И – удачи вам.
Мысли об ушедшем Рэе сразу же вылетели из головы Макса. Покинул он Архипелаг – да и шут с ним. Вопрос – кто следующий? И когда?
Квест «Золотой путь» изменил статус прохождения на «Индивидуальный».
Информация!
Награды за каждое задание и за выполнение всего квеста с данного момента будут предназначены только для вас. Количественный и качественный состав наград изменен.
А, ну да. Рэя нет, кооперативный режим накрылся. Опять же – не беда, если что и перепадет ему по этому квесту, то этим делиться ни с кем не придется. Да и подросла награда, надо думать, надо журнал заданий глянуть, посмотреть, насколько.
Хотя – перепадет ли? Вон сколько времени прошло, а они так и не приблизились ни на шаг к тому куску карты, который есть у капитана Ле Фрона.
А он – есть, это к гадалке не ходи. А может, и не один, хотя тут Макс был не согласен с Рэем, который эту свою мысль отстаивал чуть ли не с пеной у рта, размахивая руками и вращая глазами.
Рэй был фантазером, а Макс всегда являлся прагматиком. Это – цепочка квестов, причем очень навороченная. А у любой цепочки квестов всегда есть две основные составляющие, причем неизменные. Первая – она всегда проходима, пусть с трудом, пусть на пределе, но проходима. Нет в играх квестов, которые нельзя пройти. В жизни такое бывает сплошь и рядом, но то жизнь. А в игре не бывает такого. Ну, правда, возможны «баги», системные ошибки, но это скорее исключение из правил.
Вторая же составляющая – постепенное усложнение квестов. То есть первый – несложный, второй – потруднее, а уж последний… Там вообще что-то немыслимое может быть.
Другое дело, что часто игроки сами сдаются, не доходя до последнего квеста. По разным причинам такое бывает. Кому награда за немалые труды скромной кажется, кому бегать по просторам игры лень (цепочки обычно разбросаны по разным географическим точкам игровой ойкумены), а кто просто забуксовывает на каком-то одном квесте, неделю-другую бьется головой в стену, а после со злобы отказывается от него.
У Макса такое было. Он как-то получил цепочку «Двенадцать монстров Раттермарка», там надо было завалить дюжину именных зверюг по всему континенту. Животные были самые разные и, надо заметить, неслабые. Первых пятерых он кое-как одолел – кентавра на плато Грускат, скорпиона неподалеку от оазиса Аль-Адд, еще кого-то.
А шестым оказался кабан с каким-то непроизносимым именем, который обитал на берегах Крисны, неподалеку от очень нехорошего места под названием Снейквилль. Почему «нехорошего»? Да просто среди игроков о нем ходили разные слухи, и даже самые отвязные сорвиголовы говорили, что ночью они туда не ходоки.
Макс искал эту тварюгу неделю. Семь дней подряд по десять часов он рыскал по лесу, который отделял Снейквилль и равнину за ним от Крисны, ориентируясь по красному пятну на карте, которое показывало, что гнусный хряк где-то тут. День за днем он шлялся по лесному массиву, даже дошел до самых окраин Снейквилля (днем, конечно же, ночью он туда соваться не собирался), более того – Макс уже некоторые пни в лицо начал узнавать, но означенного кабана так и не нашел. На восьмой день он вошел в игру, пробежался уже знакомым маршрутом по совершенно пустынному лесу, в котором даже мобов не было, и совершенно невозмутимо отказался от дальнейшего выполнения квеста, поскольку всякому терпению есть предел.
Кстати, потом он несколько раз забегал в этот лесок, если был неподалеку, очень ему было интересно на этого свиненка поглядеть, к тому же люди на форуме однозначно подтверждали, что он и на самом деле есть. Так это или нет – Макс не знал, но ему зловредный кабан на глаза так и не попался.
Так вот, к чему это – хоть на обрывки карты и нет отдельных квестов, доставаться они будут не просто так, а через немалые труды. Один-два еще туда-сюда, а остальные – фига с два. Потому у капитана больше одного куска карты быть не может, иначе это не глобальный квест выходит, а поддавки какие-то.
Да, собственно, и этот-то один кусок у него выцыганить пока не удалось. Чего только Макс с Рэем не пробовали делать – и разговоры с Ле Фроном разговаривали, и команду опрашивали, выжимая из них детали об устройстве капитанской каюты, всерьез подумывая о краже со взломом – все впустую. Капитан на контакт не шел, постоянно пребывая в каких-то тягостных раздумьях, а команда ничего не знала. Ну, или не желала говорить об этом.
Макс вздохнул – а может, и плохо, что этого гаврика списали с корабля. Теперь и посоветоваться-то не с кем, и на стреме постоять некому, если что.
