— Вы все, любимы богом труда и страданий в своём стремлении трудиться несмотря на трудности… И пусть вас обманывали и отвлекали от достижения пика своих возможностей, всевышний, всегда будет поддерживать вас! Выкрикнул я, и направил кулак в небо, сильно ударив его о низкий потолок при этом.
Публика захвачена, их глаза сверкают, а умы полностью сконцентрировались на обработке моих слов. Концерт окончен, время возвращаться на место посадки.
Я ещё постоял с минуту для колорита, уперев руки в бока и кивая людям, смотрящим на меня, и только после этого вернулся на своё грубое сиденье к охуевшему от такого поворота событий старику.
— Это, это чё сейчас было? Спросил меня Рэмбо, потирая свой лоб.
— Это была правда, дед. Праведным голосом сообщил ему я, но в мыслях у меня всё прозвучало иначе.
Это был грандиозный наёб, выступление одного актёра, первая ступень в величайшем обмане. Да, пусть Гильом благодарит небеса за то, что я действительно стал заинтересован в исполнении его спонтанного желания.
Обман всего мира, действительно заслуживает места в моём небольшом списке дел.
— Кто же ты такой?… Прошептал себе под нос дед.
— Серёга. Серый для друзей, кардинал для врагов. Праведным голосом ответил я.
Пафосный пиздёж растворился в воздухе, а караван продолжил бороздить дороги. Волею случая, лидер никому неизвестной группы "ААААААААААААААА" всё дальше и дальше отдалялся от своих старых компаньонов, обретая новых по пути.
Глава 24, Удача дураков
— Ещё раз что-то выкрикнешь, и я не посмотрю на то что ты дворянин и пиздану тебя в колено! Проорал торговец, которому было суждено потерять свой товар.
Старик вновь начал распинаться, но уже было поздно. Серёга уже закончил со своей маленькой шалостью.
Как же мне нравится играть, играть чужие роли на сцене. Менять мнения людей и создавать в них эмоции, которые я считаю благоприятными для чего-либо.
Ничего не может быть лучше, чем видеть людей что добровольно идут на всё, ради претворения в жизнь твоих идей. Воистину плодотворное сотрудничество.
Когда-то в детстве, я считал такие действиями чем-то постыдным, избегая их применения. Но со временем я понял, что в действительности… Людям жизненно важны идеи, ради которых не стыдно и отдать жизнь. Это создаёт опору для духа, закаляет их разум и даёт им чувство переполненности. Иными словами, даёт им цель в жизни.
Человек, следующий за великой идеей, всегда живёт с высоко поднятой головой.
— Товарищи, ваш бог хочет видеть победителей, а не рабов. Обратился я к остальным, невзирая на последствия в виде возможных побоев от озверевшего работорговца неудачника. — И мы обязаны нести эту правду в свет.
Отлично, теперь первый росток был действительно посажен. При побеге мы должны будем втихую разойтись в разные направления, чтобы нас скопом не поймали. Те, кто смогут сбежать, скорее всего станут распространять мои слова как "правду".
В конце концов, теперь они не просто обычные люди, а носители воли самого всевышнего. Если ЧСВ старосты класса подлетал до небес чисто от его мизерной ответственности, то я и представить боюсь насколько колоссально рвение сидящих в одной клетке со мной пупсов.
Возможно, года через три меня не сразу пойдут сжигать, если я начну пропагандировать эти вещи посреди улицы.
Мне нужно либо влияние и сила, либо фундамент и время. Но будь у меня обе вещи сразу было бы даже лучше.
Нет, это было бы идеальным исходом.
— Ламберт, останавливай повозку. Походу, пока их не накормишь, они и не замолкнут. Приказал торговец Печке, почему-то назвав его Ламбертом.
Последовала не самая приятная остановка, во время которой все навалились друг на друга как падающее домино, а затем ещё и неудачно подпрыгнули на какой-то из кочек. Падлы, кто им права выдавал?
