А Северина, улыбаясь, продолжала махать рукой.
Рядом с ней стоял молодой воздыхатель Таццио, светловолосый ангел с бледным лицом. Адонис, взирающий на солнце, или Аполлон, управляющий колесницей, бросающий вызов своим прообразам. Держа цеховой стяг, Таццио сохранял мрачный вид, резко контрастирующий с сияющей улыбкой Северины. Он по-прежнему носил траурные одежды: длинный плащ с расшитыми золотом рукавами поверх черного камзола. Юноша гордо вскинул голову, словно стоял на носу корабля, а за ним шествовали две тысячи работников гильдии с цеховыми стягами и знаменами. Желтые молоты и компасы на пурпурном фоне, ревущие хищники на белых и черных флажках — длиннющая процессия тянулась от площади до Арсенала на Рива Ка'ди Дио. Вскоре повозка Таццио доехала до трибуны на базилике и остановилась. Прижав руку к сердцу, юноша почтительно поклонился. Под знаменитыми украшавшими балкон буцефалами находился его светлость дож Венеции. Он жестом велел молодому человеку выпрямиться. Тот подчинился и указал на прекрасную Северину и хрустальное платье. Снова раздался гром аплодисментов. В ответ Франческо Лоредано взял из подставленной корзины горсть цветов и осыпал ими молодую пару. Затем показал народу медаль с золотыми лучами, которую вечером Таццио получит из его рук. Молодой человек расслабился и, обменявшись с Севериной искренней улыбкой, поцеловал девушку в губы.
Пьетро же тем временем продолжал искать Минотавра. И наконец обнаружил. Тот находился по другую сторону процессии. После официальных приветствий у базилики ее путь лежал мимо прокураций, затем вокруг площади, вдоль деревянных подмостков, возведенных по случаю праздника, и обратно к причалам через Пьяццетту. Так что теперь Пьетро и странного персонажа, которого он преследовал, разделяла бесчисленная толпа. Мужчины неподвижно взирали друг на друга поверх голов участников парада. Время будто застыло. Так они и стояли: загадочный рогатый монстр, возвышавшийся над двумя куртизанками в масках, и охотник со спрятанным под плащом оружием, выжидающий подходящий для прыжка момент… Наконец прошли последние профессиональные братства, и Пьетро, решив, что время пришло, бросился вперед. Но освободившееся на миг пространство быстро заполнилось людьми, пристроившимися в хвост шествию цехов и продолжавшими их чествовать. Пьетро тут же зажали в тиски, сжимавшиеся все сильнее. А Минотавр снова исчез из виду. Виравольта же еще довольно долго пытался протиснуться сквозь непроницаемую толпу веселящихся венецианцев, неумолимо тащивших его в сторону прокураций.
С самого утра служили многочисленные мессы. По всему городу вовсю звонили колокола. Вернувшийся ненадолго во дворец Франческо Лоредано появился снова и вместе с командующим Арсенала уселся в огромное кресло, которое несли носильщики. Это вызвало очередной взрыв восторга у многотысячной толпы. Дож бросал в толпу монетки, напоминая этим жестом о церемонии своего возведения на престол. Следующие за ним раздавали хлеб и вино. Среди мельтешащих перед ним голов и рук Пьетро мельком увидел суровое лицо главы Уголовного суда Рикардо Пави, сопровождавшего со своими людьми личную гвардию дожа, окружившую кресло. Под аркадами прокураций шли свои развлечения. Дворцовые «бедняжки», двенадцать всем известных старух — бывшие служанки, впавшие в нищету, — в кои-то веки получали большое подаяние, одновременно отгоняя конкуренток, привлеченных сюда той же надобностью. Этим вечером дворец осветят факелы. На большом балу соберется венецианская и иностранная знать, над Венецией расцветут огни фейерверков, а на Сан-Марко будет светло как днем.
Пьетро отчаянно работал локтями, пытаясь выбраться из этого хаоса под крики: «Эй, полегче, милейший!», «Эй, вы тут не один!», «Спокойней, кавалер!»… Время от времени он вставал на цыпочки, в тщетной надежде обнаружить Минотавра. На сей раз тот и впрямь бесследно исчез. Вдалеке, на углу дворца, удалялось кресло дожа… Должно быть, его светлость отправился в Арсенал, где спустят на воду «Буцентавра», его парадную галеру. Но вдруг что-то произойдет по дороге, до того как дож доберется до лагуны? Пьетро вновь разразился ругательствами. Под прокурациями тянулись деревянные крытые проходы до самого дворца. Виравольта со всей возможной скоростью продирался по ним против движения толпы, мимо череды лавок, где продавали кружева, картины, драгоценности и стекло. Бесконечный поток слишком долго тащил его за собой, затрудняя каждый шаг. Ругань сыпалась на него со всех сторон.
