Что касается «даже», вопрос нешуточный. Как рассказали нам врачи этой лечебницы – одной из лучших в стране, – наркомания все-таки окончательно не лечится.
– Особенно трудно справиться с зависимостью, вызываемой новыми синтетическими видами наркотиков, – Продолжает Корякин. – Если опийная зависимость возникает после де-сяти-двенадцати доз, то «синтетическая», в том числе и барбитураты, часто за один только раз превращает человека в наркомана. Баланс веществ в организме настолько нарушается, что зависимость наступает мгновенно. В этом главная беда синтетических наркотиков. От этой трагедии – как от тюрьмы и от сумы – не могут зарекаться даже далекие от мысли попробовать дурное зелье люди.
Когда пациент приезжает в хозрасчетное отделение самарского диспансера, он редко представляет себе, что именно его ждет. Скорее всего, измученный организм нашептывает, что здесь будут понемногу колоть наркотики, облегчая начавшуюся ломку. И цена за десятидневный курс лечения – два миллиона триста тысяч – внушает надежду. Но наркотиками здесь и не пахнет. «Спецпропись» включает в себя обезболивающее и снотворное. Поэтому первые пять-шесть дней пациенты проходят все круги постнаркотического ада…
– Мы сразу предупреждаем пациентов, что снимая лишь 70–80 процентов боли и неприятных ощущений, поможем наладить сон, – объясняет зав. отделением наркодиспансера, многоопытный нарколог Леонид Михеевич Долганов. – Но нервное состояние наркомана таково, что он не может перенести даже малейшие боли или неудобства.
В палатах ковры и цветы. В каждой комнате по две кровати. Но пациент только один. Вторая кровать предназначена для «сопровождающего», а попросту говоря, для матери. Это нововведение придумано здесь, в самарском наркодиспансере. Как подростки (их лечат бесплатно), так и взрослые наркоманы проходят курс лечения вместе со своими родителями.
– Как дела? – деловито интересуется Леонид Михеевич, заглядывая в палату к «острым». «Острых» привозят в диспансер на «скорой помощи». Как правило, диагноз у здешних обитателей один – передозировка. Ребята молодые – лет по девятнадцать. Впрочем, наркоман в тридцатник – уже глубокий старик.
– Плохо, – тихо стонет бледный парень с запавшими грустными глазами, – не спится, и крутит…
– Это хорошо, – говорит Леонид Михеевич, – когда они говорят, что плохо. Если у него все чудесно – значит, qh где-то «дурь» нашел.
– Между прочим, – отмечает главврач, – по клиническим показателям, что колоть «синтетику», что анашу покуривать – в определенных дозах эффект может быть одинаково сильным. Но с «синтетикой», чувствуется, придется помучиться в Свое время всем: и милиции, и врачам. Пока что мы в основном с растительной «дурью» дело имеем. Но наркотики синтетического происхождения – это более страшный враг».
По мнению заместителя начальника межрегионального отдела Управления по незаконному обороту наркотиков МВД РФ Олега Харкина, проблема синтетических наркотиков явно недооценивается. Россия традиционно потребляла производные растительного сырья – конопли, опийного мака, эфедры. За пять последних лет общее количество изъятых наркотиков выросло с двенадцати до восьмидесяти тонн. И хотя доля «синтетики» в общем объеме менее одного процента по массе, есть все причины для беспокойства. Так, на начало года в шесть раз подскочило число выявленных фактов продажи героина, на рынке вновь появился метадон.
Новая «химия» уже дает фору давно испытанным видам зе-лья. Скажем, в одном грамме триметилфентанила («китайский белок»),содержится десять тысяч доз для инъекций.
Анализ ситуации с наркоманией обнаруживает как минимум пятнадцать основных факторов, способствующих ее распространению. Вот некоторые из них. Наркобизнес в большинстве регионов мира занимает первые позиции по незаконным прибылям. Вот почему среди определенной части «новых русских» необычайно популярен стал наркотуризм. Покупателей становится все больше и больше: состоятельные наркоманы готовы платить до четырехсот долларов в день за каждую порцию героина, кокаина, фенциклидина.
Развитие наркобизнеса в России стимулируется падением производства, безработицей, конверсией. На складах «оборонки» законсервированы огромные запасы «химии», которая ждет своего хозяина. И таковые находятся среди оставшихся не у дел специалистов-химиков.
