К домам привозили дрова и уголь, я вчера отлетов, то есть отходов с лесопилки, выгрузил целый грузовик, резал на полуметровые куски, чтобы лезли в печку, и складывал под навесом. Там же стояли три большущие корзины с углем, но не бразильским, а нашим, бурым, который добывают возле Амазонки, за ППД, если ехать в сторону Имамата. Уголь так себе, для промышленности не идет, но горит хорошо, печь и камин топить пойдет. Короче, все запасались.
Олеся тоже без дела не сидела, кроила и шила занавески, благо народа много переехало, а мода на всякие римские шторы и ламбрекены в Новой Земле не прошла. К моей любимой даже очередь из хозяек выстроилась – на два здешних месяца вперед как минимум, и это при том, что Олесе пришлось девчонку-швею нанимать на вторую машинку, благо ей глава с арендой помещения помог. Пока временно, а там видно будет. Тоже дополнительная забота – позавчера до утра не спал, собирал ей рабочий стол и машинки. И потом весь день как сонный мух ходил, зевал. Короче, ну очень деловая девушка, приходилось вечерами ей кисти и пальчики, натруженные ножницами, массировать. Потом все плавно перетекало в кровать, где уже мне делали короткий массаж плеч, ну а потом… Короче, здорово, мне очень повезло, что я встретил эту девушку.
Мне вообще нравится наблюдать за ней, как она ходит, как убирает мешающий локон, как вытаскивает рыбешку из Бушуйки, как общипывает булочку. Любовь, что скажешь, и это прекрасно.
Солнцегорск, Протекторат РА.
22 год, 17-й день 10-го месяца
У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!! – в закрытое москитной сеткой окно ворвался оглушающий рев сирены.
Я подскочил на кровати, сонно полупал глазами. И рванул в ванную комнату, умываться. На ходу вытер лицо полотенцем, пробежал в коридор, потом на кухню, включил маленький сетевой приемник-громкоговоритель.
Выслушав объявление, зашел в спальню, на кровати, прижав колени к груди, сидела Олеся и испуганно глядела на меня.
– Володь, что случилось? Почему сирена?
– Собирайся, Олеся. Тревога, военное положение. Нас в течение часа ждут в комендатуре. С оружием и снаряжением. Да успокойся ты, солнце мое. Если бы что-то случилось, уже в дверь стучали бы. Наверное, учения! – Я постарался успокоить девушку. Хотя еще со времен службы помнил, что учения начинались со слов «учебная тревога».
Через двадцать минут мы с Олесей уселись в ее машину и поехали в комендатуру. Хоть и недалеко, но тащить на себе все барахло не было никакого желания. А свой грузовик я брать побоялся, еще мобилизуют куда-нибудь. Это Олесина «тойота» никаких милитаристических ассоциаций не вызывала, а я свой «Егерь» позавчера вечером уже перекрасил в здешний самый популярный камуфляж. Так что он у меня серо-зеленый, на основном сером фоне выведены зеленые пятна по нарисованным Олесей контурам. Так если ничего серьезного, то, может, и не вспомнят, а поедешь на нем, сразу припашут.
Возле комендатуры стояли люди. Не сказать чтобы большая толпа, но собрались все взрослые гражданские, все мужчины и около половины женщин. И машин хватало, так что припарковались мы довольно далеко от ворот. Мужики были в разгрузках, с автоматами, большинство женщин просто с карабинами и автоматами. Вот касок ни на ком не заметил, так что и мы снарядились соответственно.
Олеся вставила снаряженный магазин в карабинчик, я взял АКМН, и мы пошли в народ. Вокруг стоял негромкий такой, но напряженный гул. Все были встревожены, у многих женщин лица побледнели.
