достоинствами. Зато песенки эти честно свидетельствуют о нашей эпохе, за что не раз бдительные опричники изымали их на обысках у хороших людей.
А в разгар перестройки накопленный опыт воплотился в целой песенной пьесе о наших славных диссидентах. «Московские кухни», так она называлась. Лучше всего ее поставили в Москве, но дольше всего она шла почему-то в Омске, спасибо ему.
ПИОНЕРСКАЯ ЛАГЕРНАЯ ПЕСНЯ
Живем мы в нашем лагере.
Ребята, хоть куда.
Под красными под флагами
Ударники труда.
Кругом так много воздуха.
Сосняк тебе, дубняк,
А кроме зоны отдыха.
Есть зона просто так!
Начальник наш родитель нам.
Точнее скажем — кум,
И под его водительством
Беремся мы за ум.
Живем мы, как на облаке.
Есть баня и сортир,
А за колючей проволкой
Пускай сидит весь мир!
1964
РАЗГОВОР СКЕПТИКОВ И ЦИНИКОВ
— Ну как у вас по линии генлинии?
— Все то же направленье — в лоб!
— Ну как у вас по части спецчасти?
— Все то же управленье — стоп!
— А как же вы тогда живете-можете?
А что же вы тогда жуете-гложете?
— А вашими ж молитвами.
Все так же, как всегда ж:
Тише едешь — дальше будешь.
Не обманешь — не продашь!
Было пятьдесят шесть.
Стало шестьдесят пять.
Во, и боле — ничего!
Как умели драть шерсть.
Так и будем шерсть драть.
Цифры переставилися, только и всего!
— А как у нас по курсу искусства?
— Рады стараться, боже, ЦК храни!
— На что же вы стараетесь-равняетесь?
— Только на «Правду», кроме нее ни-ни!
— А чем же вы тогда живете-дышите?
А что же вы тогда поете-пишете?
— А вашими ж молитвами.
Все так же, как всегда ж:
Тише едешь — дальше будешь.
Не обманешь — не продашь!
— А как у нас по линии марксизма?
— Ленин гений, Сталин покамест нет!
— А как у нас по части коммунизма?
— До него осталось пятнадцать лет!
— А ну как если к сроку не построите,
То чем же вы народ-то успокоите?
— А вашими ж молитвами,
Все так же, как всегда ж:
Тише едешь — дальше будешь,
Не обманешь — не продашь!
Было пятьдесят шесть,
Стало шестьдесят пять.
Во, и боле ничего!
Как умели драть шерсть.
Так и будем шерсть драть,
Цифры переставилися, только и всего!
1965
ОТЧАЯННАЯ ПЕСЕНКА
УЧИТЕЛЯ ОБЩЕСТВОВЕДЕНИЯ
Люди все как следует спят и обедают.
Чередуют труд и покой,
А я, бедный, общество ведаю, ведаю,
А оно заведует мной.
А оно все требует, чтоб его ведали.
Изучали вдоль, поперек,
И притом не как-нибудь хитро и въедливо,
А вот только так — и назубок.
Вундеры и киндеры вовсе замучили,
Не жалея сил молодых —
Ставят мне вопросики острые, жгучие,
А я все сажуся на них.
Я им говорю: «Дескать, так-то и так-то, мол,
А если не так — значит, ложь!»
А они кричат: «А где факты, мол, факты, мол,
Аргументы вынь да положь!»
И хоть я совсем человек не воинственный,
Все-тки погожу, погляжу,
А потом возьму аргумент свой единственный.
Выну и на них положу!
Выберу я ночку глухую, осеннюю,
Уж давно я все рассчитал —
Лягу я под шкаф, чтоб при слабом движении
На меня упал «Капитал»…
1967
РАЗГОВОР 1967 ГОДА
— Послушайте, да вы, наверно, слышали:
Опять у нас берут за анекдоты!
Да вот недавно Иванова вышибли
С работы — ну что за идиоты!..
— А слышали, опять готовят акцию:
Твардовского задумали отставить!
Уж коль не человека, так редакцию —
Ну надо ж кого-то обезглавить!
— А вы небось знакомы с этим опусом:
Его писал, конечно, Солженицын.
За это можно семичастным образом
Накрыться так годиков на тридцать!..
— А как вам эти клятвы-заверения.
Что вымерли у нас антисемиты?
А Бабий Яр заброшен тем не менее.
Как будто они все там зарыты!..
— А как вам эта глупая комедия
С мощами неизвестного солдата?
Да все вообще пятидесятилетие —
Вот дата, тут года маловато
Для всех парадов пламенных,
Докладов твердокаменных.
Уж то-то будет скука:
Ни шепота, ни ропота.
Зато простор для топота
И грохота, и стука,
И стука…
— Ну хватит, нам пора и познакомиться.
И личность ваша вроде мне знакома…
(Говорит первый и показывает красную книжечку.)
— Да-да, конечно, мы встречались, помнится,
У дома напротив гастронома…
— Напротив «мира Детского»?..
— У моста Кузнецкого.
— На площади Дзержинского?..
— Того, я сделал жизнь с кого.
— Я шел
