Но сейчас она почему-то ничего не принесла. Я уж было хотел спросить отчего, но меня опередил отец.
− А где вкуснятина, что ты обычно приносишь с собой? Не дай Бог, сама по дороге съела?! — Властно дознавался он.
− Я не такая глупая, как ты считаешь. — Язвительно ответила она. И вправду, зачем ей всё съедать самой, к тому же она приносила немало, и за один раз даже мы втроём всё не съедали. — На этот раз только деньги. — Она высыпала на стол несколько серебряных монет.
− А почему не прикупила сладостей? — Что мы будем, кроме молока на ужин есть? — Раздосадовано начал ворчать отец.
− А вот послушал бы сначала, а потом претензии выдвигал. — Охладила она его пыл. — Так вот. Оказывается того торговца, вчера ограбили по дороге в город, когда он вёз туда свой товар.
Ничего себе, а я думал, что в прошлом году всех лесных бандитов убил отряд городских стражников, специально высланный в лес.
Тем временем мать продолжала:
— Он ехал вместе с женой. И она рассказала мне, что на них напали не обычные негодяи, а сами солдаты адского легиона. Муж просил её помолчать об этом, так как его стукнули по голове, и он мало что помнит о вчерашних событиях на дороге. Он считает, что ей от страха почудилось.
Она же клялась и божилась, что это были четыре одинаковых человека, на вид странно одетых и кричавших что-то на непонятном языке.
А вот это уже посерьёзнее рассказов каменщика. В прошлом году, мы отправились в лес на неделю позднее, только после того как гонцы разнесли по округе весть о том, что с лесными разбойниками покончено раз и навсегда. Очевидно, это заявление было поспешным. Наверное, некоторые успели ускользнуть от мечей стражников, а теперь снова вернулись на старое место.
− Совсем одичали, коль по-нашему не говорят. — По-моему, это могли быть иноземцы. Я слышал о них от священника. Люди, не уважавшие и не верящие в Бога, а поклоняющиеся дьяволу. В последнее время поползли слухи, что собирается святая армия, что бы побить неверных и отвоевать у них гроб господень. Я до конца не понимал, зачем Богу нужен гроб, но если так положено, то стоило его забрать у этих чужих.
− А что стража? Уже выслали кого-то разобраться с ними? — Заинтересовано спросил я, ведь от этого зависело, пойдём мы завтра в лес или нет.
− Сегодня на заре отряд стражников послали обыскать лес у того места, где они напали на повозку.
Значит, с ними скоро будет покончено, и мы не поменяем планов.
— Но, это ещё не всё. Когда я уже выходила из города, то видела, как возвращалась та стража. Оказывается, бандитов они не нашли и к тому же один из них погиб, попав в охотничью ловушку. Как я слышала, это была яма с насаженными в неё кольями. Несчастный провалился туда и тут же помер. Его тело несли, что бы похоронить. Ужас, я вам скажу. О чем только охотники думают? Небезопасно сейчас в лесу стало. Может, не пойдёте, а подождете, пока хотя бы с разбойниками разделаются?
Что такое? И сейчас нам не везло, что же делать?
− Проклятые неудачники! — Разозлился отец. — Я всегда говорил, что городским пустобрёхам доверять нельзя! Они забирают себе всё самое лучшее и наживаются на нас, честных работниках. Не полезу же я в долги? Я всё ещё хочу оставаться свободным. Лес-то большой, авось и не попадём в беду. Так что завтра, как и наметили, выходим. И ещё, Йолов, помалкивай о бандитах, а то Атол не согласится идти с нами, а мне надо узнать, где их тайные места с кучами грибов и ягод.
Отец сделал строгое выражение лица и посмотрел на меня. Я покорно кивнул в ответ и налил себе в кружку молочко.
Хоть мой отец не умел читать, зато он хорошо считал и относился к свободным крестьянам. Как-то раз, дела у нас шли плохо, и он надумал взять денег в долг у городского ростовщика. Но, когда тот предъявил свои условия, отец немного посчитал и понял, что возвращать деньги ему придётся ровно десять лет и в результате он станет крепостным. Назвав ростовщика мошенником, он хлопнул дверью и ушёл восвояси, а на следующий день ему выдалась хорошая работка. Надо было срочно напилить досок для крыши одного дома. Он получил неплохую оплату, и дела у нашей семьи снова пошли, как и раньше. Отец же принялся поносить всех ростовщиков на свете, называя их лентяями, наживающимися на горе и несчастье других людей.
Я тоже хотел стать лесорубом. Только в последнее время дома строили всё больше из камня. Поэтому отец не любил каменщиков, отнимавших у него честный заработок. Я считал, что это всё из-за городских жителей, их жилища в основном были каменными, дерево шло только на крышу. Но им ещё требовались дрова для отопления, поскольку лес вокруг города полностью срубили. Отец хотел накопить денег на повозку и возить в город дрова на продажу. Их постоянно кто-то будет покупать, так что это регулярный и стабильный заработок.
Раньше я мечтал стать рыцарем в сверкающих доспехах. Как-то я видел проезжающую конницу, и всадники в латах были просто восхитительны. С тех самых пор я желал так же гордо восседать на коне и привлекать взгляды прохожих.
Но, однажды в нашем доме заночевал один из проезжающих рыцарей. И он никак не был похож на тех гордых и величественных людей на конях. Он постоянно сплёвывал и кряхтел, при этом бранясь хуже моего отца. А меня, когда я начал расспрашивать о его доблестных подвигах, он сильно пнул и сказал, что бы я ему не мешал. Он в один присест съел трехдневный запас еды, а расплатился жалкими грошами.
Когда же отец начал спорить с ним о плате, тот пригрозил, что сожжет наш дом к чертям собачьим, так же как и меня пнул отца и уехал, ещё сильнее бранясь. С тех самых пор я передумал и захотел податься в лесорубы, так как они так сильно не ругались и не били всех подряд.
В городе я бывал нечасто, но все, же иногда захаживал туда. Воняло там гораздо сильнее, чем в коровнике господина Ена. Однажды меня даже облили помоями, которые жители выбрасывали прямо из своих окон на мостовую. Там даже по бокам был выдолблен специальный канал, чтобы мусор стекал по нему во время дождя.
У нас никто помои из окна не выкидывал. За каждым домом находилась специальная яма, куда их и сливали. Пахло у нас свежим воздухом приносимым ветром с лугов. Городские жители были какие-то чахлые и злобные и не отвечали на мои почтенные приветствия и поклоны, а проходили мимо. Ещё там было довольно тесно, одна улица была шириной меньше моего роста и двери соседних домов соприкасались, когда их одновременно открывали.
Я не понимал, как человек может жить среди такой вони и тесноты. При первом своём посещении города, я, было, подумал, что умер и попал в чистилище, о котором так много рассказывали на проповедях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
