Бедные парни оказались в большом затруднении, ибо другая дорога была почти непроходима. Как смогли, они вывели пиратов на этот путь. Когда стало ясно, что по нему пройти не удастся, Олоне решил вернуться на старую широкую дорогу и с гневом сказал* «Головой создателя клянусь, испанцы мне за это заплатят!»
На следующий день пираты снова натолкнулись на засаду и атаковали ее так стремительно, что испанцы не продержались и часа. Олоне приказал никому не давать пощады: чем больше вы их убьете на пути, сказал он, тем меньше нам будут сопротивляться в городе.
Испанцы надеялись, что засады измотают пиратов, и ставили их одну за другой. Наконец Олоне подошел к третьей засаде. На этот раз сопротивление было намного сильнее, но пираты забросали испанцев гранатами и обратили их в бегство, преследуя до тех пор, пока не перебили всех до единого… А в городе успели подготовиться к прибытию пиратов и везде соорудили баррикады. Их ставили повсюду, не оставляя ни одного свободного прохода; а дороги, ведущие к городу, преградили, срубив большие деревья…
Когда за баррикадами заметили пиратов, батареи открыли огонь. Но пираты тотчас же залегли, дали дружный залп из ружей и бросились на штурм с пистолетами и гранатами, перебив множество испанцев. Однако войти в город им не удалось, и они вынуждены были отступить. Чуть позже они вернулись с гораздо меньшим отрядом и на этот раз стреляли, только тщательно прицелившись. И каждый выстрел поражал противника, убитых и раненых было очень много. Наконец к вечеру испанцы прекратили сопротивление. Они подняли белый флаг и заявили, что готовы сдать город с тем условием, что им даруют жизнь и два часа, надеясь перенести в другое место свое добро. Олоне согласился. Пираты вошли в город и два часа, согласно уговору, никого не трогали. Но испанцы ничего не выгадали: пираты следовали за ними буквально по пятам и забирали добро прежде, чем его успевали спрятать. Впрочем, большую часть имущества испанцы уже успели вынести. В городе осталось лишь несколько кожаных мешков с индиго».
Краткое сообщение о том, как в 1667 году «враг, войдя через Пуэрто-де-Кавальос, ограбил и сжег город Сан-Педро», содержится в письме ойдора Гватемалы дона Хуана де Гарате-и-Франсиа королю (это письмо датировано 20 мая 1668 года).
Опустошив Сан-Педро, флибустьеры упаковали добычу в мешки, после чего подожгли город и двинулись назад к побережью Гондурасского залива. Это был последний удачный сухопутный поход Франсуа Олоне. Все его последующие операции оказались провальными и не принесли его людям желанной добычи.
Походы Принса, Харрисона и Ладбери в Новую Гранаду и Никарагуа
Осенью 1670 года, когда адмирал ямайской флотилии Генри Морган собирал силы для похода на Панаму, к нему, среди прочих, присоединились отряды капитанов Лауренса Принса, Томаса Харрисона и Ричарда Ладбери. Перед этим упомянутые капитаны совершили многомесячный поход на Испанский Мейн, о чем они представили отчет губернатору Ямайки сэру Томасу Модифорду.
Из отчета явствует, что сначала, поднявшись по реке Магдалена в глубь Новой Гранады (совр. Колумбия), флибустьеры пытались оказать помощь восставшим индейским племенам. Планировался захват города Санта-Крус-де-Момпос (совр. Момпос), основанного конкистадором Алонсо де Эредией в 1537 году на берегу Магдалены, недалеко от впадения в нее речки Каука, примерно в 250 километрах от Картахены. Здесь находились дома богатых купцов, госпиталь Сан-Хуан-де-Дьос, опекавшийся орденом всех братьев-госпитальеров, церковь и монастырь Сан-Франсиско, кафедральный собор Нуэстра-Сеньора-де-ла-Консепсьон, монастырь Сан-Карлос, здание кабахьдо — городского совета — и другие объекты, привлекавшие к себе жадные взоры «вольных добытчиков». Однако нападение на город завершилось полным провалом: угодив под обстрел артиллерии форта, возведенного испанцами на острове посреди реки, флибустьеры вынуждены были уйти с пустыми руками.
В августе 1670 года отряд Принса, Харрисона и Лад бери, насчитывавший около двухсот человек, отправился к побережью Никарагуа. Проникнув в устье реки Сан-Хуан, пираты оставили свои суда под присмотром немногочисленной охраны, добрались с помощью индейцев-проводников до истока реки и напали на форт Сан-Карлос, возведенный испанцами рядом с озером Никарагуа. Гарнизон форта насчитывал лишь 37 солдат. Испанцы отвергли ультиматум о капитуляции, убив в завязавшемся бою шестнадцать и ранив восемнадцать флибустьеров.