И тут Пьетро внезапно замер.
Под его ногами, как по волшебству, оказалась маска.
Маска Минотавра.
Он тут же ее поднял. И, увидев прикрепленную к внутренней стороне записку, лихорадочно схватил ее.
«Ты, Виравольта, проиграл, играя.В седьмом мы круге, среди скорбных слез.Ты здесь навек останешься, стеная…«Но посмотри: вот, окаймив откос,Течет поток кровавый, сожигаяТех, кто насилье ближнему нанес».Да, Орхидея Черная! УмретТвой Лоредано, и виною смертиОдин лишь ты — иль кто-то не поймет?Поток кровавый. Круг седьмой. Поверьте!И что же? Первым пасть к ногам егоИз нас двоих надеетесь успеть ли? Вергилий».
Пьетро, нервничая все сильнее, еще раз огляделся.
И тут его внезапно осенило. И помогла ему в этом возведенная на площади арена, вокруг которой прошли цеха. На самом деле это был своего рода большой амфитеатр, построенный для праздника, копирующий амфитеатр Тита в Риме. Началось очередное шествие, состоящее из сорока восьми персонажей в масках, представляющих дружественные Венеции страны. Венгрия, Англия, Швейцария, Испания раскланивались с публикой, прежде чем уйти через деревянный портал. А по периметру арены другие персонажи, уже комические, играли на трубах и барабанах. Слышались мычание и лай. Через несколько мгновений начнется охота на быка в центре амфитеатра. Двести могучих животных с валящим из ноздрей паром будут сменяться тут весь день, завтра и послезавтра. И в мозгу Пьетро по странной ассоциации возникла мысль о жертвенном быке. Его взгляд метался с одного конца площади Сан-Марко на другой, а он не знал, куда бежать и за что хвататься.
А потом вдруг услышал череду свистящих звуков.
* * *
Пьетро сейчас находился на углу Сан-Марко и Пьяццетты и смотрел на Кампанилу. Неподалеку начала собираться группа, соперничающая с той, что скопилась у амфитеатра. Пьетро нахмурился.
Смертельный прыжок!
Его еще называли «Полет турка». Опасная забава, во время которой рабочие Арсенала скользили по длинной проволоке, натянутой между Кампанилой и Дворцом дожа, исполняя при этом рискованные трюки. Иногда невезучие разбивались о фасад. На сей раз от Кампанилы тянули не одну, а четыре, нет, пять проволок, стреляя из арбалетов стрелами с прикрепленным к ним концом проволоки в балконы дворца, где другие рабочие ее надежно крепили.
Раздался свист, потом еще один.
«Да что за?..»
Увидев, как к проволокам приближаются первые фигуры в масках, Пьетро наконец сообразил, что происходит. Он поглядел на Кампанилу. Потом на дворец. И, несказанно изумившись сделанному открытию, пробормотал, заикаясь: «Но… но…», перебегая взглядом с верхушки башни на балконы, следя за происходящим. А затем под крики толпы внизу пять человек в черном скользнули по проволоке у него над головой.
«Полет турка».
И Пьетро понял, что это вовсе не работники Арсенала.
Так вот какой способ придумали Огненные птицы, чтобы проникнуть во дворец!
Огненные птицы!
Оринель из легиона Аббадонны, Галан из легиона Астарота, Магид из начал, Диралисен из властей и Азэаль из престолов. Сейчас они с огромной скоростью следовали друг за другом над головой Пьетро, пятерка за пятеркой, и встречались на балконах дворца. Его взгляд следил за ними, пока они скользили по проволоке с одного конца на другой на глазах у всей толпы, не имеющей представления о том, что на самом деле происходит. На крышах базилики возникли другие фигуры в капюшонах, а с противоположной стороны дворца с соседних домов натягивались новые проволоки. Пьетро в ужасе замер, наблюдая за разворачивающимся спектаклем. А вокруг него люди смеялись и показывали пальцем на акробатов! Пьетро поглядел на дворец, затем на набережные, где исчез дож в своем кресле. А потом откинул плащ и выудил маленькую кастрюльку с металлической ложкой. И застучал в нее со всей силы, привлекая внимание солдат, стоящих у Бумажных врат. Трое из них насмешливо смотрели на акробатов, ничего не понимая. Другой, более сообразительный, услышал звон и закричал, увидев Пьетро. Над площадью разнесся звон других кастрюль, затем раздался из-под прокураций, с Мерчерии и, наконец, нарастающим грохотом понесся отовсюду. Тревогу подняли! Пьетро недолго колебался между двумя разворачивающимися перед ним театрами военных действий. Присоединиться к гарнизону внутри дворца или бежать на помощь дожу?
