Ответить Казимир не успел.
– Тир фон Рауб? – донесся женский голос от дверей ангара.
Невозможно понять, что происходит в такие мгновения, невозможно понять, что служит сигналом тревоги. Зрачки, сузившиеся в вертикальные, полыхнувшие алым адские бойницы? Слишком быстрое движение за спиной? Чужое вторжение в эту ночь, в тишину, только что разделенную на двоих?
Казимир не успел отвести нацеленный в Тира удар. Зато успел принять его на себя. Успел поглотить сминающую кости силу, сжигающую плоть магию, успел вцепиться и уже не отпускать что-то, похожее на раскаленные крючья… что-то нереальное, существующее вне физического мира.
Показалось, что эти крючья вырвали его душу из растерзанного тела. Вырвали, но не смогли удержать. Никому не под силу удержать дракона… Никому, кроме…
…мне нужно убить тебя или умереть самому…
Дракон, сын Дракона, сделал свой выбор. Он обещал когда-то защищать, и он сдержал свое обещание.
ГЛАВА 6
Если выбран твой Путь, то спроси: «Кто его выбирает?»
Пусть не смеет чужак навязать тебе волю свою.
Екатерина СнежинаЭльрик де Фокс
Айс причинила достаточно неприятностей нам обоим, и мне и Старшему. Но Старший свои проблемы без меня решит: куда ему деваться, он всегда и все свои проблемы решает в одиночку. А вот я-то, теми силами, которые доступны мне в Саэти, мог и не справиться. И дело даже не в том, что орки теперь обречены на победу, – это может иметь роковые последствия, но некоторые вещи нужно принимать, как есть, и просто готовиться к смерти привычного мира, – а в том, что я не имел возможности вмешаться и защитить нашего Черного.
«Нашего», потому что пока не «моего». Всему свое время. Сейчас я могу говорить это с гораздо большей долей вероятности, чем два дня, назад когда Айс добралась-таки до мальчика и чуть не убила его.
Атака была хороша. Но безрезультатна. Айс бесподобна в бою, но вот проведение подготовительных мероприятий и разведка на местности у нее хромают. Она сменила облик, она постаралась даже изменить манеру поведения и все же не учла, что готовит нападение на сверхъестественное существо, недооценила противника.
А уж того, что ей придется иметь дело с двумя сверхъестественными существами – этого даже я предположить не мог. Закидоны драконов, они, знаете ли, никаким осаммэш не прогнозируются.
Так что Айс еще в замке насторожила дракона, который не спускал с нее глаз всю праздничную ночь, и благополучно вспугнула Черного, который инстинктивно не сунулся в «Антиграв», пока она находилась внутри. Напасть в замке Айс не смогла – Черный все время был в компании Эрика и госпожи фон Сегель, а если б в результате нападения с Эриком что-нибудь случилось, я был бы недоволен.
И Старший был бы недоволен.
Со Старшим мы давно уже с трудом различаем, где он, а где я, а уж где чьи интересы затронуты, нам и вовсе без разницы.
Айс к осуществлению мести подошла со свойственной ей обстоятельностью. Умножьте обстоятельность на талант, и результат превзойдет все ожидания. Разработанный ею комплекс заклинаний разрушал плоть и связь плоти с миром, после чего захватывал высвободившуюся, дезориентированную душу. Удержать душу надолго не под силу никому, кроме богов, но с этим утверждением Айс, кажется, собиралась поспорить. И, зная ее, честно скажу, я бы не удивился, если б у нее получилось. Конечно, я не отдал бы ей душу Черного насовсем, даже поиграться не дал бы – я ненавижу такие игры, – но каких жертв стоило бы вытащить мальчика из преисподней, и каких сил потребовало бы приведение его в норму, не хочу даже думать.
Не понадобилось, и хвала богам.
Вместо Черного под удар попал дракон. Причем, мне кажется, он сделал это сознательно. Это он не позволил Айс ударить второй раз, это он, приняв истинный облик, поймал душу Черного и не отпускал до тех пор, пока почуявшие беду старогвардейцы не вынудили Айс отступить. Трогательное самопожертвование. Глупое. Если бы дракон видел, что осталось от его подзащитного, которого зацепило самым краем заклятия, он и сам понял бы бессмысленность своих действий.
Черного спасло не то, что дракон смягчил удар, и даже не то, что дракон удержал в этом мире его душу, а то, что дракон погиб и отдал посмертный дар.
Дракон – это серьезно. Достаточно серьезно, чтоб в разбрызганной по снегу кровавой каше сохранились остатки жизни. Ну и, конечно, оказалось, что все выглядит страшнее, чем есть; что не так уж Черный и пострадал (все относительно, и «не так уж» означает – не умер на месте); и что его еще можно спасти.
