он, и на его лице отразились сотни эмоций. Затем появилось понимание. — Это оно, да? Проклятие?
— Боюсь, мне осталось недолго, пару месяцев, полгода, сказать точно не могу.
— Нам и этого бы хватило, чтобы сплотиться, — протяжно вздохнул он, закуривая сигарету. — Хорошо, я тебя понял, придется работать с тем, что имеем.
Глава 22
В новой школе чувствовал себя достаточно комфортно. Расписание устраивало, в принципе, как и учителя. Прошло не так много времени, но мне определенно нравилось быть здесь, в сравнении с прошлой школой тут был рай.
Еще одно радостное событие произошло в начале месяца, когда я узнал о том, что к нам в класс пришла Кэтрин. Для меня это означало только одно — увижу знакомое лицо, и не буду одинок в дни, когда только нужно осваиваться в коллективе.
Третьим уроком была литература. Как ни в чем не бывало подсел к ней, чтобы завести непринужденную беседу.
— Ты что-то читала летом? — Живой интерес в моем тоне был наигранным, литература меня не особо привлекала.
— Да, но не по школьной программе, — она безразлично пожала плечами.
— Нет повести печальнее на свете… — вздохнул, вспоминая строчку из Шекспира.
— Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя ударю, — пригрозила кулаком, даже не отворачиваясь от книги.
— Угрозы пошли. Мне прям страшно стало, — по лицу было видно, как моя насмешка взбесила Кэт, и она показала язык. Наконец-то обратила на меня внимание.
В класс вошла учительница и призвала всех к тишине и порядку. Ни учитель, ни сам предмет у меня не вызывали особого восторга и не оказывали на меня сильного влияния и впечатления.
От нечего делать начал писать Кэтрин записки, как делал это в младших классах. Все, на что мне хватило ума: «Как дела?». Я сложил листок несколько раз и незаметно передал соседке по парте, на что она ответила недоуменным взглядом.
Пока учительница писала на доске список литературы необходимой для изучения в этом семестре, Кэтрин развернула листок, и прочитав записку хихикнула, чиркнув ответ прямо под моим вопросом.
На бумаге косым почерком было выведено: «Превосходно. Пытаюсь учиться, но один идиот, сидящий рядом, мешает мне преуспеть в этом деле». Я был слишком весел, чтобы обижаться на ее слова, но все же ответил: «Как некрасиво с твоей стороны! Постыдилась бы, вдруг я так флиртую?»
Закатывать глаза у нее выходило весьма недурно, впрочем, сарказмом она тоже неплохо владела: «Смотри, чтобы потом я не оказалась для тебя ведьмой, а то все вы девушек называете так из-за своей же глупости», в конце предложения она нарисовала смайлик.
Прыснул, дойдя до конца предложения: «Если у меня вдруг отрастет хвост или превращусь в лягушку, то обязательно буду знать чьих рук это дело». Снова хихиканье, от которого тоже начал посмеиваться.
— Страйтер! Салливан! Что это вы там делаете? — Возмутилась мисс Паркинсон и гневно зыркнула на нас двоих, пытаясь выяснить причину бурных реакций.
— Ничего, — поспешно ответил, пряча листок с уликами за спину. Но, пожалуй, не так быстро, чтобы успеть скрыться от внимательного взора орлицы в грубых квадратных очках в черной оправе, которые делали ее глаза неестественно маленькими.
— Дай сюда записку, — она смерила меня испепеляющим взглядом сквозь стекла, и казалось я должен был сгореть на месте. Спустя минуту молчания все-таки протянул ей записку. — Посмотрим, что тут у нас, — она начала разворачивать листок. Понимаю, что мы вели себя достаточно шумно, но лезть в личные переписки разве законно? Уже готовился к посиделкам в кабинете директора, но произошло чудо, спасшее от наказания меня и Кэт в ее первую школьную неделю.
От сильного порыва ветра распахнулось окно и в класс ворвался ветер, вырвавший записку из рук учительницы. О, чудо! Еще немного и мне придется сходить в храм божий, чтобы как следует отблагодарить высшие силы.
Бумаги с учительского стола разлетелись по всему классу. В суматохе и неразберихе, пока мисс Паркинсон закрывала окно и собирала бумаги, Кэтрин воспользовалась моментом, схватила листок, который оказался неподалеку от нее и быстро спрятала в карман джинсов.
— Ну что ж, на этот раз вам повезло, Салливан, — подытожила учительница, поправляя прическу, которой, по моему мнению, не помог бы даже самый профессиональный стилист. Весь класс разочарованно вздохнул, они так и не узнают, о чем мы тайком переписывались со Страйтер.
Стейси с каким-то подозрением взглянула на Кэтрин, но та беззаботно взирала на учителя, словно только что не была между молотом и наковальней. Да эта чертовка как будто знала, что не попадется с поличным.
— Салливан, пересядь на последнюю парту во втором ряду, — грозно велела учительница. Мне не особо хотелось сидеть позади Брэда, который из-за своего неконтролируемого метеоризма прослыл бомбардиром, похоже выбора нет.
— Но мисс Паркинсон, — взмолился, понимая, что та не уступит.
— Никаких возражений Калеб, теперь на каждом моем занятии вы будете сидеть именно так, — ну вот, удар ниже ребер, она отправила меня на медленную и мучительную смерть от пуков Брэда Бомбардира.
— Отлично, — максимально недовольным тоном пробурчал, собирая сумку и швыряя ее на свое новое место. Ничего, еще придумаю как вернуть расположение и пересесть обратно к первым партам.
После этого сел за новое место и скрестил руки на груди, хмуро глядя на учительницу из-под насупленных бровей, но той уже было безразлично, что я делаю, она явно упивалась своей властью и победой.
Как бы мисс Паркинсон ни пыталась красноречиво описывать жизнь писателей и их произведения, меня не покидало ощущение вселенской скуки. Не понимаю зачем вообще выбрал этот предмет в своем расписании, от небольшого ума по всей видимости. Не пытаясь делать больше вид, что увлеченно слушаю, я достал телефон и начал писать смс-ку:
— Коммуникации никто не отменял, тебе просто так от меня не отделаться, Страйтер. — Спустя несколько секунд Кэтрин повернулась ко мне и посмотрела как на идиота, но заметив мою улыбку, просияла в ответ и следом пришел ответ:
— А кто сказал, что я хочу отделаться? Это скорее мисс Паркинсон всей своей душой желает от тебя избавиться, похоже она против мужчин, возможно она сексистка… — последнее высказывание заставило меня рассмеяться на весь класс.
— Юноша, что по вашему мнению такого смешного я сказала? — В очередной раз возмутилась учительница литературы и ее лицо заполыхало гневом. Похоже, больше никогда не добьюсь ее расположения.
— Ничего, — ответил, стараясь не выражать никаких эмоций, но как назло не удержался и посмотрел на Кэтрин, которая тут же воспользовалась случаем и одними губами беззвучно произнесла слово «сексистка».
Не сдержавшись я прыснул, и на
