Пожав плечами, ответила чистую правду:
— Даже сейчас.
На что этот тощий бабник вообще рассчитывал? На то, что после пары более-менее героических поступков я вдруг воспылаю к нему неземной страстью и возведу его в ранг своей эротической мечты? Это он определенно зря.
Сказать, что таким словам Кан не обрадовался — значит, ничего не сказать. Мужчина просто застыл на своем стуле с таким выражением лица, что даже не хотелось думать, что же творится в его голове.
— Ребенок должен появиться на свет, это главное, — пожала плечами шаманка, как будто ее слова все объясняли. — Вы не желали иметь с оппой ничего общего… Поэтому вам немного помогли. Заставили проявить интерес.
— Кто?! — тут же потребовала я сдать виновника всех моих несчастий. Хотелось бы знать, кто повинен в моих бедах.
Шаманка разом как-то растерялась и смутилась.
— Ну, это довольно сложно объяснить человеку, далекому от сакрального… — замямлила Ким Ми Сон.
— Короче, кто мне обеспечил… то есть помог Кану обеспечить мне эту беременность?! — наплевала я на сакральное и прочую дребедень.
Кан Му Ён закрыл лицо руками. И плечи у него затряслись. Вот ведь ржет бессовестно над моей бедой, собака этакая! Ну хоть кого-то радует творящийся в последнее время бред.
— Провидение, — обреченно выдала Ким Ми Сон, тяжело вздохнув. — Это была воля высших сил, Адамс-ши. Против них никто не может идти.
Бред какой-то. Далась моя дочка этим самым высшим силам. Тем более непорочным зачатием как-то даже и не пахнет в моем случае.
— Мы жили в тысячах километров друг от друга. Мы не знали друг друга большую часть жизни и могли бы никогда не встретиться… Мы не любим друг друга. К чему все эти сложности? И одной причины хватило бы, чтобы этот ребенок никогда не появился на свет.
Да… А ведь кое в чем шаманка, может, и права. Чтобы этот ребенок был зачат, действительно требовалось вмешательство высших сил и никак иначе. С Каном я бы в постель добровольно сама точно не легла. Никогда. Ни за что. Да и сам он… Интересно, если бы мы не попали с этим пророчеством в задницу, стал бы он так настойчиво за мной увиваться? Или просто бы принял отказ и уехал? Вряд ли у него мало кандидаток в любовницы.
— А ты? — дернула я за рукав случайного любовника, с которым, оказывается, меня свела судьба в самом прямом смысле этого выражения. — Подумай, я была бы тебе нужна, если бы кто-то наверху не решил, что нам следует оказаться в одной постели?
Хотя на самом деле я подозревала, что уже знаю, какой будет ответ на мой вопрос. Он тоже не был от меня в большом восторге.
— Не знаю… Ты настоящая красавица… Но твой характер…
Осталось только вдохнуть. Сколько раз я слышала о себе именно это. Ты красавица, но с таким характером, что и близко подойти страшно.
— Не обижайся, Лиллен, — практически взмолился иностранец, видя, что я не слишком обрадовалась таким «комплиментам». — Я…
Только махнула рукой. Я на самом деле и не ожидала, будто он начнет беречь мою тонкую душевную организацию. Да и не хотела этого. Лучше горькая и обидная правда, чем сладкая ложь во спасение. Никогда не терпела лжи. Любой лжи.
— Расслабься, Кан. Ты хотя бы не врешь — уже что-то. И теперь мне примерно ясно, что же тогда случилось…
Мы оказались оба не виноваты в случившемся. Просто где-то наверху было задумано, что однажды мы с Кан Му Ёном встретимся вопреки всем обстоятельствам, проведем вместе одну только ночь, и я забеременею. И теперь все это сбылось.
— Вот только хвост тянется все-таки из Корё. Те мерзавцы, что пытались нас убить, они ведь были из твоей страны? — спросила я, вспомнив, как резала слух чужая речь.
Ми Сон подавилась чаем от такой новости. Надо сказать, с выпученными глазами и покрасневшим от удушья лицом она потеряла половину привлекательности, и это немного смирило меня с ситуацией.
— Да. Они были из Корё. И они искали нас обоих. Хотели убить. Меня собирались убить первым. Потом — тебя.
Говорил папочка моего чада так, будто потеря моей персоны для него стала бы большой трагедией.
— И тот, кто приходил за мной в больницу, он ведь тоже был иностранцем, — расстроенно вздохнула я, откинувшись на стуле. Наружу упорно рвалась сытая отрыжка. Но так низко я никогда не паду. — Айнварцы за мной пока не носятся с желанием немедленно убить. Стало быть, пророчество ваше. Или широко известно в узких кругах… Так что ты, паразит, зря на моих друзей грешишь. Парни меня никогда не подставят.
Кан Му Ён закатил глаза в ответ.
— Лиллен, сейчас никому верить нельзя. Только самым близким.
— Так друзья — самые близкие! — искренне возмутилась я.
Паршивец заставил меня повернуться к нему и заявил, глядя прямо в глаза:
— Лиллен, самый близкий для тебя сейчас — это я. И никто больше. Потому что я для тебя и нашей дочки сделаю абсолютно все. Даже жизнь отдам.
Ну да. Я ему верила. Счастливый и любящий будущий отец, черт бы его побрал. Про материнский инстинкт слышали все, но вот инстинкт отцовский был не так чтобы слишком известен. Однако этот самый инстинкт в Кане внезапно проснулся и теперь развернулся во всю мощь. И я даже не знала, радоваться этому или ужасаться.
— Мы и знакомы-то без году неделя, — ядовито заметила я.
Ми Сон смотрела на нас и как-то странно улыбалась. Очень странно. Как будто что-то такое о нас узнала, о чем мы сами не догадываемся.
— А вы точно все еще не влюбились друг в друга? — усомнилась она, когда в нашем с мужчиной споре возникла пауза.
Мы переглянулись и хором заявили с абсолютной уверенностью:
— Нет!
Как будто постоянные склоки — это признак глубоких и сильных взаимных чувств. В нашей ситуации мы стали просто жертвами обстоятельств… И вынуждены терпеть друг друга и даже заботиться о товарище по несчастью. Пусть насчет последнего я особо и не надрывалась. Ведь я — слабая и беззащитная беременная женщина, в конце-то концов.
— Ну ладно. Но если убийцы действительно из Корё, то и пророчество должно быть нашим, — задумчиво произнесла Ми Сон. Ну да, пророчество — это было больше по ее части. — Я попрошу дедушку поискать по архивам. Должно же что-то быть. Если знают преступники, то непременно должен знать еще кто-то…
На этом мы и завершили нашу не самую плодотворную беседу. Я поняла только, что меня угораздило попасть в полную задницу. Причем в не самой лучшей компании.
Ким Ми Сон сразу после ужина пошла звонить родне, а «компания» осталась со мной.
Я посмотрела на измученного Кан Му Ёна и вдруг поняла, что сочувствую ему. Ведь его жизнь тоже пошла под откос просто из-за того, что кто-то там, наверху, по собственному почину завязал на нити его судьбы лишний узел, который свел его со мной. Ведь, в сущности, Кан не такой уж и плохой человек… В нем есть много достоинств. Есть свои желания, свои стремления, от которых он запросто отказался, потому что я жду от него ребенка…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
