что был бы готов обратиться за помощью к военному флоту. В этот момент, помимо назначения нескольких сотрудников по связям, он в основном сосредоточился бы на том, чтобы убраться с нашего пути.
- Но почему мы? - спросил Кингсфорд. - Единственное, чем я не являюсь, так это копом, Чак!
- Да, вы не коп, - согласился Гэннон. - Однако вы являетесь командующим флотом, у которого под рукой есть две из трех вещей, которые действительно нужны флоту, чтобы немедленно приступить к реализации проекта.
- А это что такое?
- Во-первых, - Гэннон поднял палец, - у вас есть целый флот, который, возможно, не готов к войне с Великим Альянсом, но достаточно силен, чтобы разгромить любую преступную организацию, с которой он столкнется. Во-вторых, - поднялся второй палец, - я могу организовать нечто вроде разведывательного подразделения, которое будет руководить работой прямо из Управления разведки флота. Для этого нам не нужно одобрение извне, и это не было бы нарушением чьей-либо юрисдикции. Если уж на то пошло, бригадир Гэддис согласился - гипотетически, - что он мог бы одолжить мне несколько своих более ярких разведчиков, чтобы помочь.
Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе.
- Это две вещи, которые у нас уже есть. Что нам все еще нужно, так это ресурсы, которые понадобятся новому разведывательному подразделению Управления разведки - на данный момент я буду называть его бюро Фредерика Дугласа - для выполнения своей работы. Это означает в первую очередь бывших рабов. И, по крайней мере, некоторые из них должны быть бывшими участниками Баллрум, потому что никто другой - и я имею в виду, никто, Уинстон, - не знает, где находится работорговля и насколько глубоко она спрятана, так, как это делает Баллрум. Но они должны быть людьми, которым мы можем доверять, и быть уверенными, что это не агенты-мошенники или просто болваны. И я не могу представить никого, кто был бы в лучшем положении, чтобы предоставить нам таких агентов - надежных - чем Монтень и Лига борьба с рабством.
Нахмуренность Кингсфорда исчезла, но теперь она вернулась.
- Я могу следить за всем этим, но ты все еще не объяснил, почему флот должен это делать. О, я согласен, что работорговля - это мерзость. Что это рак, который развращает и отравляет все, к чему прикасается. Черт возьми, я пойду дальше. Кто-то должен растоптать это, и растоптать изо всех сил. Но, ради всего святого, Чак!
Он покачал головой, выражение его лица было железным.
- Ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, сколько миллионов мужчин и женщин только что потерял флот. Но на случай, если ты еще не думал об этом, позволь мне представить это вам в перспективе. Наши общие потери составляют почти тридцать два процента от довоенной численности Боевого флота. Тридцать два процента, Чак. Нет ни одного служащего офицера или рядового, который не потерял бы кого-то, кого они знали. И каждый из наших уцелевших капитальных кораблей полностью устарел, каждый из наших уцелевших офицеров и рядовых знает, что нам чистили часы каждый раз, когда мы выступали против Великого Альянса, и каждый из них знает, что мы сдали столичную систему Лиги - черт возьми, всю саму Лигу - не сделав ни единого выстрела в Харрингтон! Ты говоришь, что Гэддис занят ремонтом и перестройкой жандармерии? Какого черта, по-твоему, я делаю? У меня слишком много забот, чтобы искать дополнительные миссии!
Гэннон несколько секунд спокойно смотрел на него в ответ. Затем...
- Уинстон, самое важное - на сегодняшний день - что флот Солнечной лиги имеет на своем вооружении, это собственную перестройку, не делая этого вокруг реваншистского спинного мозга. Ты прав насчет того, как жестоко нас избили. В основном из-за тупых гребаных адмиралов и еще более тупых политиков, которые, может быть, и не смогли бы вылить мочу из сапога, но вы правы. Мы потеряли, черт возьми, почти треть численности Боевого флота в мирное время. И как вы думаете, скольких людей, которых мы не потеряли, это радует? Сколько из них сидят и думают о том, когда в следующий раз они выступят против Великого Альянса... на этот раз с соответствующей технологией? Черт возьми, они были бы больше, чем людьми, если бы не думали именно так!
- Но мы не можем позволить им думать что-либо подобное. Ты так же беспокоишься об этом, как и я - мы много говорили об этом, Уинстон. Мы хотим, чтобы война с Великим Альянсом закончилась. Это сделано. Покончено - навсегда. Последнее, чего мы хотим, - это просто положить войну на полку, пока у флота не будет оборудования, чтобы запустить его опять и снова разорвать человеческую расу на части. На этот раз в таких масштабах, о которых я даже думать не хочу!
- Конечно, это последнее, чего мы хотим, - сказал Кингсфорд немного раздраженно. - Вот почему я собираюсь подписать реструктуризацию сил по Уиллису!
Настала очередь Гэннона кивнуть.
Кингсфорд поручил адмиралу Уиллису Дженнингсу, своему начальнику штаба, незавидную задачу пересмотреть всю структуру и организацию флота Солнечной Лиги - и как исправить его бесчисленные неудачи - после его сокрушительного поражения. Дженнингс подошел к своему назначению с безжалостным прагматизмом, который удивил даже Кингсфорда, и адмирал не хуже Гэннона знал, насколько... непопулярными могут быть некоторые аспекты предлагаемых его начальником штаба решений. Особенно с самыми закоренелыми бюрократами флота.
Полный роспуск Боевого флота, вероятно, вызвал бы самые громкие стенания... по крайней мере, в существующей иерархии Боевого флота, подумал Гэннон. Но Боевой флот должен был уйти. Дженнингс был абсолютно уверен в этом. Формальное разделение флота Солнечной Лиги на Пограничный флот, которому было поручено выполнять повседневные обязанности флота и выполнять свои обычные обязанности, и Боевой флот, которому было поручено фактически вести любые войны, которые возникали, было катастрофическим, Пограничный флот был достаточно сильно запятнан в глазах общественности (и его собственных, по правде говоря) тем, как он был втянут в поддержку коррупции в Управлении пограничной безопасности, но, по крайней мере, он был постоянно и полностью вовлечен в выполнение дел. Боевой флот - нет. Это была черная дыра, в которую каждый финансовый год вливалось финансирование, но ему не с кем было бороться, и поэтому он застопорился. Его крупнейшие корабли вообще не предназначались для других функций, кроме как участвовать в сражениях, а сражения так и не начались.
Пока, наконец, они не пришли, и застой и институциональное высокомерие, которыми был покрыт Боевой
