под контролем, по палубе огонь не распространялся.
По идее, контейнеры железные, гореть не должны. Но вот груз в них... Такой контейнер рассчитан на дождь, а не на попадание в эпицентр пожара.
* * *
Катя, скрепя сердце, оставила Мишу с Рики на палубе, а сама помчалась, руководствуясь подсказками Авроры. Вдоль борта, мимо надстройки, вниз, в машинное отделение, судя по тому, что тут какой-то огромный агрегат. Света не было, пришлось включить фонарик.
— Должно быть здесь, если при перестройке не изменили ничего... — Аврора говорила не слишком уверенно.
— Мы точно справимся? — Катя засомневалась.
Пена нужна сейчас, срочно, а они — две девочки, и сама Катя гаечный ключ в руках ни разу не держала. Потом вспомнила, кто такая Аврора, успокоилась.
— Да. Вот. Смотри, видишь ящик управления? Посвети, — Аврора выделила курсором, куда светить.
— Вижу, — Катя направила фонарик на красную коробку на стене. На лицевой панели было всего несколько кнопок и индикаторов.
— Кнопка «Пуск», нажимай и держи, пока не запустится.
— Так просто? — удивилась Катя.
— Это аварийная система, она и должна быть простой. Жми.
Катя втопила кнопку и не отпускала, пока не услышала деловитое тарахтение, а потом и свет загорелся.
— Это резервный генератор, — объяснила Аврора. — От него сейчас питание идёт. Теперь вторая кнопка, запуск насоса.
Но нажатие на вторую кнопку ничего не дало. Насос заработал, а потом замолк, и загорелась красная лампочка.
— Осмотри трубы, — Аврора подсветила, куда смотреть. — Датчик давления говорит об утечке.
— Тут что-то свистело... ой! Да тут труба лопнула!
— Теперь понятно, почему экипаж даже не пытался тушить пожар... Сможешь заделать разрыв?
— Легко! — Катя даже обрадовалась.
Да она целый самолёт загерметизировала, подумаешь, труба!
Схватившись за лопнувшую трубу рукой, Катя пустила по руке и трубе биомет. Конечно, очень дорогая заплатка, но сейчас это неважно.
Через несколько секунд труба выглядела как новая. Дав напоследок биомету команду на фиксацию, Катя отпустила руку. Пока что заплатка держалась...
Девушка нажала кнопку пуска насоса ещё раз, и на этот раз он заработал. Стало слышно, как по трубам побежала вода, где-то что-то пшикнуло...
— Открой вот этот вентиль! — Аврора подсветила нужный. — Это магистраль по правому борту.
Сделав это, Катя отступила на полшага.
— Ну что? — спросила она у Авроры.
— Всё отлично! Пена пошла! Можно возвращаться.
* * *
Когда Катя ушла, я сел по-турецки недалеко от провала, закрыл глаза и потянулся к стихии огня, бушевавшей внизу, подо мной. С этого так-то следовало начать, по-хорошему. Но лучше поздно, чем никогда.
Огонь откликнулся. Злой, во внутреннем взоре он казался мне кислотно-зелёным, ядовитым и опасным. Это не тот мягкий и тёплый огонь, который горит в камине. Этот стремился только к одному — сжечь всё вокруг. Подчиняться моей воле он не собирался, наоборот, ринулся ко мне, попытавшись прожечь металл в том месте, где я сидел.
Вот ведь зараза!
Удивительно, но огонь имел очень чёткую локализацию. Горело очень сильно, но в очень ограниченном пространстве. Я попытался разведать пространство через стихию огня, и на этот раз он мне мешать не стал. Мол, смотри, я сильный, мне есть чем гордиться.
Взрыв разворотил контейнер с каким-то сухим веществом. Оно и горело. Но не в воздухе. Вплотную к контейнеру стояла цистерна, разорванная, как алюминиевая банка, по которой стреляли в упор дробью. И из неё, как из кипящей кастрюли, плескала жидкость пополам с паром. Вот соединение порошка с этой жидкостью и давало яростное пламя. Похоже, что-то горючее и тот окислитель, о котором говорила Аврора.
Как мог, я окутал цистерну силовым щитом, но пламя и не думало уменьшаться. Слишком много жидкости пролилось. И, похоже, это была не единственная цистерна!
— Пена готова, можно тушить, — услышал я голос Авроры, сбивший концентрацию.
— Минуту, я разобрался, что здесь горит, потушить не потушу, но приторможу. Я скажу, когда можно заливать.
— Хорошо, Ильич наготове.
Какие-то ещё голоса... Ильич что-то орёт, кажется, Кате, что-то говорит держать... всё, сами разберутся.
Я отринул посторонние мысли и снова обратился к огню. Пока я отвлекался — он отвоевал себе пару метров.
Контейнер... силовые щиты... ещё контейнер... ещё цистерна...
Я окутал всё внутри трюма силовыми щитами. Они трещали под напором огненной стихии и сосали из меня ману, как не в себя, но держались.
Огонь понял, что я пытаюсь его укротить, разделив окислитель, чем бы ни являлась эта жидкость, и топливо, что бы там ни горело. Ну, мне так показалось, что огонь что-то понял. Он затих, подождал, пока я расслаблюсь, пока накопятся горючие пары́, и рванулся ко мне.
Жаркое пламя окутало меня со всех сторон.
— Миша! — услышал я истошный вопль кого-то из девчонок.
Глава 23. Дом, милый дом!
Огонь понял, что я пытаюсь его укротить. Он затих, подождал, пока я расслаблюсь, пока накопятся горючие пары́, и рванулся ко мне.
Жаркое пламя окутало меня со всех сторон.
— Миша! — услышал я истошный вопль кого-то из девчонок.
Но... удивительное дело! Да, огонь всё ещё был злым, но... он не мог причинить мне вреда. Он обогнул меня, закружился в вихре, но, как бойцовский пёс признаёт силу хозяина, так и огонь — рыкнул и присмирел, прижал уши, припал к палубе у моих ног. Я даже не сдвинулся с места!
Более того, и вот это меня даже удивило, правда, отстранённо, как бы со стороны — я не растерял концентрации. И огонь, хоть и рыпался, остался под контролем.
— Чего ты кричишь? — это Рики, а до этого, видимо, кричала Катя. — У него такой же защитный артефакт, как и у тебя. Не мешай Мише работать.
— Ну испугалась, что, нельзя?..
Я легко вскочил и обернулся к своим девочкам. Такие милые!
— Всё нормально! Ильич, можно заливать!
— Миша, ты меня напугал! — подскочила ко мне Катя, стукнув кулаком в грудь.
— Понимаю, — кивнул я. — Знаешь, как мы за тебя тогда тревожились! Рики, ты как? Держишься?
— Держусь, — Рики устало закатила глаза. — Уменьшила радиус, стало полегче.
— Попробую найти маячок, если его взрывом не выкинуло, — и я вернулся к позе «по-турецки», только чуть в сторонке, чтобы не мешать Ильичу.
Пена из брандспойта отправилась в трюм.
