Еще не кончив удивляться, они получили ответ на этот вопрос. С улицы лихим левым поворотом под навес вкатила великолепная машина, в которой дипломаты без труда опознали граанский «Омнивент», автомобиль очень и очень богатых людей. Из него вывалилось с полдюжины седоков — молодых обитателей Иссоры, мужчин и женщин. Возможно, они были слегка навеселе. Смеясь и оживленно разговаривая, они приблизились к прессу и остановились, чего-то ожидая.
— Прекрасный лимузин, — проговорил Меркурий с восхищением. — В Империи такими владеют лишь четверо…
Синерианин умолк: у него перехватило горло при взгляде на то, как оставшийся за рулем — видимо, владелец машины — сноровисто въехал на стол пресса, затормозил, вышел и захлопнул дверцу. Затем присоединился к спутникам и подал сигнал машинисту. Пресс заработал. Раздался скрежет — казалось, автомобиль зарыдал перед гибелью. Металл хрустел. Считанные секунды — и машина превратилась в прямоугольную глыбу. Зрители разразились аплодисментами, радостными криками и пронзительным свистом.
— Уйдемте, — попросил Меркурий. — Я встречался на своем веку с разными формами идиотизма, но такого в моей коллекции еще не было.
— Это их проблемы, — сказал Федоров. — Постойте, по-моему, здесь нам следует повернуть направо. — Он посмотрел на табличку с названием.
— Букв не хватает, но, кажется, это та самая улица.
Усталые путешественники, вспоминая указания Госта, свернули в улочку потише, а оттуда и совсем в глухой переулок. Картина изменилась: было пусто и тихо, висела унылая тишина, шаги в ней глохли, не успев прозвучать. И пахло, похоже, вчерашним днем.
— А странный взгляд у этого Госта, — ни с того, ни с сего вдруг сказал Изнов. — Вам не кажется?
— У кого же здесь не странный?
— Да, но у него какой-то тяжелый, неподвижный…
Федоров пожал плечами.
— И рук не вынимает из карманов, — продолжал посол. — Мне кажется, с ним надо быть крайне осторожным.
— Тут всегда нужна крайняя осторожность, — проговорил Меркурий.
— Не будем унывать, — призвал Изнов. — Давайте лучше любоваться этим миром. Каков бы он ни был, для нас он — новый.
— А чем тут любоваться? — не согласился Федоров. — Забором?
Переулок и в самом деле оказался перегороженным. Но в заборе виднелась калитка. А около нее поджидал путешественников Гост. Калитку он, как все трое успели заметить, отпер своим ключом, вошел и, судя по звуку, запер изнутри.
Федоров поднял брови:
— Вы обратили внимание на руки Г оста, когда он отпирал? Из семи пальцев у него на каждой руке действуют только пять, а остальные в таком футляре или сумочке, а может, их и вообще нет…
— Врожденное уродство, — буркнул Меркурий.
— Он мог лишиться их в драке, на войне, на пожаре… — не согласился Изнов.
Может быть, они от нечего делать подискутировали бы на эту тему. Помешал Гост, забренчавший ключами по ту сторону калитки, а затем отворивший ее. Свой гостеприимный жест он сопроводил словами:
— Ну вот, добро пожаловать!
* * *
По другую сторону заграждения улица как бы продолжалась. Дом справа производил впечатление безжизненного: несмотря на сгустившуюся уже темноту, из окон его не пробивалось ни единого лучика света. Дом слева вызывал более приятные ощущения, может быть, потому, что перед единственным входом в него были установлены две скамейки, на которых сидели туземцы, по одному на каждой. Иссы — так звучало их самоназвание в мужском роде — спокойно покуривали, с любопытством глядя на гостей.
— Вот вы и дома, — сказал Г ост, широким жестом обводя двор.
Изнов с Меркурием промолчали. Федоров не удержался от реплики:
— Вообще-то, сей уютный уголок сильно смахивает на тюрьму.
— Ну да, — подтвердил Гост, улыбаясь. — Это она и есть, а если назвать точно, то вы находитесь в предприятии акционерного общества «Свобода». Предприятие небездоходное. А сейчас выполним формальности. Прошу сдать оружие любого вида, если оно имеется, а также все содержимое карманов. Не беспокойтесь, у нас ничего не пропадает, даже деньги; правда, за пребывание и обслуживание с вас — или с ваших наследников — будет взыскано по существующим расценкам.
— Ну что же, — подал голос пребывавший, похоже, в глубокой задумчивости Федоров. — Давайте, друзья, выворачивайте карманы. К сожалению, господин Гост, денег у нас нет. Так что ваша фирма на нас вряд ли заработает.
— Отчего же? — искренне удивился иссорианский тюремщик. — У вас же есть корабль. А он стоит немало, если, разумеется, находится в исправности. Ну, перед аукционом наши специалисты тщательно проверят его…
Меркурий издал звук, весьма напоминавший стон.
— Да ладно, — сказал ему Федоров по-русски. — Еще ведь не вечер.
— Конечно, не вечер, — угрюмо согласился сине-рианин. — Уже ночь.
— Что за странный язык, на котором вы разговариваете? — спросил Гост. — Это ливерский?
Он смотрел на Федорова, слегка прищурившись.
— Один из его диалектов, — ответил Федоров не задумываясь. — А вам что, не приходилось слышать его раньше?
— Возможно, и приходилось… — проговорил Гост. — Не помню.
* * *
Наверху их провели в тесную комнатку, где не было ничего для жизни, кроме трех топчанов и умывальника с полочкой, на которой стоял пластиковый кувшин и несколько таких же кружек. Висело бумажное полотенце. Единственное окно, закрытое ставнями снаружи, с внутренней стороны было снабжено еще и решеткой.
— Действительно, смахивает на камеру, — проговорил Федоров, внимательно все оглядев. — Вам не кажется?
— Не доводилось бывать, — проворчал Изнов, чье настроение испортилось окончательно. — Послушайте, вы, как вас там… Надзиратель, или как к вам обращаться…
— Йомть, — сказал иссорианин в ответ. — Так, устраивайтесь. Эта вот дверка не запирается, если надо выйти, то по коридору и направо. А вниз не положено. Если что приготовить из еды, то дальше по коридору, но за это расчет отдельно. Газ, йомть, посуда, все такое.
— А как насчет продуктов? — живо заинтересовался Федоров.
— Не держим, йомть. Но если есть, то не запрещаем.
И он затворил за собой дверь, но запирать и вправду не стал.
— Значит, придется засыпать на голодный желудок, — проговорил Федоров недовольно. — Я считаю это нарушением прав человека. А?
Изнов поднял и опустил брови.
— Воистину, век живи — век учись. Ладно, давайте укладываться, раз уж тут такой протокол. Белье хоть чистое?
— По-моему, здесь его никогда и не было, — заметил Федоров. Он первым улегся не раздеваясь на топчан и закутался в грубое одеяло. Изнов и Меркурий последовали его примеру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