Здороваясь, мы с Олесей прошли к стоящим небольшой кучкой Артемьевым. Потом к нам присоединился Малик, объяснил, что Света осталась с соседскими детьми, десятилетней девочкой и годовалым мальчишкой. Их мать, тоже Светлана, была срочно отправлена врачом на сохранение в демидовский роддом, а отец находился в командировке на побережье возле Берегового, налаживал кубинцам что-то, касающееся электроэнергии. Такие вот случались дела, но ребятишек никто не бросил. Они ночевали у Малика со Светкой, а дневали у Артемьевых или у нас. Александр, отец детей, должен был вернуться через два дня, но, как обернется сейчас, неясно.
Подъехали Колян с Толиком, остановились недалеко от нас с двумя девушками – маленькой, но очень симпатичной, коротко стриженной шатенкой и высокой, стройной и тоже симпатичной брюнеткой. Парни нашли себе подружек постарше, поэтому Артемьевы-младшие категорически их игнорировали и отворачивались.
Открылась дверь КПП, из нее вышли Зарипов, Тугов и Рабинович, остановились на высоком крыльце.
Зарипов взял в руки микрофон.
– Раз, раз. Вроде нормально… Товарищи. Сегодня ночью произошел вооруженный конфликт между Русской Армией и Орденом, с обеих сторон есть погибшие. На территории Протектората Русской Армии вводится военное положение, но мобилизации производиться не будет. Так что женщины, успокойтесь, никто ваших мужчин пока забирать не собирается. Но передвигаться по городу надо со штатным оружием, это в обязательном порядке. За город выезжать можно только по пропускам, не менее четырех машин в колонне. Сейчас женщины пойдут по домам, а мужики останутся помогать оборудовать позиции для пушек и минометов.
Я понимаю, вчера все намучились с охотой и мясозаготовками, но нужно установить пушки на огневые. Имамат рядом, боевики вполне могут воспрянуть духом и попытаться совершить набег. И еще. В пятнадцать ноль-ноль по ТВ-1 и радио «Вестник Демидовска» выступление главы протектората товарища Аверьянова. Не пропустите. Все, дамы, идите домой, а мужики – повзводно, стройся! – Майор начал неторопливо спускаться с крыльца КПП.
Я чмокнул свою девушку в носик и подтолкнул к машине.
– Олесь, езжай домой и не волнуйся. Рацию с пояса не снимай, мы, наверное, будем за нашей улицей работать, так что в любом случае моей «Моторолы» хватит, чтобы связаться. Сама сиди дома, не надо никуда выходить, разве к Светлане или наоборот, и их к нам зови. Не думаю, что возможны неприятности, мы все-таки в центре протектората, но береженого Бог бережет. Так что на всякий случай на кухне тоже держи или свой карабин, или автомат какой-нибудь из шкафа в прихожей достань. Обязательно телевизор посмотри. Может, на орденских каналах что-нибудь промелькнет, если их не отключат. А то они словно ОРТ в девяносто третьем, только вместо «Лебединого озера» сериал с утра пораньше включили. Или в девяносто первом, не помню точно. Да и по нашим каналам новости должны транслировать, а ведь тоже просто общие фразы. Ладно, я пошел. Ты, главное, не волнуйся! – И я побежал на место построения нашего взвода.
Кстати, мы недоумевали, для чего пенсионеры состоят на учете, но только до тех пор, пока не увидели их на стрельбище с оружием. У них оказались местные переделки АК-74 с новыми телескопическими прикладами и пистолетными рукоятками, с рельсами под всевозможные оптические приблуды, по эргономике не хуже американской М-4 получилось. Оказывается, при выходе резервиста на пенсию (хотя пенсия в протекторате понятие относительное, просто каменщик, например, перестает работать на стройке и начинает трудиться охранником, инженеры, кстати, остаются в основном на своих должностях) Русская Армия дарит такую винтовку. И автоматически переводит бойцов в состав подразделений последней линии обороны, которая находится в самом поселке. Их никогда не выдергивают из городов и поселков, где они занимаются своей работой, так что всегда есть кто-то, кто может и готов защищать свой дом. Ну это не считая женщин и подростков, а они тоже внушительная сила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
