Юноша вглядывался в Настино лицо, пытаясь понять, о чем она думает сейчас, что чувствует. Помнит ли те слова, которые они говорили друг другу, стоя вот здесь, на их памятном месте?
Но когда-то живые, искрящиеся глаза девушки были холодными и отстраненными. Ненависть и злоба ушли, и Настя оттаяла, став чуть мягче. Только иногда, когда девушка забывалась, и ее чувства вырывались наружу, Настин взгляд словно оживал и менялся, горя чудесным изумрудом. Но чаще всего в них по-прежнему таилась какая- то глубокая, болючая печаль. Тогда голос девушки становился тихим, нежным. И Настя напоминала ему маленькую заблудившуюся девочку в глухом сыром лесу, которая потеряла уже надежду вернуться домой к своей маме. И Руслану безумно хотелось обнять ее и утешить.
Вот и сейчас, когда девушка так стояла, глядя вдаль, его безудержно тянуло коснуться ее. Но юноша боялся спугнуть и снова услышать отказ. Никак не мог понять, как Настя поведет себя в этот раз, даст ли обнять или снова грубо оттолкнет. Почему бежит от Руслана, от своих чувств? Что беспокоит ее сердечко? Почему нельзя взять и все отпустить, ведь любит его. Точно любит.
Необъяснимо, непонятно. И это так нервирует и злит. С ней никогда не было легко. Девушка снова терзает юношу. Только теперь иначе, по-взрослому, жестко. Настя вымотала его, выжала как лимон этим своим таким переменчивым поведением. То она ненавидит, раз за разом больно вонзая словами, словно острыми иглами, в измученное сердце юноши. То прижимается к Руслану и страстно шепчет его имя.
Бросить бы все к чертям… Зачем юноше все это? Но его любовь не слабеет, а наоборот, все больше разгорается в груди. Эта непреодолимая тяга, страсть, режущая до боли, ревность и обида… Но Руслан хочет быть с Настей, чувствовать ее. В любом ее виде, в любом состоянии. И он готов все терпеть, только бы простила и снова поверила. Больше всего на свете хочется схватить девушку и не отпускать. Никогда…
Его ладонь очень медленно и осторожно коснулась Настиной маленькой ладошки. Она никак не отреагировала, но и не отстранилась. Пальцы юноши просочились сквозь девичьи тонкие пальчики, уверенно, по-свойски сжимая. Никакой реакции, ни одной эмоции. И как это можно понимать нормальному человеку? Но пусть лучше так… Хотя бы так…
Настя смотрела в темно-синее небо, которое сливалось с сероватой колеблющейся рекой воедино. Где-то далеко, среди разрывов всклоченных, тяжелых туч, появился маленький кусочек солнца, окрасив краешек неба в розовато-лиловый цвет, и тут же исчез. С правой стороны раскинулся потемневший лес, тревожно крича птицами перед дождем.
Девушка закрыла глаза, возвращаясь в прошлое, словно не было тех лет, словно они никогда не расставались. Вот Руслан рядом, сжимает ее ладонь в своей большой, теплой ладони. Настя, как сейчас, помнит те ощущения, те минуты счастья с ним. И они так похожи на эти. Да, она по-прежнему любит Руслана всем сердцем, всей душой и чувствует от юноши взаимность. Разве может такое быть? Ничего не прошло, наоборот, усилилось. Они словно связаны прочными нитями, и разорвать их придется, только выдирая наживую, с мясом. Заживут ли раны со временем? У нее точно нет.
Его пальцы нежно, но с силой сжали девичьи пальцы. И ее сердце ускорило темп. Настя изо всех сил пыталась совладать с вырывающимися чувствами наружу. Она судорожно втянула воздух. Больно. Как же больно. Сердце отчаянно сжималось внутри от понимания, что нельзя. НЕЛЬЗЯ! Итак, наделала кучу глупостей, подпустила Руслана слишком близко к себе, разрушив ту стену равнодушия и безразличия, что так долго выстраивала в своей голове. Как расстаться с ним, как забыть? Снова. Знала, не сможет забыть, вырвать из сердца. Никогда. Он в ней. Навсегда.
Девушка в тот раз еле пережила их расставание… Но тогда злость и ненависть давала силы жить, сейчас же все иначе… И… Всему виной она сама. Хотелось кричать и плакать от отчаяния… Пока не станет легче, пока не исчезнет это мучительное, пожирающее изнутри чувство безысходности и отчаяния. И оно сжимает все сильнее и сильнее Настино маленькое, трепещущее сердечко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нельзя было приезжать. Мучать и себя, и Руслана.
