— Взгляни на эту фотографию.
Но Янко уже видел ее. Это был один из тех снимков, которые сделал Мариано и которые появились во многих популярных журналах.
— Я полагаю, это Арлетт.
— Да, это она!
— Подпись по-французски. Эта фотография сделана в Париже? — Янко прочел заметку, хотя прекрасно знал ее содержание. В ней не упоминалось ни имя Арлетт, ни имя фотографа, лишь информация о том, что эти вещи — греческое платье и украшения — созданы венецианским мастером доном Мариано, и несколько слов о его деятельности. — Нет, здесь ничего об этом не сказано, — ответил Янко на свой собственный вопрос, откинувшись на спинку кресла. — Но почему тебя так интересует Арлетт? Ведь, я слышал, между вами все кончено.
— Это не будет кончено, пока мы живы.
Янко внезапно ощутил страшную вспышку ярости при виде такой вызывающей наглости этого русского.
— Насколько я помню, Арлетт была несколько иного мнения. Мы обменялись рядом писем, но довольно давно, и с тех пор я ничего о ней не слышал. Я не видел Арлетт с тех пор, как был в Лондоне. Но почему ты решил, что найдешь ее в Венеции?
— Мне показалось вполне логичным, что Мариано, который известен не только как художник, модельер и кто угодно, но и как фотограф, должен делать фотографии своих произведений у себя в мастерской.
— Боюсь, ты зря потерял время на это путешествие. Арлетт здесь нет.
Сергей рассеянно кивнул.
— Но где бы она ни находилась, хочу, чтобы она была счастлива. Единственное, на что надеялся — еще один раз увидеть ее.
Постучав, вошла секретарша.
— Синьор, вас ожидает синьор Мазарини.
Янко быстрым жестом выразил ей свою признательность.
— Граф Дашков уже уходит, — он дружески похлопал Сергея по плечу. — Дела, мой друг, дела. Давай пообедаем вместе. Зайдем к Даниели и выпьем чего-нибудь перед обедом.
— Да, это меня вполне устраивает, — казалось, Сергей собирался с мыслями. — Я как раз там остановился.
— Ну, вот и прекрасно.
Янко закрыл за Сергеем дверь кабинета.
Возвратившись к столу, он заметил, что Сергей забыл журнальную фотографию, в ярости скомкав листок, швырнул его в корзину. Каким же он был идиотом, когда позволил Арлетт позировать для рекламных снимков! Нет никакого сомнения: он был слишком либерален в прошлом, слишком терпимым. Больше походил на влюбленного школьника, чем на главу семьи.
Он открыл ящик стола и достал фотографию. Взгляд Янко смягчился. Он и впредь будет делать для нее все, но никогда не позволит ускользнуть из счастливого семейного гнездышка и не допустит ее встречи с бывшим любовником. Теперь Арлетт принадлежит только ему. Всякий раз, когда Янко замечал в других мужчинах излишнее внимание к жене, в нем просыпалась страшная, убийственная ярость собственника.
Осторожным, заботливым движением он разместил фотографию на столе под тем углом, который ему больше всего нравился.
Арлетт играла с Мишелем в тени патио, когда вошла Ариадна и сказала, что звонил синьор Романелли, чтобы предупредить — он не будет обедать дома.
Арлетт решила воспользоваться этим обстоятельством и возвратить Финетте книгу, которую брала почитать. И хотя до Палаццо Дианы было совсем недалеко, Арлетт надела соломенную шляпу, так как июльское солнце в послеполуденные часы палило нещадно. Она вошла с черного хода, быстро поднялась в лоджию на втором этаже и оказалась в салоне-мастерской.
— Финетта! — весело позвала она, снимая шляпу и бросая ее на кожаное кресло.
— О, ты здесь! — воскликнула Финетта, появляясь из-за роскошных драпировок.
— Я прочла с большим интересом… — голос Арлетт сорвался. Она не сразу заметила напряжение и замешательство подруги. И тут всем своим существом поняла причину. — Здесь Сергей! — выдохнула она, и ее сердце неистово забилось.
— Он пришел десять минут назад, — Финетта говорила очень тихо. — Вначале был у Янко, тот соврал, что ничего о тебе не знает, но Сергей Дашков не из тех, кто так просто сдается.
— Ты?.. — Арлетт не смогла продолжить вопрос.
— Не беспокойся. Я ничего не сказала кроме того, что знаю, где ты живешь. Но когда отказалась дать твой адрес, Сергей стал настаивать, чтобы я позвонила тебе. Я уже собиралась сделать это и спросить, готова ли ты встретиться с ним. У тебя еще есть время уйти. Эти драпировки полностью поглощают звук, я находилась рядом с дверью и поэтому услышала, как ты вошла. И даже если он услышит наш разговор, то не узнает твой голос.
Арлетт к собственному удивлению полностью овладела собой и отрицательно покачала головой.
— Он знает, что я здесь, — сказала она спокойно. — Для этого ему нет необходимости слышать меня.
— Он ждет.
Она вложила книгу в руки Финетты и прошла мимо нее в ту часть огромной залы, которую привычно называли мастерской. Сергей находился в противоположном конце, их разделяло большое расстояние, но он увидел Арлетт, так как стоял лицом к ней.
— Арлетт, я нашел тебя, — Сергей говорил без торжества, скорее с каким-то облегчением.
Она стояла неподвижно, вспоминая, с каким пламенным нетерпением они раньше бросались друг другу в объятия. Время и все, что оно принесло с собой, сделали свое дело. Они стали сдержанны, так, словно между ними никогда не было страсти и всепоглощающей любви.
— Тебе не следовало приезжать сюда, — сказала Арлетт спокойным, равнодушным голосом.
Услышав звук закрывающейся двери, Арлетт поняла, что Финетта оставила их одних.
— Я не мог не повидаться с тобой хотя бы еще один раз.
— Почему ты стал искать меня именно в Венеции? — Арлетт медленно приближалась, ее лицо было совершенно лишено всякого выражения, она сохраняла полный контроль над собой.
— Я увидел твою фотографию в журнале.
— В Петербурге?
— Нет, в Вене. Совершенно случайно. Какая-то женщина уронила стопку журналов. Я помог поднять их. Но один журнал открылся на странице с твоей фотографией. Так я получил первую нить. Мне кажется, это не случайность. Нам было суждено встретиться снова.
— Финетта сказала, что ты беседовал с Янко.
— Он не хотел, чтобы мы с тобой встретились. Полагаю, ты попросила его об этом, как и Финетту.
— Мне не нужно было этого делать. Они оба прекрасно знают, что все кончилось между нами.
— Не говори этого мне! — взорвался Сергей с неожиданной горячностью. — Мы принадлежим друг другу навеки!
— Ты, кажется, совсем забыл, что женат на Наташе, — холодно возразила она.
— Этот брак ничего не значит, ведь я же говорил тебе! — воскликнул Сергей. — Одному Богу известно, на какие жертвы я шел ради того, чтобы сохранить его, но все напрасно, из этого супружества ничего бы не получилось, даже если бы я не любил тебя.
