сказала, я твой куратор. Вполне естественно проводить тебя до конца пути.
В моей груди зародилось тепло. Понимал ли Ашер, какой эффект произвел на меня? Конечно, я тлела перед ним, но знал ли он, как сильно я влюблена?
– Хорошо. Я волновалась, что меня будет сопровождать Иш Элиза.
Он улыбнулся.
– Бедная Элиза. Ты действительно ее ненавидишь.
– Я ненавижу всех, кто с презрением относится к тем, кто ниже их. – А еще я не жалую людей, которые конкурируют со мной за одних и тех же мужчин, не то чтобы между нами существовала конкуренция, поскольку архангел недоступен. Для замужества, осознала я. Может быть, он искал себе девушку. И возможно, рассматривал Элизу. В конце концов, она истинная. Ох, ангелы, что, если она и есть его половинка? Что, если она не подходила, потому что тогда еще была неоперенной?
– Сколько лет Элизе?
Ашер нахмурился.
– Не уверен. Думаю, двести пятьдесят. Почему спрашиваешь?
Будто я могла ответить. Это глупо, но его слова даровали мне облегчение. Да, где-то у него все еще существовала половинка души, но, по крайней мере, это не оценщик с лицом куницы.
– Их еще нет на рынке. – Ашер незаметно склонил голову в сторону человека, который появился рядом с нашим столом с запотевшим хромированным кувшином и еще более вспотевшим лбом.
Ах. Я решила, что официант с бакенбардами, достойными викторианского романа, и является моим «блюдом-дня».
– Они подают заявление о банкротстве, – произнес Ашер.
Персонаж «Джейн Эйр» не спеша наполнил наши стаканы водой.
– Другими словами, ваша компания может приобрести его за символический доллар.
Я подалась вперед, изображая увлеченный интерес.
– Если они обанкротятся, зачем моей компании их покупать?
– Потому что у них есть деньги на счету. Шесть миллионов, которые придут вместе с покупкой.
Я понятия не имела, есть ли у обанкротившихся компаний наличные или почему они подают на банкротство, если у них действительно они есть, но понимание бизнеса не являлось моей целью.
Мой грешник прижал кувшин к груди.
– Хотите услышать сегодняшние специальные предложения?
– С удовольствием, Жак. – Ашер кивнул мне. – Селеста, познакомься с Жаком. Человек, который сделал этот стейк-хаус воплощением Нью-Йорка.
– Вы мне льстите, мистер Ашер.
– Я говорю только правду.
Я посмотрела на двух мужчин, удивленная тем, что они обращались друг к другу по имени. Озвучив специальные предложения, Жак отступил к одному из официантов в кремовом пиджаке и передал наш заказ, затем подошел к другому столику, чтобы повторить свою маленькую шараду с предложением воды и подслушиванием.
– Ты часто угощаешь неоперенных вином и обедом в этом заведении?
– Я никогда не обедаю с неоперенными. Не считая моей дочери и тебя. – Выражение его лица стало таким же суровым и мрачным, как и декор стейк-хауса из орехового дерева. – Что касается того, почему я знаком с Жаком… Его счет продолжает расти, одно очко за другим. Он не злой человек, но если не будет соблюдать осторожность, то в конце концов у него будет невероятно высокий рейтинг.
– Сколько у него сейчас?
– Сорок четыре. Он продал много деликатных секретов, и ему не хватает мотивации, чтобы остановиться.
Я внимательно осмотрела мужчину с бакенбардами.
– Значит, мне нужно его замотивировать…
Когда я повернулась обратно к Ашеру, мой взгляд зацепился за смутно знакомое лицо. Пытаясь разглядеть пожимающего плечами мужчину в приталенном пальто, я смотрела на него слишком долго. Он улыбнулся, убирая телефон в нагрудный карман, и подошел к нашему столику.
Его имя всплыло в моей голове как раз в тот момент, когда он добрался до нас.
– Филипп, – улыбнулась я. – И вот мы снова встретились.
– Каковы шансы, да? – Филипп повернулся к Ашеру, который, казалось, слился с окружающим полумраком. – Извините, что прерываю ваш обед. – Взгляд зеленых глаз Филиппа вернулся ко мне. – Просто хотел подойти и проверить, не потеряла ли ты мой номер.
Я постучала по своему мобильному.
– Не потеряла.
– Тебе стоит им воспользоваться. Я отвечу.
Я рассмеялась над его откровенностью. Он кивнул Ашеру, затем подмигнул мне и направился к двери. Когда я оглянулась на своего спутника за столом, меня встретил ледяной взгляд.
– Он отвлекающий фактор. – Ашер положил салфетку себе на колени. – Тебе не нужно отвлекаться.
Я прищурилась.
– Может, и не нужно, но, возможно, я этого хочу.
Я не пыталась рассердить Ашера, но мое заявление сделало его взгляд еще более хмурым. Я все ждала, что он отодвинет кресло, сложит салфетку и заявит, что я обречена, но он не сдвинулся с мягкого кожаного сиденья. Даже когда я загнала Жака в угол рядом с туалетом после основного блюда и притворилась, что опьянела от единственного бокала вина, который заказала и выпила. Все это было частью моего плана перевоспитания. Икая, я умоляла метрдотеля дать мне беспристрастный совет по поводу моих фальшивых сделок, вставляя цифры и имя реального конкурента. После долгого совещания Жак вручил Ашеру счет, с нетерпением ожидая, когда мы уйдем, чтобы продать мои бредни тому, кто больше заплатит.
Когда мы пересекали Третью авеню, взгляд Ашера упал на мою походку.
– Расслабься, я не пьяна, Сераф. Просто притворялась.
– Разве я что-то сказал?
– Нет, но я вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове. – Я остановилась на углу. – Я собираюсь немного пройтись. – Приглашение присоединиться ко мне прилипло к кончику языка, да так там и осталось; мы не из тех, кто гуляет вместе.
У него есть дела поважнее. И крылья. Вероятно, он предпочитает чаще пользоваться ими, чем ногами, особенно учитывая, насколько оживленными бывают дороги Нью-Йорка.
– Мне нужно дать Жаку день или два, чтобы завершить то, что я уже запустила. – Я скрутила волосы в жгут, а затем позволила им распасться по плечам.
Челюсть Ашера дернулась, будто он хотел что-то сказать.
– Если тебе надоест править Элизиумом, у тебя есть мой номер. Вообще-то… Есть же?
– Есть.
– У меня твоего нет.
– Я это исправлю. – Он достал мобильный, и через секунду завибрировал мой.
– Отлично.
Я ждала, что он произнесет такую же фразу, как Филипп, но никакого приглашения позвонить не сорвалось с его напряженных губ. А потом у него за спиной материализовались крылья, но он не расправил их и даже не шевелил ими, а просто смотрел на меня с такой обезоруживающей напряженностью, что мое сердце завихрилось, как волчок, приближающийся к краю стола.
Спрятав разочарование за улыбкой, я застегнула молнию на куртке и отошла.
– Я позвоню тебе, когда почувствую, что достучалась до него, чтобы ты проверил мой результат и свел меня со следующим грешником.
Ашер все еще ничего не произнес, ни слова. Даже «пока-пока».