Спасибо тебе, светлый князь Казимир Мелецкий, ты избавил многих людей от многих проблем. Когда-нибудь это тебе зачтется. Когда драконы придут поклониться новому Вайрд Итархэ, ты будешь приятно удивлен…
Стоп, Эльрик! Отставить пророчества!
…Мальчик еще слишком юн, слишком мало знает, чтобы понимать важность души и духа. Он уничтожил тело Айс, но не предпринял ничего, чтоб отправить ее душу куда-нибудь в такое место, откуда она долго не смогла бы выбраться. На перерождение, например. Перерождение – оптимальный вариант, оно пошло бы Айс на пользу.
Впрочем, пока он просто-напросто не умеет делать ничего подобного.
Надеюсь, что, когда придет время, он сможет понять мои представления о справедливости. И простит мне то, что я позволил Айс попытаться убить его. Сами по себе попытки его прикончить Черный всегда воспринимал как нечто естественное, но есть нюанс: я не хотел его смерти. Таким образом, мой поступок становится нелогичным, а мальчика корежит от нелогичного, как от святой воды. И все же Айс заслужила право на месть. Даже несмотря на то, что Черный убил ее честно и фантастически красиво.
Интересно, давно ли я считаю красивой игру на чужих чувствах? Особенно на чувствах женщины, которая мне небезразлична?
Как бы там ни было, я радовался тому, что все обошлось. Черный сохранил жизнь и душу, а то, что дух его серьезно поврежден – не такая уж большая беда. Повреждения считаются необратимыми, но современная медицина – лонгвийская современная медицина – творит чудеса. Тем более что лечить мальчика взялся Самат, а он – Мастер, и чудеса – его специальность. Отдельно я был рад тому, что Самат вызвался лечить Черного сам, не дожидаясь моих рекомендаций. Значит, малыш ему небезразличен и наверняка не потому, что всему Лонгви известно о моей заинтересованности в благополучии Тира фон Рауба.
Я не знал, насколько все плохо, пока Самат не заявился ко мне без приглашения и без предупреждения. Он даже не стал ждать в гостиной – прошел сразу в мои личные покои и с порога сообщил:
– Эрик настаивает на коррекции духа. Князь, я не знаю, что делать.
Отличное начало беседы.
Коррекция духа – штука неприятная, некрасивая и, на мой взгляд, незаконная. Ее используют в качестве альтернативы смертной казни, выбор оставляют за приговоренными, и надо сказать, что те нередко предпочитают смерть. Потому что лучше погибнуть, будучи самим собой, чем жить дальше, превратившись в неизвестно кого.
Черный сейчас и так был неизвестно кем: просто тело и душа, не связанные духом. Но задачей Самата было вернуть ему прежнюю личность, а отнюдь не создать новую. По крайней мере, нам так казалось – мне и Самату.
А Эрик, оказывается, думал иначе.
Я бывал в клинике Самата Гахса только тогда, когда там оказывались мои люди. В этот раз я явился в клинику из-за Вальденского демона.
Ситуация выглядела ясной и недвусмысленной и давала почву для волнений, пересудов и мрачных прогнозов. Обычно сильные мира сего полюбовно делили ценных специалистов, но понятно было, что император Вальдена не отдаст своего демона добровольно, а история учила, что, если Неистовый де Фокс чего захотел, он это получит.
История преувеличивала… Но опровергать ее я не собирался.
Все, кто еще сомневался в том, что я намерен присвоить чужую собственность, присвоить Черного, от которого сам же в свое время отказался, лишились последних сомнений, как только я вошел в ограду вознесенного над Лонгви больничного комплекса.
Это забавляло.
Это раздражало.
Но все посторонние эмоции схлынули, когда маг в форме «Чистильщиков» открыл передо мной дверь в палату, где держали тело Вальденского демона.
Тело, наделенное душой, но не подозревающее о ее существовании.
Самат, колдовавший над мнемокристаллами, лишь оглянулся на меня через плечо:
– Хорошо, что вы пришли. Вот, взгляните. Мы слишком поторопились исцелить его раны.
Да. Поторопились. У Черного фантастическая способность к регенерации. Восстановили тело, вернули голодному чудищу возможность убивать и не подумали о том, что чудище, как дите малое, не знает никаких правил, регламентирующих убийство. И вот Черный заключен в силовую сферу, лишен пространства для маневра, смотрит с насмешкой. Только дайте слабину – он пройдет сквозь поля, и в клинике не останется никого живого.
