***
Август, как и ожидалось, был игроком продвинутым. Для освоения языка ему понадобилось всего три часа. Через тетю Асю он мне выдал текст потрясающий:
"Вы справлялись о моих родителях. Кое-что мне удалось вспомнить.
Мой отец имел адвокатскую деятельность. Отец вел почти исключительно гражданские дела, в уголовных процессах он выступал только бесплатным защитником по назначению суда.
Клиентами отца были преимущественно провинциалы нескольких городов, где его знали как честного и трудолюбивого адвоката.
В Коломне в доме нотариуса отец познакомился с "барышней на выданье", сиротой-бесприданницей, окончившей в Петербурге Дворянский сиротский институт и гостившей у дяди. Эта девушка и стала нашей матерью"... Во! Однако он здорово вошел в роль! То ли игра тому способствовала, которую мне сын Валентина Сергеевича дал, то ли его компьютерные прогулки по музеям?.. Какой-то Дворянский институт!
"Мать всецело посвятила свои помыслы и труды домашним делам, воспитанию детей. Ей приходилось выполнять частично секретарские обязанности, переписывая деловые бумаги, организуя прием клиентов во время частных выездов отца. Вместе с тем наша мать много читала, следила за литературой и даже переписывала от руки появившиеся тогда произведения, волновавшие умы, например, запрещенную цензурой "Крейцерову сонату" Л.Н. Толстого". Во загнул! Может, на Августа сеансы аутотренинга такое воздействие имели? "Почувствуйте, в каком месте Вселенной вы находитесь...
Постарайтесь понять, в какую эпоху вы живете"... А я недооценивала эффекта!
Моя терапия пошла на пользу!
"Она нас учила музыке, пению, языкам. В дело воспитания детей мать вкладывала всю душу, приобретая педагогическую литературу и учебные пособия по модной тогда системе Фребеля.
Телесные наказания у нас не практиковались, оставление без обеда и т.п. - также, и главным наказанием, сколько помню, было требование стать в угол, при ссорах с братьями - попросить у них прощения, вообще атмосфера самого сердечного согласия царила в доме. Это время до восьмилетнего возраста всегда вспоминалось мне, как прекрасная безмятежная жизнь, особенно по сравнению с дальнейшим.
В свободное время отец увлекался шахматами, научил играть и нас, нередко играл в карты (винт), пел и музицировал с матерью. Летом на даче он ходил с нами купаться. В те годы купанье, рыбная ловля и пешеходные прогулки исчерпывали все распространенные виды физкультуры.
В одежде отец отличался простотой и некоторой оригинальностью. Кроме случаев выступления в суде, когда для всех присяжных поверенных обязательной формой одежды был черный фрак, он всегда носил черный длиннополый сюртук с черным жилетом, хотя это была уже устаревшая, вышедшая из моды одежда. Черных или серых пиджаков, которые были тогда, как и теперь, наиболее распространенным видом мужской штатской одежды, отец никогда не носил. Летом он ходил в белом чесучевом пиджаке, а дома иногда в подпоясанной рубахе-косоворотке.
Обувью отцу всегда служили высокие сапоги с брюками на выпуск; вероятно, он привык к ним с семинарии и студенчества. Штиблет или туфель, какие носило тогда большинство интеллигенции, отец никогда не надевал. Однако отец не употреблял портянок, одевая на ноги летом и зимою толстые нитяные носки.
Головным убором ему служила мягкая фетровая шляпа, зимой - каракулевая шапка, а летом соломенная шляпа.
Котелка или цилиндра на голове отца не помню, - думаю, что он не носил их никогда в жизни".
Августу только "костюмный фильм"
создавать! Кто бы еще так достоверно смог реконструировать детали одежды дней давно минувших?
"Единственным щегольством отца было применение для головы хорошего цветочного одеколона, запахом которого были пропитаны всегда его шляпы.
Демократические навыки, вынесенные отцом из семинарии и, особенно из университета, сохранились у отца до конца жизни. Так, в семье у нас никогда не практиковалось целование рук у родителей или дам.
Более существенным признаком демократических убеждений отца был фактический отказ его от вступления в дворянское сословие. Дед по случаю пятидесятилетней службы священником получил орден Владимира и связанное с ним потомственное дворянство. Оно распространялось также и на всех его детей. Однако для оформления дворянского звания каждый из его сыновей, живших самостоятельно, должен был подать прошение дворянскому обществу, и получить дворянскую грамоту. Трое из сыновей деда тотчас оформили свое дворянство, которое, кроме чести принадлежать к "первенствующему сословию Империи", давало и некоторые преимущества, например, по образованию детей в некоторых специально дворянских учебных заведениях, право на получение льготных ссуд из Дворянского банка и пр. Однако отец так и не подал заявления о причислении к дворянству, несмотря на убеждения и упреки окружающих, и умер "почетным гражданином", т.е. "разночинцем"...
Я зачиталась. Такого я никак не ожидала. Сашенька начал беспокоиться, что я не отрываюсь от монитора. Тогда я распечатала текст и продолжала читать уже в постели.
- Скоро ты с ноутбуком под подушкой будешь ложиться! - не прекращал ворчать Саша.
От перевозбуждения у меня сделалась бессонница. Окно в виде черного квадрата Малевича дразнило. За окном гудел колючий снежный ветер. Сашенька уже мирно посапывал. Я освободилась из его объятий, включила настольную лампу, желтый огонек которой тут же спроецировался на черный квадрат окна, взяла распечатку и продолжила чтение.
Прямо произведение прошлого. Все было описано с особой инфоброкерской тщательностью.
Даже сквозь несвойственный Августу старинный стиль повествования угадывался характер деловой, информация подбиралась тщательно, тщательно анализировалась.
Неужели за три часа можно так глубоко погрузиться в столь далекое от нас время, узнать столько подробностей? Даже детали одежды сумел изучить... Я также вспомнила, что когда он рассказывал мне о своих увлечениях, то прислал мне историческую справку по фотоделу, которая относилась к тому же историческому периоду. Да, а в конце справки информация уже подавалась от первого лица... Выходит, не игра, а блуждания по музеям его так перевоплотили, потому что о фотоделе он писал еще до того, как я ему отправила игру для освоения... Может, все это он откуда-нибудь содрал и смеется надо мной? Что ж, продолжим игры!
Я чувствовала какое-то надвигающееся на меня недомогание, буквально потела холодом. "Уж не грудная ли жаба у меня? И не гриппом ли я захворала?" - подумала я в тон повествованию, которое, возможно, на меня так болезнетворно подействовало, но оторваться не могла и продолжала читать всю ночь:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
