они были рождены с оружием в руках, никогда не прекращают упражняться... Их учения не отличаются от настоящего сражения, и каждый воин упражняется каждый день с таким рвением, как если бы это была настоящая война. Поэтому-то они с такой легкостью переносят трудности сражения: благодаря приобретенной привычке к правильному построению их строй никогда не рассеивается в беспорядке, воины никогда не покидают своего местаиз-за страха и никакой труд никогда не изнуряет их. Именно поэтому их победа над теми, кто не обучен военному делу, неизбежна. Так что их военные упражнения по справедливости могут быть названы бескровными сражениями, а их сражения – кровавыми упражнениями».