Когда форт все же пал, комендант Гонсало Ногера Ребольедо под пытками признался, что четырьмя часами ранее отправил лодку с сообщением о появлении пиратов в город Гранаду. Капитан Принс тут же снарядил быстроходное каноэ, которое на третий день смогло перехватить упомянутую лодку. Оставив в форте Сан-Карлос два десятка человек, отряд из 120 флибустьеров незаметно проник в Гранаду, захватил заложников и до полудня ограбил дома самых зажиточных горожан.
В своем отчете Модифорду руководители экспедиции утверждали, что взятая в Гранаде добыча оказалась скромной — на каждого участника пришлось по 7 фунтов серебра и 12 ф. ст. в звонкой монете. В испанском отчете об этом нападении отмечалось, что Лауренс Принс «осуществил разорение и тысячу разрушений, отправив голову священника в корзине и потребовав 70 000 песо выкупа».
На Ямайке капитаны Принс, Харрисон и Ладбери объявились в октябре, получив выговор от Модифорда за действия без каперской грамоты. Хирург Ричард Браун упомянул о них в своем письме лорду Арлингтону, датированном 12 (22) октября. По его сведениям, после грабежа Гранады на каждого участника экспедиции пришлось по 30 или 40 ф. ст. Морган, узнав о похождениях Принса, охотно взял его в экспедицию на Панаму и назначил одним из своих первых помощников.
«Панамская акция» Генри Моргана
Поход флибустьеров через Панамский перешеек на город Панаму в начале 1671 года стал одним из самых знаменитых их деяний. Подробности этой экспедиции известны благодаря многочисленным английским, голландским и испанским документам, включая книги А. О. Эксквемелина и Д.-ван дер Стерре, отчет президента аудиенции Панамы дона Хуана Переса де Гусмана, а также отчеты Генри Моргана, Уильяма Фогга и некоторых других ее участников.
Сухопутному походу через перешеек предшествовал захват флибустьерами крепости Сан-Лоренсо-де-Чагрес, о чем рассказывалось в третьей части нашей книги. Морган использовал указанную крепость для надежного прикрытия своих тылов.
8 (18) января (по данным Моргана — «в понедельник девятого») флотилия флибустьеров двинулась по реке Чагрес в сторону Тихого океана По данным Эксквемелина, в ее составе было 5 небольших судов и 32 каноэ; в «Правдивом отчете и сообщении о моей последней экспедиции против испанцев в силу каперского поручения от сэра Томаса Модифорда, губернатора Ямайки, по согласованию с его Советом», написанном со слов Моргана 20 апреля 1671 года, указывается, что флибустьеры имели в своем распоряжении 7 судов и 36 лодок.
Наиболее живописное и подробное описание панамской экспедиции оставил Эксквемелин:
«В первый же день они (флибустьеры. — В. Г.) прошли примерно шесть испанских миль и к вечеру достигли места, которое называлось Рио-де-дос-Брадос, где часть отряда сошла на берег, чтобы отоспаться; на плаву об этом нечего было и думать — в такой тесноте сидели на палубах. На берегу были возделанные поля. Пираты надеялись найти какие-нибудь овощи или фрукты, чтобы утолить голод, однако испанцы унесли буквально все и дома оставили совершенно пустыми. Пираты расположились на ночлег, надеясь, что на следующий день им удастся найти, чем набить желудок. На этот раз у них хоть был табак, и они курили вволю».
На рассвете следующего дня (9 января — по Эксквемелину и Яну Эрасмусу, 10 января — по Моргану) флибустьеры двинулись дальше и к полудню достигли деревни Крус-де-Хуан-Гальего. Здесь, по данным Яна Эрасмуса, четыре судна со 160 людьми вынуждены были повернуть назад. Эксквемелин пишет, что в этом месте пираты «должны были оставить свои корабли, потому что река стала очень мелкой — в верховьях ее давно не было дождей. Кроме того, в воде плавало много бревен, которые мешали продвигаться дальше, и приходилось предпринимать большие усилия, чтобы проводить корабли через эти заторы. Проводники сказали нам, что в двух-трех милях выше начинается участок, где удобно идти берегом; решено было часть отряда направить по суше, а часть по воде на каноэ. В этот вечер команды пожелали остаться на кораблях: ведь в случае нападения многочисленного отряда они все равно должны были бы отойти на суда, под защиту корабельных пушек. Когда Морган двинулся дальше, он оставил на кораблях сто шестьдесят человек Им было запрещено сходить на берег, чтобы никто из них не попал в плен и чтобы никто не узнал численность экипажей».