В 1994 г в России было ликвидировано около пятисот подпольных лабораторий и свыше семисот наркопритонов. Тем временем серьезной системы противодействия наркомании и наркобизнесу в России пока нет. В Америке этой проблемой занимаются свыше сорока ведомств и пятьдесят тысяч общественных организаций. США вкладывает в эту борьбу до двенадцати миллиардов долларов в год. А в России нет не только денег, но и грамотной правовой базы.
Слуги «Белого китайца» [2]
Так что же представляет из себя та самая «синтетика», опасность которой постоянно подчеркивают сведущие врачи и юристы? Остановимся на одном из синтетических наркотиков – на триметилфентаниле, известном также под названием «китайский белок» («белый китаец»).
В 1979 г. американские химики получили 0,2 грамма триметилфентанила и были в восторге. Как же! Новый препарат для снятия ломки у больных наркоманией превосходил все известные для снятия ломки у больных наркоманией превосходил все известные анальгетики (например, морфин – в пять тысяч раз). А через десяток с лишним лет начинающие бутлеровы, беспутные питомцы российской высшей школы, по заказу азербайджанской наркомафии выделили сразу 600 граммов «китайского белка». Причем по совершенно оригинальной методике – минуя 11 традиционных стадий органического синтеза. Доля веществ в растворе столь мала, что «засечь» его удалось только с помощью спектрального анализа, когда ампулы с неведомой жидкостью попали в экспертно-криминалистический центр МВД России.
Под следствием оказались несколько вузовцев из Московского и Ивановского химико-технологических институтов, Московского и Казанского университетов, десятки сбытчиков, курьеров, владельцев лаборатория и притонов. По самым грубым подсчетам, только лабораторий в Казани «выдала на-гора» не менее 150 тысяч ампул «белка» – милиция и спецслужбы удалось перехватить всего 10 процентов зелья.
Сначала «китайский белок» мог конкурировать по цене, пожалуй, только с героином и кокаином. Вот почему к супердурману потянулась уголовная элита.
Брошенные на произвол судьбы мальчики – гении колб и реторт все чаще идут в услужение воротилам наркобизнеса. В 1993 г в Санкт-Петербурге была ликвидирована еще одна «фабрика грез». Опять химия, опять студенты. Несколько вундеркиндов производили синтетический наркотик фенициклин и успели изготовить его на баснословную по меркам кустарей-энтузиастов сумму – 5 миллиардов рублей. Цены с тех пор выросли многократно. Доза фенициклина в Москве тянет на 350 долларов.
В чем опасность новых синтетических наркотиков? Раньше на советском рынке неведомый «продукт» появлялся каждые 5–10 лет, теперь ежегодно на подпольные прилавки страны выбрасывается до трех новейших искусственных препаратов. В отличие от наркотиков растительного происхождения, среди который много «мягких» (марихуана, маковая соломка), почта вся синтетика – «жесткая». Она либо не изучена вовсе, либо исследована на фактах летального исхода. Знакомство наркомана с неизвестным зельем напоминает русскую рулетку: пронесет – не пронесет. Передозировка таится в неуловимых сотых долях.
А рисковые головушки продолжают испытывать судьбу, хотя статистика настораживает: 80 процентов малолегок, начинающих курьерами у наркодельцов, становятся не предпринимателями, а наркоманами. Неизвестно, все ли студенты-химики доживут до суда: от экспериментов с химреактивами без спецоборудования и вентиляции у некоторых из них начали разлагаться легкие.
* * *
А что же дальше? Послушаем, что думает по этому поводу нарколог Н. Шибанова: «Вообще проблема наркомании – это всеобщая проблема. Ведь наркоманами становятся не только дети из так называемых неблагополучных семей, но и из вполне обеспеченных и нормальных. Среди больных есть и рабочие, и домохозяйки, и служители церкви, и военнослужащие…
Лечение наркомании – крайне тяжелая проблема. Государственные структуры, в которых лечатся больные, не могут удовлетворять существующую потребность. И поэтому было бы логично создавать мелкие частные клиники, в которых не будет большого скопления больных. Это позволит проводить не только лечение, но и реабилитацию».
Возможно, именно такое развитие событий представляет собой наиболее оптимальную перспективу развития процесса лечения наркомании. Специфика частной клиники с небольшим количеством пациентов позволяет на практике осуществить важнейшее правило медицины: «Лечить не болезнь, а больного», то есть отказаться от поточно-конвейерного подхода к лечению таких сложных больных, какими являются наркоманы.
