Мейв кивнула. В глубине души она сознавала, что сестра права, но отъезд Кирана и ее неразделенное чувство к мужу сломили дух Мейв, и ее сердцем овладело уныние.
Джейна нахмурилась. Подойдя к Мейв, она спросила:
— Ты скучаешь по нему?
Мейв кусала губы и молчала. Она держалась из последних сил, стараясь не разрыдаться. Киран не заслужил, чтобы по нему лили слезы. Да, временами он способен на доброту и благородство, если это ему выгодно. Но такие, как он, не способны любить. Киран никогда не сможет поставить желания Мейв в один ряд со своими собственными честолюбивыми устремлениями. Никогда не будет до конца искренним с Мейв, не будет доверять ей свои тайные помыслы, не будет объяснять, почему поступает так или иначе. Такой мужчина не стоит ее слез.
Но она ничего не может с собой поделать. Она тоскует о нем.
— Не знаю, что именно произошло между вами, но я…
— Не говори больше ничего. Я справлюсь с собой. Я выдержу.
— Мейв, по-моему, Киран любит тебя. Это не просто мужское вожделение, сестричка. Не забудь: он спас жизнь Флинну и до сих пор хранит в тайне то, что наш брат находится в Лангморе. Киран даже позволяет нам навещать его в темнице. Разве прежний граф пошел бы ради нас на такое?
Что? Ее собственная сестра защищает врага? В их собственном семействе зреет мятеж и наступает разлад? Ну уж нет! Мейв не собирается с этим мириться.
— Киран — мой муж, а за прежним графом я не была замужем! — вскричала Мейв. — Если бы он мне лгал, меня бы это нисколько не задевало. Киран стоял и молча смотрел на то, как казнят Куэйда. Он заключил сделку с королем, обещая подавить восстание и зачать ребенка, чтобы в конце концов заслужить свободу и отправиться туда, куда он хочет. А мне он не сказал ни слова об этой постыдной сделке! Разве я не имела права об этом знать? Зачем мне нужен такой мужчина?
Джейна присела на краешек кровати рядом с Мейв.
— Он уехал из Лангмора по собственной воле или ты прогнала его?
Мейв замялась.
— По своей воле, только…
— Вот видишь, — продолжала Джейна. — Он передал Флинна в руки англичан, сознавая, что это еще больше возвеличит его в глазах короля и укрепит его влияние в Пейле?
— Нет, не передал… Однако…
— По-моему, сестра, это не он тебя оставил. Ты сама дала ему от ворот поворот. Стоило тебе услышать об этой проклятой сделке, как ты испугалась, что мужчина, которого ты любишь, бросит тебя, и поэтому решила сама выдворить его. Думала, тебе от этого будет легче?
Мейв притихла. Она молчала, пристыженная. Неужели она и вправду сделала то, в чем ее обвиняет Джейна? Ее охватило отчаяние. Аза отчаянием последовал гнев.
— Он уехал совсем не потому, что я его выгнала. Киран всегда поступал так, как ему заблагорассудится.
— А на этот раз он сделал, как ты захотела? Киран любит тебя, Мейв. Он не желает; чтобы ты презирала его и в нем сомневалась. Твой муж предпочел уехать, чтобы не расстраивать тебя.
— Почему ты его защищаешь? — удивилась Мейв. — Ведь он англичанин и явился сюда, чтобы нас поработить.
— Будь это так, он истребил бы множество народу, остальных превратил бы в слуг, бросил в темницу, морил голодом. А он вместо этого сделал тебя своей законной женой. Он любит тебя, заботится о тебе, печется о процветании Лангмора. Киран помогал тебе принимать у меня роды, спас жизнь нашему брату Флинну. А что касается его сделки с королем, он заключил ее до того, как с тобой познакомился.
— Но он ни словом не намекнул мне об этой сделке! — стояла на своем Мейв.
— А если бы рассказал, что бы от этого изменилось? — Джейна погладила Мейв по руке. — Ты сможешь отвергнуть его из-за этого? Думаю, нет. Ты боишься влюбиться в него, потому что не хочешь, чтобы в конечном итоге он оставил тебя.
Мейв закрыла глаза рукой. Джейна имеет право сказать ей в лицо всю правду. Какой смысл Джейне защищать человека, который заодно с англичанами? Если сестра защищает Кирана, значит, она видит то, чего не видит Мейв.
— Даже не знаю, что мне теперь делать, — прошептала Мейв сквозь слезы.
Джейна обняла сестру:
— Решение придет само собой, милая. Главное — слушай свое сердце.
Глава 17
Апрель сменился маем, за маем незаметно подкрался июнь. Киран, сидевший с кружкой эля в руках в компании друзей, старался не вспоминать о том, что прошло сорок восемь дней с тех пор, как он в последний раз видел Мейв. С тех пор он почти разучился улыбаться. Но не думать об этом не мог. Слишком многое в Хартвич-Холле напоминало ему о Мейв.
Любовь Дрейка и Эверил, нежные отношения Арика и Гвинет напомнили Кирану любимую жену.
Казалось бы, счастье друзей должно радовать Кирана: его братья по духу наслаждались семейной идиллией. Счастье отражалось у них на лицах и светилось в глазах.
Глядя на них, Киран особенно остро чувствовал свое одиночество.
Дрейк обнял Эверил и нежно поцеловал. Арик бросил ласковый взгляд на Гвинет.
Мир, согласие и взаимная любовь, царившие в семьях друзей, были для него недосягаемы, как вершины гор.
До боли сжав кулаки, Киран поднялся и вышел из комнаты.
— Бедный Киран… — донеслось ему вдогонку.
Киран шел куда глаза глядят, пока не оказался у часовни. Обитель Бога никогда раньше не влекла его. Он был слишком занят сражениями и войной, чтобы разговаривать с Богом и размышлять о своей душе.
Но сегодня ноги сами привели его сюда.
Преклонив колено, Киран осенил себя крестом, поднялся. Что нужно делать дальше? Опять опуститься на колено? Или молиться стоя? Киран тяжело вздохнул. И о чем попросить Господа? О том, чтобы он совершил чудо? Ведь только чудо может помочь ему вернуть Мейв.
Услышав рядом чей-то вздох, он повернул голову и увидел Гилфорда, который пытался подняться с колен. Киран бросился к старику и помог ему встать.
Гилфорд хмуро посмотрел на него:
— Я бы и сам поднялся. Разве я немощный старик?
— Извини, — проговорил Киран.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Что ты хочешь здесь найти, парень?
Киран пожал плечами:
— Наверное, покой.
Гилфорд удивленно уставился на своего воспитанника:
— Никогда не думал, что когда-нибудь ты будешь искать покой. Значит, плохи у тебя дела. Неприятности с женой?
Старик видит его насквозь. Кирану стало не по себе. Неужели причина его печали уже ни у кого не вызывает сомнений? Видимо, так оно и есть. Но Киран не хотел, чтобы ему лишний раз напоминали о его неприятностях, и тем более не желал обсуждать их с кем бы то ни было.
— Ничего, со временем все наладится.