Сползший с незаслуженного водительского места Печка пошёл к другой телеге, и достал оттуда довольно увесистую сковороду с предлагающимися к ней ножками. Водрузив сей груз себе на плечо, местный повар направился с ним в сторону в которой другие два наёмника уже разводили костёр из найденных неподалёку веток и камней. Двое из оставшихся наёмников сидели на стрёме, а третий чистил картошку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чистить картошку в полном одиночестве? Как, уже бывший студент, я сейчас вижу в нём прошлого себя.
Походу, сегодня будет легендарный нарезной картофель, который так любил мой батя.
*****
— Где это я? Вслух задался вопросом тощий мальчуган, оказавшийся посреди молочно-белого пространства. Его накрахмаленный медицинский халат, белоснежные волосы и болезненно белый цвет кожи идеально сливались с навалившей на него реальностью.
— Тшш! Шикнул на него странно выглядящий старик. — Я читаю. Серьёзным голосом сказал он, после чего в знак доказательства поправил свои очки с линзами в форме сердечек.
По какой-то причине, мальчик не посмел ослушаться слов старика в пончо, однако любопытство подтолкнуло его подойти поближе.
Приблизившись вплотную к неизвестному и не встретив сопротивления, малец посмотрел в ту же сторону в которую смотрел и старик.
Там он увидел табличку, в которой плыли одновременно все известные миру буквы, образующие слова из самых разных языков. Невообразимая разуму картина каким-то образом была легка для прочтения.
И мальчуган с увлечением читал, как вдруг старик подхватил его за талию и усадил к себе на колени.
— А ты довольно ранняя пташка, не так ли? Доброжелательным голосом обратился бог к шкету.
— Всегда ею был! С гордостью в голосе ответил он.
— И всё же, в жизни важно разнообразие. Поучал мальчика старик, повернувшись вправо и прочитав всю его историю за рекордные полторы секунды. — Владимир, боюсь, тебе придётся идти на перерождение.
— Да? Жаль. Немножко грустно ответил ему тринадцатилетний Влад.
— Жаль, скрижаль. Я отойду ненадолго, можешь почитать. Немножко рассеяно ответил ему дед, и встал, посадив мальца на своё место.
Щелчок пальцев, и седой исчез, оставив принявшегося поглощать информацию Влада наедине с монолитом текста, повествующем о некоем "Серёге".
И щёлкнувший пальцами бог, появился в комнате с обширной доской, за которой непрестанно следили восемь существ.
— О, привет! Дружелюбно поздоровался самый коренастый из восьмёрки. — Что, проблемы с поставками интересных душ? Съехидничал он.
— Нет, отнюдь нет. Помахал головой седовласый.
— Тогда зачем ты пришёл в наше измерение? Наигранно удивился собеседник.
— Да так, просто хотел попросить о нескольких услугах, если вас это не затруднит.
— Если речь не о переписывании кампании, то мы согласны. Кивнул бог усердия и страданий, протягивая руку.
— И ты даже не спросишь, что же я хотел попросить? Слегка удивлённо спросил его старик, начав отвечать на жест своего собеседник.
— Неа, ведь речь же о том Сергее? Хочешь видеть ещё и в картинке?
— Хах, прочёл меня как книгу. Честно рассмеялся старик. — Но и ты что-то пропустил. Мне так же интересна и судьба его согруппников.
— Хм… Задумался стоящий перед богом мужчина. — Могу дать разрешение лишь на одного. Из своего кармана фактически вытаскиваю.
— Спасибо, не забуду. Заулыбался старик. — Тогда, не затруднит ли тебя передача полномочий на текстовое слежение за Гильомом?
— Честно? Лучше кандидата среди его группы и не найти. Сказал он, и руки соединились в рукопожатии.
В тот же самый миг, в стороне от текстовой панели в которую так крепко залип Влад, появилась картинка пожирающего картофель Сергея. Юный Влад с любопытством посмотрел на него, и в тот самый момент, красные и тёмные глаза пересеклись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но, из-за отключения богом картинки, невозможный межпространственный зрительный контакт оборвался, и Владу так и не суждено было услышать знаменитое "Чё пялишься", адресованное сыну торговца. Наверное, это и к лучшему.