На что девушка рассчитывала? О чем только думала? Как больно видеть этот немой вопрос в глазах, полный непонимания и страдания. И как иногда хочется открыться ему, поведать обо всем, но нельзя. Ринется спасать, и станет только хуже. Виктор не отпустит, скорее пристрелит обоих. Из под земли достанет. Свое он никогда не упустит, и имеет для этого достаточно связей и денег. Самой то умереть не страшно. А юношу жаль. Не заслужил, не виноват и не должен расплачиваться из-за ее глупых поступков. Она сама должна разобраться во всем. Руслан еще найдет свою новую любовь и все у него будет хорошо.
Настя набрала воздух полной грудью, пытаясь успокоиться. Хватит уже жалеть себя и обижаться на судьбу. Нужно смириться и радоваться тому, что есть сейчас. Насладиться этими приятными прикосновениями руки юноши, таким волнительным и интимным переплетением их пальцев.
Девушка чувствовала его внимательный, пылкий взгляд на себе. Руслан ждал, словно хищник, затаившийся возле трусливой добычи. Стоило только ей пошевелиться, и он не заставит себя долго ждать. И тогда Настя не сможет остановиться, снова и снова подчиняясь юноше, отдаваясь ему целиком, без остатка. Приятное, томное желание наполнило девичье тело только от одних воспоминаний того, что Руслан заставляет ее чувствовать в моменты близости.
Да… Ради этого стоит рисковать. Стоит жить. Пусть только сейчас. Девушка запомнит каждое ощущение, каждый его взгляд навсегда.
— Помнишь все, что мы говорили здесь друг другу при предыдущей встрече? — прервал тишину юноша.
— Я все помню. Давай не будем портить этот прекрасный момент разговорами, — прошептала Настя, чему-то улыбаясь.
Руслан развернул ее к себе, вглядываясь в большие затуманенные глаза. — Тогда просто скажи «ДА».
— Ты знаешь мой ответ. Я не могу его изменить.
Несмотря ни на что. Каждая минута с тобой была прекрасна. Пусть так все и останется в наших воспоминаниях. Мы должны отпустить друг друга. Ты еще полюбишь. Обязательно.
— Нет, я не… — юноша попытался что-то сказать, но Настя приложила к его губам палец, заставляя замолчать.
— Ш-ш-ш… Слышишь?
Птицы вдруг смолкли, ветер стих, и лес замер в ожидании надвигающейся грозы. Вокруг стояла такая тишина, что было даже немного страшно. Только тучи все темнели, заполнив собой все небо.
— Так звучит счастье.
Назад ехали в полной тишине. Дождь барабанил по стеклам. Когда Руслан остановился возле ее дома, он задал один единственный вопрос. — Это окончательное решение?
— Да, Руслан. Прости…
Настя выскочила под дождь, а Руслан рванул с места. Странно, но почему-то больше не было злости на девушку. Просто какая-то тупая безнадежность. Юноша решил последовать маминому совету — дать ей самой принять решение. Больше он давить не будет. Как бы это сложно не было.
Настя тихо вошла в дом. Везде было темно и тихо. Она прошла в комнату, заперла дверь и включила настенное бра возле кровати. Боковым зрением увидела какое-то движение со стороны окна, резко развернулась и замерла. С кресла встал сонный, взбудораженный мужчина. И направился к ней. Девушка пораженно застыла, а сердце гулко застучало в груди.
19 глава
— Доченька, моя родная…
Мужчина потянул к Насте руки, и девушка в порыве бросилась к нему.
— Папочка…
Отец крепко обнял ее, — Настенька, малышка моя. Я так виноват перед тобой.
Настя подняла голову и заглянула в его мокрые от слез глаза. Всего второй раз в жизни она видела, как этот мужчина плачет. Первый раз был, когда он уходил из дома. — Пап…
- Прости меня родная, я так не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что ты думаешь, будто не нужна мне, но это не так. Я тебя очень люблю, доченька.
— Зачем ты мне врал?
— Не хотел разочаровать тебя… Да, это неправильно, я знаю. Но я так боялся потерять твое доверие и любовь… У тебя были сложные отношения с мамой, думал так будет лучше…