– Чего расселся? – Мимо Макса, привалившегося к борту, прошел боцман. – А ну, руки в ноги, тряпку в зубы и палубу драить, чтобы она, как лысина Хегга, сияла.
Хегг, вечно нетрезвый и лысый как коленка моряк, как раз проходил мимо и беззубо улыбнулся, услышав свое имя.
– Вот фто я тебе шкашу, бошман, – прошепелявил он. – Такофо блеска он не добьешшя, дафе ефли протрет палубу до гвошдей, на которых она дерфытся.
– А? – Боцман глянул на Макса. – Это он чего сказал?
– Говорит, что мне такого блеска как своих ушей не видать, – уныло перевел с шепелявого на местный Макс. – И он прав.
Лысина Хегга блестела ослепительно и даже пускала зайчики.
– Нет предела совершенству, – заявил боцман. – Давай, наяривай. Часа через два мы будем в порту славного острова Лас-Панчос, а там к нам придут ва-а-ажные люди в гости. Так что давай, давай, три, не ленись, поскольку первое впечатление о капитане – чистота его корабля.
Что примечательно – боцман даже словом не вспомнил невезучего напарника Макса. Коротка компьютерная память. Нет Рэя в Архипелаге – нет его и в памяти НПС.
В одиночку парню трудиться не пришлось – вскоре боцман пригнал еще пару молодых матросов, и они стали драить палубу уже в три швабры.
Мокрая тряпка оставляла на натертых досках темный след, солнце палило немилосердно, так что это был совершенно не труд в радость, а, скорее, что-то вроде исправительных работ. Случись такое в реальности, Макс уже солнечный удар словил бы.
Впрочем, его занимало сейчас не это. Ему куда интересней было – что это за гости такие пожалуют на корабль? И как бы послушать то, о чем они будут говорить с капитаном?
Боцман не соврал – вскоре корабль ошвартовался близ небольшого зеленого островка, и немедленно к нему потянулись пироги со смуглыми горбоносыми туземцами, которые показывали морякам разную экзотическую снедь и махали руками, гортанно крича:
– Э, бананьи бэри! Сматри, какой бананьи!
– А вот ананас – скюшал его, и сыт зараз!
– Свынка, бери свынка! Мясо свэжий совсем, только утром по двору бэгал, хрюкал, э! Пальмой клянус!
Пара туземцев и вовсе поразила Макса. Они ничего не предлагали, ничего не продавали, они просто сплясали в качающейся пироге какой-то залихватский танец, чудом ее не перевернув, и начали вопить:
– Дэнги, дэнги давай!
Боцман утробно зареготал и сообщил морякам, которые, раскрыв рот, глядели на происходящее:
– Красавцы. Вот так и надо, а то мы все по морям, по волнам – а счастья-то и нету!
В пирогу к приплясывающим на месте и вопящим аборигенам полетела медь.
– А ну в сторону, в сторону, – послышался гулкий бас. – Отчаливай от корабля, дети джунглей, устроили здесь, понимаешь, рынок.
Макс увидел приличных размеров шлюпку, в которой сидели четыре человека. Двое были на веслах и слаженно гребли, третий, видимо обладатель того самого звучного голоса, устроился на носу, а четвертый вольготно раскинулся на корме. Стройный молодой человек, по виду аристократ, был одет в камзол, расшитый золотом, в руках вертел табакерку, инкрустированную рубинами, и с ухмылкой глядел на возмущенно галдящих торговцев.
– Не орите! – снова гаркнул сидящий на носу шлюпки здоровяк. – Ну вы гляньте – только вчера с пальм спустились, а туда же!
– Лестницу, – приказал боцман, и его приказ был немедленно выполнен – веревочное средство подъема развернулось, стуча ступеньками по борту.
– Не сквернословь, Просперо, – лениво произнес красавчик и отправил в нос понюшку табаку. – Люди зарабатывают как могут. Опять же – поют красиво и танцуют забавно.
– Да ну их, – буркнул здоровяк, уцепился за лестницу и шустро полез по ней на корабль.
Вскоре за ним последовал и аристократ, причем тоже с немалой сноровкой, чем удивил Макса, заподозрившего было в нем изнеженного сибарита.
– Месьор Тибальто ди Эстор! – Навстречу красавчику, с улыбкой озиравшему корабль, вышел из своей каюты капитан Ле Фрон. – Рад вас приветствовать на борту моего «Ветра».
– Славный, славный кораблик, – покачал головой аристократ. – Не хуже моего будет.
– Ну, куда нам до вашего «Рассекающего волны», – скромно потупился Ле Фрон. – Все знают, что ему почти невозможно найти равных.
