отправится с нами сначала в Розен, а потом – в Трези, но если он столь категорично настроен вернуться в ваш гарнизон, то позвольте и мне, ваша светлость, поехать с вами. Я не боюсь никакой работы и постараюсь быть вам полезной.
Генерал, прежде чем ответить, долго и внимательно смотрел на нее.
– Понимаете ли вы, мадемуазель Бонье, что такое застава на границе? Мы находимся близ небольшого городка, и у нас нет ни развлечений, нужных жителям столицы, ни комфорта, к которому вы, несомненно, привыкли.
Мелани упрямо вскинула голову:
– Не беспокойтесь, сударь, я не всегда жила во дворцах. И столица мне столь же чужда, сколь и вам. Я слишком долго скучала по Дидье, чтобы сейчас, когда снова его обрела, отказаться от возможности быть с ним рядом, – тут она вспомнила про меня и послала мне виноватую улыбку. – О, Джейн, надеюсь, ты меня простишь?
Когда мы утром ехали к генералу, я сказала, что не позволю ей отправиться в гарнизон, но теперь ситуация изменилась. Могла ли я помешать ей быть рядом с самым близким ей человеком?
Домой мы вернулись в расстроенных чувствах. Мелани сразу же отправилась в свою комнату, ко мне же подбежала горничная с докладом:
– Ваша светлость, вас уже с полчаса дожидается его сиятельство граф Изумрудный. Я сказала, что вы не принимаете, и я не знаю, когда вы вернетесь, но он заявил, что станет ждать, сколько бы ни потребовалось.
Сердце сразу затрепыхалось и от радости, и от страха. Я хотела увидеть Алана, но боялась того, что он мог мне сказать. Что, если его главный маг рассказал ему о магии Джереми? Что, если барон Дюваль всё-таки заметил меня сегодня (а может быть, и раньше, еще в королевском дворце) и сообщил его величеству, что я как раз из тех мест, в которых он разыскивал Клементину?
Ах, и почему я не уехала из Луизаны раньше? Я же знала, сколь опасно было находиться рядом с камрийцами.
Но я тут же отругала себя за подобную мысль. Если бы мы уехали в Трези, Мелани не нашла бы брата.
Я с трудом заставила себя пойти в гостиную, где расположился Алан. Я переступила порог и, боясь упасть, прислонилась к дверям.
– Джейн! – Алан метнулся ко мне, но остановился в двух шагах, потому что я выставила вперед руку. – Я знаю, я не должен был приезжать, но я должен поговорить с вами, прежде чем приму решение. Быть может, это будет самое важное решение в моей жизни.
Я пошатнулась, и он всё-таки приблизился ко мне и помог мне дойти до стоявшего у окна дивана. Он усадил меня и сам опустился передо мной на колени.
– Джейн, вы выйдете за меня замуж?
У меня перехватило дыхание. Он сумасшедший? Потому что только лишившись рассудка он мог задать мне этот вопрос.
Но он смотрел на меня и, кажется, ждал ответа.
– Вы решили подшутить надо мной, ваше величество? – я вложила в голос всю холодность, какую смогла отыскать. – Как вы можете делать мне подобное предложение, будучи несвободны? Но даже если бы вы были холосты, в этом вопросе всё равно не было бы никакого смысла, потому что вы не хуже меня знаете, сколь велика разница в нашем положении. Вы – король сильной страны. А я – всего лишь дочь графа, и я – вдова, и у меня есть сын.
Ах, как я хотела бы, чтобы он не был королем! Тогда всё могло бы быть совсем по-другому. Но думать об этом сейчас было глупо.
– Я люблю вас, Джейн, – он взял мою руку в свои, – и я никогда не осмелился бы шутить с вами по такому поводу.
Он впервые открыто говорил мне о любви, а я не могла даже порадоваться этому.
– А теперь давайте я буду разбивать те барьеры, о которых вы сейчас изволили упомянуть. Ваш сын не станет помехой нашему браку – я буду любить его как своего. И то, что вы уже были однажды замужем и всего лишь дочь графа, тоже ничего не значит. Мой прадед влюбился в жену кузнеца, у кузницы которого остановился, чтобы подковать коня. Вы не поверите, но он женился на ней, как только она получила развод, и они жили вместе долго и счастливо. Так что моя прабабушка была простой крестьянкой – надеюсь, это шокировало вас не слишком сильно? – он сделал небольшую передышку и продолжил. – Да, я женат, но я намерен просить у Лилиан развод. Такое иногда случается даже в королевских семьях. Я уже говорил вам, что наш брак был заключен исключительно по политическим мотивам. Мы с женой никогда не любили друг друга, хотя и относились друг к другу с уважением.
Я знала, что он говорит правду – недавно о том же самом мне рассказала и сама королева. Но это мало что меняло.
– О нашем возможном разводе впервые заговорили не мы – другие люди. И это были люди вашего короля. Да-да, не удивляйтесь, его величество давно уже пытается настроить свою дочь против меня. Наш брак был выгоден Эльзару Восьмому, но еще более выгодным для него стало бы, если бы королем Камрии стал наш сын Эдмон. Тогда Эльзар через Лилиан смог бы фактически управлять и Камрией.
– О, нет! – я вздрогнула. Я ничуть не заблуждалась относительно душевных качеств нашего монарха, но представить, что он желал бы погубить своего зятя, было невозможно.
Алан поднялся с колен и заходил по комнате.
– Несколько лет назад на меня покушался посол Эльзарии граф Дюмаж – думаете, он решился бы на это в одиночку? Я не сомневаюсь, что ему оказывал покровительство мой тесть. Я по-прежнему верю, что Лилиан не была замешана в том заговоре, но она слабохарактерна и легко поддается чужому влиянию – а тем более, влиянию своего отца. Рано или поздно они сумеют уговорить ее встать на их сторону. Он пытается внушить ей, сколь шатко ее положение – Эдмон не наделен магией, а других детей за десять лет у нас так и не появилось. Не далее, как сегодня я случайно услышал их разговор – его величество снова говорил ей, что если она не хочет, чтобы я выбросил ее как надоевшую игрушку, то должна сама нанести первый удар.
Но я всё еще не могла с ним согласиться:
–
