Бесшумной тенью Ян скользнул вглубь коридора. Картины, что всегда радовали его теперь, казалось, смотрели с осуждением и ненавистью.
Первый раз за все прошедшие годы здесь, Кенгерлинский пришел к ошеломительному открытию – он не чувствовал себя в особняке, как дома. Где же его дом, если не там, где он родился, провел детство и юность?
Ян вошел в кабинет, остановился у бара и откупорил бутылку виски. Устало потирая лоб, он смотрел, как робкие солнечные блики играют в стакане с алкоголем. Хотелось напиться вдрызг, но позволить себе подобную слабость он не имел права, поэтому плеснул в стакан, едва прикрывая донышко. Чтобы все обдумать, отыскать то, что он пропустил и составить новый план, требовалась ясная голова.
Неожиданно теплые ладони накрыли его плечи и стали массировать напряженные мышцы.
– Дорогой, я так скучала, – промурлыкал на ухо знакомый с хрипотцой голос. – Ты не ночевал дома, а я заждалась согревать тебе постель.
– Катерина.
– Что-то я не слышу в твоем голосе радости, милый. Неужели не успел соскучиться? – Катерина лизнула чувствительную кожу за ухом Яна, прокладывая короткие поцелуи по шее. – Ох, я покажу, как мое тело изголодалось по тебе, Ян. Хочу, чтобы ты ощутил, насколько я влажная для тебя. А ведь ты, сладенький, еще ничего не сделал.
Не переставая шептать сальностей, Катерина заставила Яна обернуться. Она быстро расправилась с его курткой и принялась стягивать рубашку.
– Ты перекрасилась? – приподнял он бровь. Это была единственная реакция, которую его тело соизволило проявить за несколько минут близости с девушкой.
– Тебе нравится? – Катерина намотала на палец черную прядь, улыбаясь.
– Зачем ты это сделала? – нахмурился он.
Волосы Катерины стали почти идентичными по цвету к Дашиным. Только у Банши натуральный блеск черноты на солнце будто подсвечивался красноватым, что каждый раз невольно вызывало у Яна вздох восхищения. Он никогда ранее не видел такого необычного цвета. Волосы же Катерины были сплошь пропитаны фальшью, впрочем, как и она сама. Если бы Яна спросили, как на самом деле выглядит девушка или какой у нее натуральный цвет волос – это бы привело его в самый настоящий тупик. И не потому что он не интересовался прошлым девушки, а скорее потому, что ему на самом деле было плевать, как она выглядит. Лишь бы утоляла его чувственный голод, время от времени.
– Тебе не понравилось? – красиво надула губки Катерина.
Ян мысленно отметил, что она всегда все делала красиво. Даже плакала.
– Зачем? – немного более резко, чем хотел, сказал он.
Катерина вздрогнула, но объятий не разорвала. Она продолжала скользить руками по твердым мышцам Яна:
– Я думала, теперь тебе больше нравятся брюнетки. Разве нет?
Ян прищурился. Неужели всем было что-то заметно, кроме него?
– Ты ошиблась.
– Если тебе не нравится, милый, я перекрашусь обратно. Через пару дней. Подумаешь, пустяк-дело.
Ян ничего не ответил ни на ее игривую улыбку, ни на нежные поглаживания. Его руки продолжали сжимать стакан с виски, а мысли все еще находились далеко. Даже когда Катерина скользнула язычком по своим губам, облизав их, Кенгерлинский не почувствовал должного отклика и нахмурился еще больше.
– Может, мы перейдем уже к активным действиям? – подмигнула Катерина. – Я совсем не против утреннего секса, тем более что ночной мы с тобой все равно пропустили.
Он приподнял одну бровь.
Катерина всегда была сногсшибательно горячей женщиной. И сейчас эта женщина изнывала рядом с его телом, выпрашивая страсть и ласку. Разве Ян вправе был отказать ей в наслаждении?
Он залпом выпил виски и отставил пустой стакан на стол позади него. Потом притянул Катерину ближе к себе, хотя, казалось, что ближе уже некуда. Девушка словно хотела приклеиться к его телу и впитаться сквозь кожу. Ранее это всегда заводило Яна, теперь только вызвало легкое раздражение.
Кенгерлинский отвел с лица Катерины спутанные волосы. Они показались ему слишком жесткими на ощупь. Не потому ли, что он просто-напросто уже привык к шелковистости волос другой женщины? Чушь. В руках Яна побывало слишком много женщин и никогда он не зацикливался на мелких недостатках. До теперь.
Стараясь заглушить в себе все мысли о Даше, Ян сконцентрировался на желании. Он должен получить освобождение, должен расслабиться и доказать прежде всего самому себе, что по-прежнему может получать удовольствие с другими женщинами, доказать, что секс остается сексом и создан только для наслаждения тела. Ведь ничего не изменилось.
Да. Он сделает это. Освободится. Сегодня. А потом сможет спокойно возобновить поиски.
Кенгерлинский нуждался в разрядке. Нуждался в чем-то привычном и легком. Никто не способен измениться за одну ночь. И он не изменился. Совсем.
Ян вздохнул, точно собираясь с силами.
Он сделает это без единой мысли.
Поцелует и трахнет Катерину. И это обязательно будет лучше, чем с Дашей.
Лучше, чем та ночь, когда он испробовал сладость ее тела? Лучше, когда впервые позволил чувствам верховодить процессом? Лучше, чем когда понял, что до той ночи он никогда не знал настоящего наслаждения? Ведь с Дашей он занимался совершенно не сексом…
Перед тем, как коснуться приоткрытых губ Катерины, Ян замер.
С ней будет лучше?
С женщиной, которая всегда уступала его желаниям и позволяла использовать себя, словно вещь?
Ян мысленно взвыл, поняв, каким же был глупцом!
Кого он пытался провести на этот раз? Себя или окружающих?
– Сука! – взревел он, отталкивая испуганную Катерину от себя. – Эта сука меня отравила!
– Что? ¬– дрожащими губами, прошептала Катерина. – О чем ты, Ян?
В нем закипал гнев.
– Каким-то образом она смогла пробраться мне под кожу! Она – мой яд!
Он впечатал кулак в стол, стакан подпрыгнул, покатился по столешнице и упал на пол, разбившись вдребезги.
– Я излечу тебя, милый. Позволь мне. Ты забудешь ее. Я обещаю.
– Ты знала, что так будет! Специально перекрасилась и приперлась сюда, дешевка? Откуда ты узнала, что я хочу Дашу?
– Чтобы увидеть, насколько сильно ты зациклился на этой сучке, не надо быть ясновидящей, – она криво усмехнулась. – Я заметила это еще тогда, когда в прошлый раз мы столкнулись в коридоре. Позволь мне помочь. Я знаю, что делать.
– Я очень хочу вылечиться, – прошептал он, болезненно сжимая кулаки. – Я хочу избавиться от того, что поселилось у меня в груди. Сделай это.
Катерина поправила волосы. На ее губах засверкала победная улыбка:
– С удовольствием.
Она взяла Яна за воротник рубашки, потянула на себя и заставила пятиться назад, пока его ноги не уткнулись в диван. Как только Ян сел, раскинув руки на спинке, Катерина оседлала его бедра. Затем она потянулась к нему, расстегивая те пуговицы на рубашке, до которых ранее не успела добраться. Терпкий запах ее духов окутал Яна с головой. Он прикрыл глаза, намереваясь расслабиться и получить удовольствие. В этот раз он позволит Катерине вести.
