— Я знаю, где она живет, — тихо проговорила Эйслинн. — Мы можем встретиться там. Ты мне позвонишь…
— Нет. Мы подождем вместе.
Теперь, когда она была рядом, Кинан не имел ни малейшего желания упускать ее из вида, пока все не свершится. Хотя он не был уверен, что и после этого захочет отпустить ее от себя.
— Считаешь ты это работой или нет, — объяснил он свой категорический отказ, — ты моя королева, единственная, кого я ждал и искал всю жизнь. И я всегда буду рядом.
Эйслинн скрестила руки на груди.
— Помнишь, о чем ты просил в самом начале? — Она бросила на него нервный взгляд. — На этот раз мы можем по-настоящему попытаться быть друзьями. Будет намного легче, если мы попробуем подружиться, согласен? — И она протянула ему руку в ожидании рукопожатия.
— Друзья, — согласился Кинан и пожал ей руку.
И тогда вся нелепость того, что происходит, словно ударила его — предназначенная ему судьбой, его королева считала их правление обычной работой, которую делят между собой друзья или партнеры. Во всех своих мечтах о том, как он найдет свою королеву, Кинан и представить себе не мог, что их воссоединение станет актом навязанной обстоятельствами дружбы.
На мгновение между ними повисла неловкая тишина.
— А куда бы ты пошла, — спросил Кинан, — если бы меня с тобой не было?
— К Сету, — слегка порозовев, ответила Эйслинн.
Впрочем, Кинан этого ожидал. Похоже, Эйслинн все больше и больше не терпелось вернуться к своему смертному — к Сету , поправил себя Кинан.
Он улыбнулся, надеясь, что улыбка получилась достаточно бодрой, и заявил:
— Я хотел бы с ним познакомиться. — Я смогу .
— Серьезно? — Вид у Эйслинн был скорее подозрительный, чем удивленный. Между бровями залегла морщинка. — Зачем?
Кинан пожал плечами:
— Теперь он — часть наших жизней.
— Да уж…
— Значит, я должен с ним встретиться.
И Кинан пошел вперед. Эйслинн не могла видеть его лица, пока он не остановился на углу:
— Так мы идем?
Глава 29
Больше всего они любят останавливаться
или просто отдыхать под кустом боярышника.
Фейри считают его священным растением.
Он обычно располагается в центре круга фейри.
«Античные легенды, мистические заклинания и
ирландские суеверия» (1887)
Леди Франческа Сперанца Уайлд
Эйслинн стояла не двигаясь и смотрела, как Кинан уходит. Несколько охранников маячили у нее за спиной, остальные шли впереди своего короля, будто живой забор.
— Познакомить тебя с Сетом, — проговорила Эйслинн, словно пробуя эту фразу на вкус.
Ей казалось, что в этом есть определенный смысл. По крайней мере, так Эйслинн говорила самой себе, надеясь, что тиски, сжимавшие ее грудь, хоть немного ослабнут.
В напряженном молчании они почти дошли до железнодорожного двора.
— Он хороший человек? Этот твой Сет? — Вдруг спросил Кинан.
— Очень, — ответила Эйслинн и не смогла не улыбнуться.
Несколько охранников резко отступили назад с искаженными болью лицами, когда слишком далеко прошли по железнодорожному двору.
На лице Кинана играла странная, будто смущенная, улыбка.
— Я провел не очень много времени со смертными мужчинами, — нервно проговорил он. — А те, кого мне доводилось встречать, когда я ухаживал за другими девушками, были не очень-то дружелюбными.
Эйслинн громко рассмеялась:
— Да неужели?
— А что? — Спросил он подозрительным голосом.
— Кинан, ты великолепен. Из-за всего этого, — она показала на его серо-зеленый свитер, который на большинстве людей смотрелся бы самым обычным образом, но Кинан выглядел ошеломительно, — народ штабелями падает к твоим ногам. Да большинство девчонок готовы удавиться за шанс просто поговорить с тобой.
— Большинство, — Кинан криво ухмыльнулся, — но не все.
Эйслинн взглянула на закрытую дверь дома Сета и сказала:
— Я до сих пор замечаю, как ты выглядишь.
— Разумеется, — он пожал плечами, словно ожидал ее признания, — ты же смертная.
Она решила, что он прав. Видеть его без «иллюзии» было все равно, что смотреть на совершенный восход солнца над океаном, наблюдать за метеоритным дождем в пустыне, и после этого услышать вопрос, хочешь ли ты всю эту красоту оставить себе.
Эйслинн прикусила щеку, чтобы не засмеяться, когда представила себе, как Кинан пытается подружиться с Митчеллом или Джимми, да вообще с любым из их знакомых. У них бы не хватило уверенности в себе выйти в люди в обществе Кинана, даже если бы он надел «иллюзию», чтобы выглядеть обыкновенным человеком. Короткий смешок таки сорвался с ее губ, и он хмуро взглянул на нее:
— Теперь что?
— Да ничего, — ответила Эйслинн, и в ее голосе звучал смех. Неожиданно ей в голову пришла другая мысль. — А фейри так же относятся к тебе?
— Я Летний Король, — он снова нахмурился и выглядел сконфуженным.
И тут Эйслинн расхохоталась во весь голос, схватившись за живот.
— Ну что? — Снова спросил Кинан.
Пытаясь справиться со смехом, она жестом подозвала Ниалла. Поколебавшись секунду, тот спросил:
— Да, моя королева?
— Когда ты подходишь к фейри, я имею в виду, к девушке, она всегда… м-м-м, отвечает тебе взаимностью?
Эйслинн наблюдала, как на лице Ниалла появляется то же замешательство, которое сейчас было четко написано на лице Кинана.
— Я советник короля. У Летних девушек есть определенные желания… — Он взглянул на Кинана в поисках одобрения, но тот лишь пожал плечами. — Только наш король может отдыхать столько, сколько захочет. А тем временем охранники, Тэвиш и я делаем все, чтобы девушки были удовлетворены.
Эйслинн перестала смеяться и, повернувшись от одного фейри к другому, спросила:
— И сколько там девушек?
Кинан поднял руку в предупреждающем жесте и посмотрел на Ниалла:
— Не больше четвертого порядка? — Ниалл кивнул, а Кинан добавил, взглянув на Эйслинн: — Слишком много, чтобы заботится о них без посторонней помощи.
Эйслинн недоверчиво подняла брови:
— И что же, никто из них не отказывает?
— Конечно, отказывают. Нам, но не Кинану. — Ниалл смотрел на нее взглядом, в котором ясно читалось, что этот вопрос так же ставит его в тупик, как и Кинана. — Но ведь вы теперь одна из них. Они Летние, моя королева, а Лето создано для удовольствий, свободных желаний…
— Поняла-поняла, — перебила Эйслинн. — Значит ваш Двор…
— Наш Двор, — вставил Кинан.
